Волновалась, что не успею прочитать ни одной книги из рекомендованных к мастерской Лизы Биргер, а в итоге за два дня послушала «Кадавры» Алексея Поляринова — до того увлекательно написано (и начитано Кириллом Радцигом и Сергеем Чонишвили). Сорокачетырехлетняя Даша вернулась из эмиграции продолжить исследование мортальных аномалий — кадавров — мертвых истуканов-детей, которые уже тридцать лет как заполонили страну. Водителем в экспедицию мать определила старшего брата Даши Матвея, иногда отдаленно напоминающего Тони Болтуна из «Зеленой книги». Роуд-муви по узнаваемому югу страны, который в 2027 году уже был Объединенной российско-китайской администрацией, оборачивается семейной и личной драмой: каждый едет в своем апокалипсисе мыслей о прошлом, пока вдоль дороги мертвые с косами стоят и… подвывают, а Чонишвили зачитывает тревожные сводки. Образность и символизм, в которые автор завернул историю одной разобщенной страны и одной расколовшейся семьи, впечатляют и остаются в памяти, как и отношения внутри этой семьи — с кульминацией на праздничном ужине, как и хотела Даша-писательница.
P. S. Молоток художника Миши Никатина. С его работами шикарные обложки получаются!🔨
Волновалась, что не успею прочитать ни одной книги из рекомендованных к мастерской Лизы Биргер, а в итоге за два дня послушала «Кадавры» Алексея Поляринова — до того увлекательно написано (и начитано Кириллом Радцигом и Сергеем Чонишвили). Сорокачетырехлетняя Даша вернулась из эмиграции продолжить исследование мортальных аномалий — кадавров — мертвых истуканов-детей, которые уже тридцать лет как заполонили страну. Водителем в экспедицию мать определила старшего брата Даши Матвея, иногда отдаленно напоминающего Тони Болтуна из «Зеленой книги». Роуд-муви по узнаваемому югу страны, который в 2027 году уже был Объединенной российско-китайской администрацией, оборачивается семейной и личной драмой: каждый едет в своем апокалипсисе мыслей о прошлом, пока вдоль дороги мертвые с косами стоят и… подвывают, а Чонишвили зачитывает тревожные сводки. Образность и символизм, в которые автор завернул историю одной разобщенной страны и одной расколовшейся семьи, впечатляют и остаются в памяти, как и отношения внутри этой семьи — с кульминацией на праздничном ужине, как и хотела Даша-писательница.
P. S. Молоток художника Миши Никатина. С его работами шикарные обложки получаются!🔨
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from ar
