С 1 января 2025 года Правительство России продлевает индивидуальную программу развития (ИПР) для депрессивных регионов ещё на шесть лет.
За четыре года 10 российских субъектов, где программа реализуется, вышли на темпы выше средних по стране. В каждом реализованы дополнительные меры для стимулирования экономики и созданы возможности роста.
Это то, о чём мы буквально в марте этого года говорили с руководством Счётной Палаты и обсуждали возможное продление и расширение индивидуальных программ развития субъектов РФ на дополнительные регионы.
Добавлю, что положительный эффект от ИПР и правда есть. Привлечено около 70 млрд. рублей инвестиций, создано порядка 16 тыс. дополнительных рабочих мест. Но можно добиться лучших результатов. По данным Счетной Палаты, сейчас в рамках программы выделяется одна и та же сумма на каждый субъект, вне зависимости от его возможностей и потребностей. Такая «уравниловка» не кажется разумной. Кому-то выделяемых денег мало, а кто-то, наоборот, не может их освоить.
Поэтому ЛДПР будет рекомендовать Правительству России в дальнейшем дифференцировать такие выделяемые средства в зависимости от реальных возможностей и потребностей каждого региона. При необходимости поможем оформить для программы законодательную базу.
С 1 января 2025 года Правительство России продлевает индивидуальную программу развития (ИПР) для депрессивных регионов ещё на шесть лет.
За четыре года 10 российских субъектов, где программа реализуется, вышли на темпы выше средних по стране. В каждом реализованы дополнительные меры для стимулирования экономики и созданы возможности роста.
Это то, о чём мы буквально в марте этого года говорили с руководством Счётной Палаты и обсуждали возможное продление и расширение индивидуальных программ развития субъектов РФ на дополнительные регионы.
Добавлю, что положительный эффект от ИПР и правда есть. Привлечено около 70 млрд. рублей инвестиций, создано порядка 16 тыс. дополнительных рабочих мест. Но можно добиться лучших результатов. По данным Счетной Палаты, сейчас в рамках программы выделяется одна и та же сумма на каждый субъект, вне зависимости от его возможностей и потребностей. Такая «уравниловка» не кажется разумной. Кому-то выделяемых денег мало, а кто-то, наоборот, не может их освоить.
Поэтому ЛДПР будет рекомендовать Правительству России в дальнейшем дифференцировать такие выделяемые средства в зависимости от реальных возможностей и потребностей каждого региона. При необходимости поможем оформить для программы законодательную базу.
Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from ar
