Почему VW закрывает заводы в Германии, а Stellantis в Италии?
Кризис автомобилестроения только начался и будет продолжаться до конца десятилетия. Выживут далеко не все, большинство средних компаний либо обанкротится, либо будут поглощены более крупными конкурентами. И, конечно, в эпицентре кризиса — европейский и корейский автопром.
Китай за пятилетку перевернул мировой автопром, ворвавшись на рынки дешевых автомобилей и авто среднего класса, тем самым потеснив мировые гранды: Volkswagen, Toyota и Hyundai-Kia, разгромив их не только на смежных рынках (России, Мексики или Австралии), но и на домашних, несмотря на протекционизм властей. В итоге Китай сегодня экспортирует больше авто, нежели любая другая страна.
В той же Европе сложно что-то противопоставить китайской экспансии. Любой автомобиль — это концентрат энергии: металл перед тем, как стать готовой деталью, проходит множество стадий термической и механической обработки. Цены на энергию (газ, электроэнергию) в Европе в разы выше, нежели в Китае.
Почему VW закрывает заводы в Германии, а Stellantis в Италии?
Кризис автомобилестроения только начался и будет продолжаться до конца десятилетия. Выживут далеко не все, большинство средних компаний либо обанкротится, либо будут поглощены более крупными конкурентами. И, конечно, в эпицентре кризиса — европейский и корейский автопром.
Китай за пятилетку перевернул мировой автопром, ворвавшись на рынки дешевых автомобилей и авто среднего класса, тем самым потеснив мировые гранды: Volkswagen, Toyota и Hyundai-Kia, разгромив их не только на смежных рынках (России, Мексики или Австралии), но и на домашних, несмотря на протекционизм властей. В итоге Китай сегодня экспортирует больше авто, нежели любая другая страна.
В той же Европе сложно что-то противопоставить китайской экспансии. Любой автомобиль — это концентрат энергии: металл перед тем, как стать готовой деталью, проходит множество стадий термической и механической обработки. Цены на энергию (газ, электроэнергию) в Европе в разы выше, нежели в Китае.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from ar
