Девятый выпуск: Алексей Иванов «Бронепароходы» (год выхода: 2023)
Есть в армии игра «три скрипа». После отбоя казарма новобранцев издает три звука (обычно это скрипы) секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» Бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем им командуют отбой, и начинается новый раунд «трех скрипов».
Обычно я перестаю читать книгу после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов произведения.
Сегодня почитаем вышедший на минувшей неделе роман «Бронепароходы».
1. Второе предложение романа большое: «Светлые дожди сыпались на взрытые окопы германского фронта, как веками сыпались на мирные пашни; сквозь грохот эшелонов прорастало пение птиц, и густой дым паровозов бесследно растворялся в зыбкой зелени перелесков; на городских площадях многолюдные митинги тысячами ног расплёскивали солнце из луж, но не могли погасить его сияния».
Язык, эпитеты и даже пунктуация на месте, но есть и скрип. Глагол «раствориться» подразумевает отсутствие следов. Если что-то растворилось, но оставило следы, то оно, извините, не растворилось – оно изменило свою форму. Поэтому глагол «растворялся» не нуждается в наречии «бесследно», оно здесь лишнее.
2. Спустя несколько предложений читаем: «У экипажа Великого князя Михаила побрякивало отскочившее крыло над колесом». В 1918-м (между первым и вторым скрипами нам сообщили время действия) было два великих князя Михаила: Александрович (родной брат Николая II) и Михайлович (кузен Александра III). Во избежание путаницы было бы хорошо сразу сообщить читателю отчество персонажа, но автор сделал это лишь в конце главы, когда из контекста уже стало ясно, что речь о первом из великих князей.
3. Отскочившее крыло не может побрякивать над колесом, потому что оно отскочило, то есть его уже нет на месте. Если поврежденное крыло всё же находится над колесом и побрякивает там, то оно могло разболтаться, даже соскочить, но никак не отскочить.
В таких мелочах и скрипит этот, если судить по началу, неплохой текст. Дальнейшее знакомство с первой главой и с опубликованной в Интернете пятой частью позволяет выявить большой дисбаланс: на фоне в целом хорошей прозы особенно плохо смотрятся авторские ремарки к диалогам. Вот пример:
А это едва ли не самый беспомощный диалог из всех, что я могу вспомнить сегодня утром:
– Думаешь, я тебя пропущу? — прищурился Зыбалов.
– На кой мы тебе нужны? — пожал плечами старпом.
– Вы враги, — с угрозой пояснил Зыбалов.
– Ну, типа того были, — неохотно согласился старпом. — Дак всё ведь уже.
Стремление автора разнообразить атрибуцию диалога – большой недостаток этого романа. Лучшие атрибутивные глаголы – это «сказать» и «говорить». Безусловно, проза предоставляет автору больше возможностей подавать голос, чем драма. Но не нужно делать это очень уж зычно. Прозаику не помешает писать диалоги так, чтобы читатель мог без подсказок понять выражение, с которым каждый герой произносит те или иные слова.
Слово Стивену Кингу (хотя, возможно, автор «Бронепароходов» считает, что тот ему в подметки не годится, как и Джоан Роулинг, о которой А. Иванов высказался в подобном ключе):
«Я настаиваю, чтобы наречия в атрибуции диалогов использовались только в редчайших и самых особых случаях… и тогда чтобы не использовались, если сможете без них обойтись.
<…>
Есть писатели, которые пытаются обойти это правило исключения наречий, накачивая стероидами сами атрибутивные глаголы по самые уши. Результат знаком любому читателю криминального чтива в бумажных обложках.
– Брось пушку, Аттерсон! – проскрежетал Джекил.
– Целуй меня, целуй! – задохнулась Шайна.
– Ты меня дразнишь! – отдернулся Билл.
Пожалуйста, не делайте так. Умоляю вас, не надо».
Итог. Роман Алексея Иванова «Бронепароходы» скрипнул в третий раз на 143-м слове. Кажется, это лучший результат за всю историю «Трех скрипов». Рота, подъем!
Девятый выпуск: Алексей Иванов «Бронепароходы» (год выхода: 2023)
Есть в армии игра «три скрипа». После отбоя казарма новобранцев издает три звука (обычно это скрипы) секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» Бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем им командуют отбой, и начинается новый раунд «трех скрипов».
Обычно я перестаю читать книгу после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов произведения.
Сегодня почитаем вышедший на минувшей неделе роман «Бронепароходы».
1. Второе предложение романа большое: «Светлые дожди сыпались на взрытые окопы германского фронта, как веками сыпались на мирные пашни; сквозь грохот эшелонов прорастало пение птиц, и густой дым паровозов бесследно растворялся в зыбкой зелени перелесков; на городских площадях многолюдные митинги тысячами ног расплёскивали солнце из луж, но не могли погасить его сияния».
Язык, эпитеты и даже пунктуация на месте, но есть и скрип. Глагол «раствориться» подразумевает отсутствие следов. Если что-то растворилось, но оставило следы, то оно, извините, не растворилось – оно изменило свою форму. Поэтому глагол «растворялся» не нуждается в наречии «бесследно», оно здесь лишнее.
2. Спустя несколько предложений читаем: «У экипажа Великого князя Михаила побрякивало отскочившее крыло над колесом». В 1918-м (между первым и вторым скрипами нам сообщили время действия) было два великих князя Михаила: Александрович (родной брат Николая II) и Михайлович (кузен Александра III). Во избежание путаницы было бы хорошо сразу сообщить читателю отчество персонажа, но автор сделал это лишь в конце главы, когда из контекста уже стало ясно, что речь о первом из великих князей.
3. Отскочившее крыло не может побрякивать над колесом, потому что оно отскочило, то есть его уже нет на месте. Если поврежденное крыло всё же находится над колесом и побрякивает там, то оно могло разболтаться, даже соскочить, но никак не отскочить.
В таких мелочах и скрипит этот, если судить по началу, неплохой текст. Дальнейшее знакомство с первой главой и с опубликованной в Интернете пятой частью позволяет выявить большой дисбаланс: на фоне в целом хорошей прозы особенно плохо смотрятся авторские ремарки к диалогам. Вот пример:
А это едва ли не самый беспомощный диалог из всех, что я могу вспомнить сегодня утром:
– Думаешь, я тебя пропущу? — прищурился Зыбалов.
– На кой мы тебе нужны? — пожал плечами старпом.
– Вы враги, — с угрозой пояснил Зыбалов.
– Ну, типа того были, — неохотно согласился старпом. — Дак всё ведь уже.
Стремление автора разнообразить атрибуцию диалога – большой недостаток этого романа. Лучшие атрибутивные глаголы – это «сказать» и «говорить». Безусловно, проза предоставляет автору больше возможностей подавать голос, чем драма. Но не нужно делать это очень уж зычно. Прозаику не помешает писать диалоги так, чтобы читатель мог без подсказок понять выражение, с которым каждый герой произносит те или иные слова.
Слово Стивену Кингу (хотя, возможно, автор «Бронепароходов» считает, что тот ему в подметки не годится, как и Джоан Роулинг, о которой А. Иванов высказался в подобном ключе):
«Я настаиваю, чтобы наречия в атрибуции диалогов использовались только в редчайших и самых особых случаях… и тогда чтобы не использовались, если сможете без них обойтись.
<…>
Есть писатели, которые пытаются обойти это правило исключения наречий, накачивая стероидами сами атрибутивные глаголы по самые уши. Результат знаком любому читателю криминального чтива в бумажных обложках.
– Брось пушку, Аттерсон! – проскрежетал Джекил.
– Целуй меня, целуй! – задохнулась Шайна.
– Ты меня дразнишь! – отдернулся Билл.
Пожалуйста, не делайте так. Умоляю вас, не надо».
Итог. Роман Алексея Иванова «Бронепароходы» скрипнул в третий раз на 143-м слове. Кажется, это лучший результат за всю историю «Трех скрипов». Рота, подъем!
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from ar
