Мы не виделись больше месяца, 39 дней. В тот ноябрьский вечер я твёрдо решил вычеркнуть её из жизни, но с тех пор не случилось и минуты, когда бы не мыслил о ней. Это опасное увлечение, сродни душевной болезни и помешательству, казалось мне самым чистым из видов любви. Я принимал её, а она меня. Но окружающий мир противился нашим взаимным влечениям.
Психотерапевт утверждал, что эти отношения - губительная зависимость, движущая в могилу. Мать плакала, зная, что мы тайно и явно проводим вместе недели и годы. Даже те из друзей, кому она нравилась, смотрели на меня с укоризной, которую я принимал как порочную зависть. Пожалуй, меня бы понял только отец, но я не имел шанса с ним объясниться. Один Господь был милостив к нашим чувствам, и по воле Его я принял решение не видеть её до сегодняшнего дня.
Всю ночь мне бредилось утро, когда мы расстались. Четверг. Я выбросил из квартиры всё, что напоминало о ней. Давился чаем, метался, смотрел видеозаписи, где мы были рядом. О, как прекрасно она держалась в моих объятьях. Помню, как перед каждым свиданием дрожали руки, но с первым поцелуем нервы успокаивались, и я становился мягким, плавным, нежным, любимым и умеющим любить. Но в тот страшный день я утратил её, а вместе с ней - сон и покой.
Пошёл гулять по Патриаршим, дополз до Никитской, завалился в Ритц, засыпал на столах «Доктора Живаго». Её образ мелькал в хмельных кабаках и лучших ресторанах Москвы. Я чувствовал, как её идеальное тело лапают чиновники, менты, бомжи и нищие студенты, не умевшие с ней обходиться. Их рвало от неё, а меня без неё. Я выл и рвал редкие волосы на груди, но боль не утихала. Она пошла по рукам.
Она и впрямь была доступна всем, но принадлежала лишь мне. Она не страдала ревностью, но поощряла мои свидания с женщинами. Она понимала меня, и я понимал с ней себя. Она научила меня петь, танцевать и не бояться жизни. Она подружила меня с депутатами, священниками и олигархами. Она была вечным спутником моего скудного писательского таланта. Она исчезала, но я всегда мог найти её, просто сделав два шага из дома. Когда мне случалось худо, друзья привозили её, и я оживал.
Я не мог простить себе нашу разлуку. Но за эти ночи и дни, серые как небо Петербурга, мои чувства окрепли, моё тело освоило ломку любви и стало сильнее. Я готов был с ней объясниться. Я назначил свидание, ночью. Я знал, что она придёт к месту и в срок. Я не ел скоромного, скромно ждал и молился.
Мы не виделись больше месяца, 39 дней. В тот ноябрьский вечер я твёрдо решил вычеркнуть её из жизни, но с тех пор не случилось и минуты, когда бы не мыслил о ней. Это опасное увлечение, сродни душевной болезни и помешательству, казалось мне самым чистым из видов любви. Я принимал её, а она меня. Но окружающий мир противился нашим взаимным влечениям.
Психотерапевт утверждал, что эти отношения - губительная зависимость, движущая в могилу. Мать плакала, зная, что мы тайно и явно проводим вместе недели и годы. Даже те из друзей, кому она нравилась, смотрели на меня с укоризной, которую я принимал как порочную зависть. Пожалуй, меня бы понял только отец, но я не имел шанса с ним объясниться. Один Господь был милостив к нашим чувствам, и по воле Его я принял решение не видеть её до сегодняшнего дня.
Всю ночь мне бредилось утро, когда мы расстались. Четверг. Я выбросил из квартиры всё, что напоминало о ней. Давился чаем, метался, смотрел видеозаписи, где мы были рядом. О, как прекрасно она держалась в моих объятьях. Помню, как перед каждым свиданием дрожали руки, но с первым поцелуем нервы успокаивались, и я становился мягким, плавным, нежным, любимым и умеющим любить. Но в тот страшный день я утратил её, а вместе с ней - сон и покой.
Пошёл гулять по Патриаршим, дополз до Никитской, завалился в Ритц, засыпал на столах «Доктора Живаго». Её образ мелькал в хмельных кабаках и лучших ресторанах Москвы. Я чувствовал, как её идеальное тело лапают чиновники, менты, бомжи и нищие студенты, не умевшие с ней обходиться. Их рвало от неё, а меня без неё. Я выл и рвал редкие волосы на груди, но боль не утихала. Она пошла по рукам.
Она и впрямь была доступна всем, но принадлежала лишь мне. Она не страдала ревностью, но поощряла мои свидания с женщинами. Она понимала меня, и я понимал с ней себя. Она научила меня петь, танцевать и не бояться жизни. Она подружила меня с депутатами, священниками и олигархами. Она была вечным спутником моего скудного писательского таланта. Она исчезала, но я всегда мог найти её, просто сделав два шага из дома. Когда мне случалось худо, друзья привозили её, и я оживал.
Я не мог простить себе нашу разлуку. Но за эти ночи и дни, серые как небо Петербурга, мои чувства окрепли, моё тело освоило ломку любви и стало сильнее. Я готов был с ней объясниться. Я назначил свидание, ночью. Я знал, что она придёт к месту и в срок. Я не ел скоромного, скромно ждал и молился.
BY Ход Конева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. NEWS Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress.
from ar
