Летом 2015 года я приехала к своей подруге в Петербург, и её муж познакомил меня со своим другом.
Классическое постановочное знакомство, когда каждую твою реплику сопровождают фразами “А вот Максим тоже ходит в зал! А вот Максим тоже знает английский!” — и, узнав, что он симпатичный, а его фамилия заканчивается на “-ский”, ты тут же заочно влюбляешься.
Но был в этой истории нюанс. В Пскове остался Евгений 2.0 — и хотя наши отношения на тот момент уже портились (в основном из-за того, что в начале лета мне сделали операцию, как это обычно говорят, “по-женски” — и чем дольше длилось воздержание, тем яснее становился мой разум), мы всё-таки ещё не расстались.
— Посмотри на него! — наставительно произнесла Настя, едва я про это заговорила. — Какой он сейчас — таким он и останется! Он не поменяется!
Евгений 2.0 на тот момент работал плохим мерчендайзером, расставляя пивные бутылки, играл в бильярд на деньги, не читал книг и никакого английского не знал. Да и в целом был максимально ненадёжным типом.
“Он никогда не поменяется” — подумала я. Никаких оснований не верить Насте у меня не было. У неё за плечами был развод, а в наличии — новый муж и двое детей. Я же спала на диване в их детской и доедала за всеми киндер-сюрпризы.
Про этот эпизод я вспомнила на днях, когда делала запеканку.
Если бы меня сейчас увидел Миша, подумала я, он бы не поверил глазам.
Все три года, пока я встречалась с Мишей — оксфордским светилой, будущим академиком и при этом великим инфантилом — я и сама была инфантилом. И я искренне верила, что такова моя суть и мне никогда себя — и его — не перерасти. Я жила с мамой (как и он, когда не жил в Англии). Я посылала картинки с котятами, бесконечно канючила, выпячивала губу и как-то быстро свыклась с мыслью, что классный и умный у нас Миша, а мой максимум — просто жить в лучах его классности.
Мне тридцать три, я замужем уже почти пять лет, по утрам я вожу ребёнка в садик. Я пеку сосиски в тесте и состою в чате подъезда. Я научилась подавать показания счётчиков и разучилась делать селфи. Я автор с тысячной аудиторией, а не просто девочка, которая “недурно пишет” (с).
Не то чтобы я стала другим человеком — но разница очевидна.
Когда я несколько лет назад пыталась найти этому какое-то объяснение, моя психолог сказала, что в разных отношениях человек и правда может раскрыться по-разному. “1+1=2, а 10+1=11, хотя цифра “1” — одна и та же”, — подбавила она образности. “Кто-то кидает тебе мяч, и ты падаешь, а кидает кто-то другой — и ты играешь”.
Встретил ли Миша кого-то, кто научил его забивать гвозди, модно одеваться и менее снисходительно относиться к женщинам?
(Между прочим. Тот факт, что я уже пять лет в постоянной психотерапии, явно ведь тоже не прошёл бесследно).
Что касается Евгения 2.0, то он женился, но по-прежнему ходит в клуб “Шары”, много врёт и не выполняет обещаний.
Летом 2015 года я приехала к своей подруге в Петербург, и её муж познакомил меня со своим другом.
Классическое постановочное знакомство, когда каждую твою реплику сопровождают фразами “А вот Максим тоже ходит в зал! А вот Максим тоже знает английский!” — и, узнав, что он симпатичный, а его фамилия заканчивается на “-ский”, ты тут же заочно влюбляешься.
Но был в этой истории нюанс. В Пскове остался Евгений 2.0 — и хотя наши отношения на тот момент уже портились (в основном из-за того, что в начале лета мне сделали операцию, как это обычно говорят, “по-женски” — и чем дольше длилось воздержание, тем яснее становился мой разум), мы всё-таки ещё не расстались.
— Посмотри на него! — наставительно произнесла Настя, едва я про это заговорила. — Какой он сейчас — таким он и останется! Он не поменяется!
Евгений 2.0 на тот момент работал плохим мерчендайзером, расставляя пивные бутылки, играл в бильярд на деньги, не читал книг и никакого английского не знал. Да и в целом был максимально ненадёжным типом.
“Он никогда не поменяется” — подумала я. Никаких оснований не верить Насте у меня не было. У неё за плечами был развод, а в наличии — новый муж и двое детей. Я же спала на диване в их детской и доедала за всеми киндер-сюрпризы.
Про этот эпизод я вспомнила на днях, когда делала запеканку.
Если бы меня сейчас увидел Миша, подумала я, он бы не поверил глазам.
Все три года, пока я встречалась с Мишей — оксфордским светилой, будущим академиком и при этом великим инфантилом — я и сама была инфантилом. И я искренне верила, что такова моя суть и мне никогда себя — и его — не перерасти. Я жила с мамой (как и он, когда не жил в Англии). Я посылала картинки с котятами, бесконечно канючила, выпячивала губу и как-то быстро свыклась с мыслью, что классный и умный у нас Миша, а мой максимум — просто жить в лучах его классности.
Мне тридцать три, я замужем уже почти пять лет, по утрам я вожу ребёнка в садик. Я пеку сосиски в тесте и состою в чате подъезда. Я научилась подавать показания счётчиков и разучилась делать селфи. Я автор с тысячной аудиторией, а не просто девочка, которая “недурно пишет” (с).
Не то чтобы я стала другим человеком — но разница очевидна.
Когда я несколько лет назад пыталась найти этому какое-то объяснение, моя психолог сказала, что в разных отношениях человек и правда может раскрыться по-разному. “1+1=2, а 10+1=11, хотя цифра “1” — одна и та же”, — подбавила она образности. “Кто-то кидает тебе мяч, и ты падаешь, а кидает кто-то другой — и ты играешь”.
Встретил ли Миша кого-то, кто научил его забивать гвозди, модно одеваться и менее снисходительно относиться к женщинам?
(Между прочим. Тот факт, что я уже пять лет в постоянной психотерапии, явно ведь тоже не прошёл бесследно).
Что касается Евгения 2.0, то он женился, но по-прежнему ходит в клуб “Шары”, много врёт и не выполняет обещаний.
И я думаю — а меняемся ли мы?
Или всё же…?
BY XX-files: фертильные материалы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from ar
