Эллиниcтика

Поэтому, пожалуй, странно звучит мысль, которую высказывают спартиаты, заявляющие, что-де Ксеркс тут имеет дело вовсе не, как он привык, с рабами, но со свободными гражданами, неправда ли?

Всё дело в том, что это и не спартанская мысль вовсе, но афинская, и в случае этого полиса чертовски, неоспоримо справедливая. Адам, конечно, спорит и с этим, заявляя, что основную массу любого античного полиса, включая Афины, составляли рабы, и ни о какой свободе тут говорить не приходится, но этот, с позволения, «аргумент», таковым является только для безнадёжно отравленных тем, что д.и.н. С.В. Волков называл «безумной идеей всеобщего равенства».

Здесь как бы предлагается ассоциировать себя с большинством, разной там чернью, «самыми подонками» по Волкову, а также и вовсе рабами, а совсем не с лучшими; русским похожая мысль внушалась весь последний век, когда мы выслушивали, что, мол, хотя бы чисто статистически вовсе не высокая аристократия наши предки, а холопьё. Богемик в своё верно заметил, что, «говоря совсем просто, это наезд и опускание».

Выравнивание всегда бывает только по нижней планке, и всякий опыт «эгалитаризма» всегда заканчивается в виде вариаций той самой Персии, где действительно все равны, одинаково бесправны. Адам комически не понимает, что такое азиатская деспотия, предтеча тоталитарного государства, или, точнее, последнее, по Делёзу, есть воспроизведение и повторение первой, рецидив её, и без тени смущения прославляет её, выгодно, в лучшую сторону отличая Персию перед греками,

Последние, однако, не давали себя обмануть кажущимся равноправием, и прекрасно осознавали, как отражено и в фильме, что свобода бывает или для немногих, или вообще ни для кого, третьего же не дано, знали, что рабы или многие, или вообще все. Фильм перед нами старательно разворачивает эту самую мысль, высказанную ветераном той же войны Эсхилом, который в своих «Персах» писал, что греки «не знают того, чьими назвали бы себя рабами или подданными», тогда как у персов, по Еврипиду, «все рабы, исключая одного»: каждый, даже самый высокий сановник, является холопом великого царя. (Великим упущением, даже преступлением, к слову, совершенно бездарного сиквела, является то, что Эсхил, который там присутствует, не сделан повествователем.)

Кроме того, прав Волков, что «общественная поляризация рождает высокую культуру, усредненность, эгалитаризм — только серость». Уже Ницше отмечал, что «в этом — источник той злобы, которую коммунисты и социалисты, и их бледные потомки, белая раса „либералов“, питали во всякое время к искусству, а также и к классической древности»: отсюда и ремарки Адама.

Ругают «300» и за историческую точность сражений, точнее, отсутствие оной, хотя лично я готов многое простить произведению, которое оставило, наконец, в покое меч, и употребило по назначению копьё и щит, а тут ещё и показало плотный строй фаланги, по всем правилам выдерживающий нападение противника. Впрочем, затем строй этот быстро ломается, да и вообще используемые им копья слишком коротки, для метания использовались совсем не те же самые, что для выпадов, а мечи, которые затем достаются, скорее кавалерийские, чем пехотные.

Вообще же, конечно, в этом смысле начать стоит с того, что смущает публику более всего, самого вопиющего, того, что сразу бросается в глаза, а именно, что спартиаты почти целиком раздеты, хотя в реальности, естественно, носили броню. Почему они голые, зачем, что за глупость? Этим вопросом задавались многие, и неизменно уходили в итоге ни с чем, ведь только искушённость в науке индоевропейской компаративистике позволяет дать на него ответ.

Что же, дело тут в том, что такой облик трёхсот имеет непосредственное отношение к их самовосприятию. Уже по их числу специалист догадается, что отряд гиппеев имеет отношение к т.н. *kóryos, юношеским отрядам, участник которых, согласно проф.-клас. Р. Цебриану (2010), сражался «голым или почти голым».

⬅️ «Триста гиперреалистов», 3/4 ➡️

www.group-telegram.com/ar/hellenistics.com/277

5.9K viewsedited  Mar 6, 2023 at 09:22

Поэтому, пожалуй, странно звучит мысль, которую высказывают спартиаты, заявляющие, что-де Ксеркс тут имеет дело вовсе не, как он привык, с рабами, но со свободными гражданами, неправда ли?

Всё дело в том, что это и не спартанская мысль вовсе, но афинская, и в случае этого полиса чертовски, неоспоримо справедливая. Адам, конечно, спорит и с этим, заявляя, что основную массу любого античного полиса, включая Афины, составляли рабы, и ни о какой свободе тут говорить не приходится, но этот, с позволения, «аргумент», таковым является только для безнадёжно отравленных тем, что д.и.н. С.В. Волков называл «безумной идеей всеобщего равенства».

Здесь как бы предлагается ассоциировать себя с большинством, разной там чернью, «самыми подонками» по Волкову, а также и вовсе рабами, а совсем не с лучшими; русским похожая мысль внушалась весь последний век, когда мы выслушивали, что, мол, хотя бы чисто статистически вовсе не высокая аристократия наши предки, а холопьё. Богемик в своё верно заметил, что, «говоря совсем просто, это наезд и опускание».

Выравнивание всегда бывает только по нижней планке, и всякий опыт «эгалитаризма» всегда заканчивается в виде вариаций той самой Персии, где действительно все равны, одинаково бесправны. Адам комически не понимает, что такое азиатская деспотия, предтеча тоталитарного государства, или, точнее, последнее, по Делёзу, есть воспроизведение и повторение первой, рецидив её, и без тени смущения прославляет её, выгодно, в лучшую сторону отличая Персию перед греками,

Последние, однако, не давали себя обмануть кажущимся равноправием, и прекрасно осознавали, как отражено и в фильме, что свобода бывает или для немногих, или вообще ни для кого, третьего же не дано, знали, что рабы или многие, или вообще все. Фильм перед нами старательно разворачивает эту самую мысль, высказанную ветераном той же войны Эсхилом, который в своих «Персах» писал, что греки «не знают того, чьими назвали бы себя рабами или подданными», тогда как у персов, по Еврипиду, «все рабы, исключая одного»: каждый, даже самый высокий сановник, является холопом великого царя. (Великим упущением, даже преступлением, к слову, совершенно бездарного сиквела, является то, что Эсхил, который там присутствует, не сделан повествователем.)

Кроме того, прав Волков, что «общественная поляризация рождает высокую культуру, усредненность, эгалитаризм — только серость». Уже Ницше отмечал, что «в этом — источник той злобы, которую коммунисты и социалисты, и их бледные потомки, белая раса „либералов“, питали во всякое время к искусству, а также и к классической древности»: отсюда и ремарки Адама.

Ругают «300» и за историческую точность сражений, точнее, отсутствие оной, хотя лично я готов многое простить произведению, которое оставило, наконец, в покое меч, и употребило по назначению копьё и щит, а тут ещё и показало плотный строй фаланги, по всем правилам выдерживающий нападение противника. Впрочем, затем строй этот быстро ломается, да и вообще используемые им копья слишком коротки, для метания использовались совсем не те же самые, что для выпадов, а мечи, которые затем достаются, скорее кавалерийские, чем пехотные.

Вообще же, конечно, в этом смысле начать стоит с того, что смущает публику более всего, самого вопиющего, того, что сразу бросается в глаза, а именно, что спартиаты почти целиком раздеты, хотя в реальности, естественно, носили броню. Почему они голые, зачем, что за глупость? Этим вопросом задавались многие, и неизменно уходили в итоге ни с чем, ведь только искушённость в науке индоевропейской компаративистике позволяет дать на него ответ.

Что же, дело тут в том, что такой облик трёхсот имеет непосредственное отношение к их самовосприятию. Уже по их числу специалист догадается, что отряд гиппеев имеет отношение к т.н. *kóryos, юношеским отрядам, участник которых, согласно проф.-клас. Р. Цебриану (2010), сражался «голым или почти голым».

⬅️ «Триста гиперреалистов», 3/4 ➡️

BY Эллиниcтика