Эллиниcтика

Работа же была не обязанностью, но наказанием для греков, которое они пытались спихнуть на тех же приезжих или же рабов. Г-н Велецкий, очевидно, из тех, кто отравлен чисто пролетарским, точнее, протестантским представлением о труде как о чём-то достойном. Однако греки, как пишет Ницше, «не нуждаются в подобных понятийных галлюцинациях, они высказываются с пугающей откровенностью, что труд есть позор»; впрочем, об этом сказано уже достаточно, в том числе и moi.

Далее Максим воображает, будто у древних не было «индивидуальных свобод (в нашем понимании)», поскольку «свобода воспринималась как свобода коллектива, как суверенитет группы». Опять ерунда XIX в.? Именно: как раз тогда Б. Констан, сообщает д.ф.н. А.И. Зайцев, «писал об отсутствии в Древней Греции и Риме личных свобод». Верно отмечал Галковский: везде в таких случаях вы «увидите искажённую злобой гримасу низколобого невротика XIX в. Которого взрослые дяди накрутили как щенка и он теперь кидается».

Утверждаемое Велецким возможно для дополисного периода, но уже с VIII в., пишет А.И., мы без труда придём «к выводу об огромном шаге вперед, который сделала Греция именно в развитии личных свобод … реальной возможности гражданина свободно выбирать образ жизни»; по его мнению, «разрушение жестких традиционных норм поведения индивидуума … началось с крушением микенского мира и продолжилось в ходе полисной революции»; тогда «мораль, ставившая превыше всего интересы коллектива … отступает перед натиском новых этических представлений, ставящих в центр внимания индивида».

Греческая παρρησία и вовсе была свободой слова такого уровня, о котором мы можем только мечтать. Предлагаю Максиму всё-таки не недооценивать ἐλευθερία: быть может, это у нас нет личных свобод (в греческом понимании)?

Затем он сообщает, что греческий «гражданин, в отличие от раба или иммигранта, должен был платить больше налогов». Это откровенный бред — буквально чёрное названо белым. Всё наоборот: это приезжие и рабы обирались как следует, а обложение граждан считалось оскорблением и грабежом; памятуя, что у греков толком не было и государства, мы теперь можем назвать их в известном смысле воплощением либертарианской мечты, — ну о каком принуждении со стороны государства тут можно говорить?

Лишь во время Пелопоннесской войны Афины впервые ввели налог на богатых (εἰσφορά), и это вызвало возмущение, инициатор даже заранее обеспечил себе неприкосновенность от уголовного преследования.

Древние знали лишь непрямые сборы, таможенные/с продаж, но в Афинах не было и этого. Полисы не имели бюджета, поэтому-то Фемистоклу и пришлось попотеть в поисках финансов, когда он задумал соорудить афинский флот; позднее афиняне, чтобы содержать его, обложили податью (φόρος) своих соратников по морскому союзу, — сами же и далее ничего не платили.

Максим также думает, что грекам «было важно, что у людей в головах — отсюда внимание к воспитанию добродетелей и благочестия»; однако, как мы знаем, книгой, по которой греческие дети учились читать, была Илиада, в которой автор над богами откровенно потешается — какое тут благочестие? Это понимал Платон, желавший запретить Илиаду: вот его утопия и правда напоминает то, какой навыдумывал себе Грецию Максим.

Итак, Максим воображает античную Грецию эдакой разновидностью совка… похоже, что можно удалить русского националиста из Совдепии, но не Совдепию из оного. Он вновь и вновь профанирует исторический дискурс, крайне поверхностно и недалёко описывая классическую древность: всё это уже порядком утомило!

Впрочем, может, всё не так просто? Ведь бывает не только, так сказать, явная лажа, но и тайная ложа, а склонность очернять Античность, даже если для этого приходится нагло искажать факты, марксисты унаследовали у своих лучших друзей, злокозненных les rosbifs, которые всегда ненавидели древность, где, по Д.Е., «все действия стремятся представить в самом невыгодном ракурсе». Может, г-н Велецкий попросту под присмотров кураторов с острова посажен «русским националистом», но также отрабатывает и другие мотивы? Как же всё-таки выдаёт modus operandi!

⬅️ «Ростбиф мурзилки», 2/2

www.group-telegram.com/ar/hellenistics.com/206

5.9K viewsedited  Aug 4, 2022 at 13:13

Работа же была не обязанностью, но наказанием для греков, которое они пытались спихнуть на тех же приезжих или же рабов. Г-н Велецкий, очевидно, из тех, кто отравлен чисто пролетарским, точнее, протестантским представлением о труде как о чём-то достойном. Однако греки, как пишет Ницше, «не нуждаются в подобных понятийных галлюцинациях, они высказываются с пугающей откровенностью, что труд есть позор»; впрочем, об этом сказано уже достаточно, в том числе и moi.

Далее Максим воображает, будто у древних не было «индивидуальных свобод (в нашем понимании)», поскольку «свобода воспринималась как свобода коллектива, как суверенитет группы». Опять ерунда XIX в.? Именно: как раз тогда Б. Констан, сообщает д.ф.н. А.И. Зайцев, «писал об отсутствии в Древней Греции и Риме личных свобод». Верно отмечал Галковский: везде в таких случаях вы «увидите искажённую злобой гримасу низколобого невротика XIX в. Которого взрослые дяди накрутили как щенка и он теперь кидается».

Утверждаемое Велецким возможно для дополисного периода, но уже с VIII в., пишет А.И., мы без труда придём «к выводу об огромном шаге вперед, который сделала Греция именно в развитии личных свобод … реальной возможности гражданина свободно выбирать образ жизни»; по его мнению, «разрушение жестких традиционных норм поведения индивидуума … началось с крушением микенского мира и продолжилось в ходе полисной революции»; тогда «мораль, ставившая превыше всего интересы коллектива … отступает перед натиском новых этических представлений, ставящих в центр внимания индивида».

Греческая παρρησία и вовсе была свободой слова такого уровня, о котором мы можем только мечтать. Предлагаю Максиму всё-таки не недооценивать ἐλευθερία: быть может, это у нас нет личных свобод (в греческом понимании)?

Затем он сообщает, что греческий «гражданин, в отличие от раба или иммигранта, должен был платить больше налогов». Это откровенный бред — буквально чёрное названо белым. Всё наоборот: это приезжие и рабы обирались как следует, а обложение граждан считалось оскорблением и грабежом; памятуя, что у греков толком не было и государства, мы теперь можем назвать их в известном смысле воплощением либертарианской мечты, — ну о каком принуждении со стороны государства тут можно говорить?

Лишь во время Пелопоннесской войны Афины впервые ввели налог на богатых (εἰσφορά), и это вызвало возмущение, инициатор даже заранее обеспечил себе неприкосновенность от уголовного преследования.

Древние знали лишь непрямые сборы, таможенные/с продаж, но в Афинах не было и этого. Полисы не имели бюджета, поэтому-то Фемистоклу и пришлось попотеть в поисках финансов, когда он задумал соорудить афинский флот; позднее афиняне, чтобы содержать его, обложили податью (φόρος) своих соратников по морскому союзу, — сами же и далее ничего не платили.

Максим также думает, что грекам «было важно, что у людей в головах — отсюда внимание к воспитанию добродетелей и благочестия»; однако, как мы знаем, книгой, по которой греческие дети учились читать, была Илиада, в которой автор над богами откровенно потешается — какое тут благочестие? Это понимал Платон, желавший запретить Илиаду: вот его утопия и правда напоминает то, какой навыдумывал себе Грецию Максим.

Итак, Максим воображает античную Грецию эдакой разновидностью совка… похоже, что можно удалить русского националиста из Совдепии, но не Совдепию из оного. Он вновь и вновь профанирует исторический дискурс, крайне поверхностно и недалёко описывая классическую древность: всё это уже порядком утомило!

Впрочем, может, всё не так просто? Ведь бывает не только, так сказать, явная лажа, но и тайная ложа, а склонность очернять Античность, даже если для этого приходится нагло искажать факты, марксисты унаследовали у своих лучших друзей, злокозненных les rosbifs, которые всегда ненавидели древность, где, по Д.Е., «все действия стремятся представить в самом невыгодном ракурсе». Может, г-н Велецкий попросту под присмотров кураторов с острова посажен «русским националистом», но также отрабатывает и другие мотивы? Как же всё-таки выдаёт modus operandi!

⬅️ «Ростбиф мурзилки», 2/2

BY Эллиниcтика