Не отпускает ощущение неестественности от разогнанного в прошедшие несколько дней по СМИ «инфоповода» о том, что кто-то придрался к выставленной в музее «Эрарта» картине и попросил ее проверить на фейки об СВО. При том, что на картине ничего подобного нет. Кому-то якобы медведь не понравился или цвет или фактура какая-то еще. В целом, сразу понятно, что херня. Но написали многие.
Кому выгодно? Безусловно, самому музею «Эрарта», о существовании которого напомнили. Еще может быть выгодно тем, кто через картины внезапно появившихся «художников» либо транслирует искаженные смыслы (как старушка от «Яблока», которая то на митинге, то у продавшихся «Митьков», то в партийном офисе выставляется), либо вообще прикрывает идеологическую диверсию тем, что она якобы «художница»(пресловутая Скочиленко, процесс по которой идет). Для этих выгодно дискредитировать саму тему донесения идеологии через художественные образы, чтобы их не трогали и они продолжали вредить.
Посмотрел на то, как освещали эту историю в региональных СМИ. Кто передал фабулу «заявления» один в один, фактически приняв участие в распространении месседжа. Кто - тупо передрав фабулу, кто-то - возможно подыгрывая, с фигой в кармане. Кому хватило ума дать просто упоминание истории без ненужной конкретики, или вообще промолчать.
Очень похоже, что история с «Эрартой» это еще по сути и эксперимент. Разведка боем: насколько СМИ в Петербурге и регионах понимают текущую ситуацию и готовы работать в ней автономно, без ручного управления со стороны неких уполномоченных сил.
Не стоит забывать, что люди на Западе в медиа и инновационных форматах умеют работать очень и очень хорошо, местами просто космически хорошо и на несколько шагов вперед просчитывают шаги. Плюс - появились нейросети, способные генерировать мегатонны контента любого формата. Так что заинтересованность их в нейтрализации будущего фронта идеологической войны понятна и предсказуема.
Не отпускает ощущение неестественности от разогнанного в прошедшие несколько дней по СМИ «инфоповода» о том, что кто-то придрался к выставленной в музее «Эрарта» картине и попросил ее проверить на фейки об СВО. При том, что на картине ничего подобного нет. Кому-то якобы медведь не понравился или цвет или фактура какая-то еще. В целом, сразу понятно, что херня. Но написали многие.
Кому выгодно? Безусловно, самому музею «Эрарта», о существовании которого напомнили. Еще может быть выгодно тем, кто через картины внезапно появившихся «художников» либо транслирует искаженные смыслы (как старушка от «Яблока», которая то на митинге, то у продавшихся «Митьков», то в партийном офисе выставляется), либо вообще прикрывает идеологическую диверсию тем, что она якобы «художница»(пресловутая Скочиленко, процесс по которой идет). Для этих выгодно дискредитировать саму тему донесения идеологии через художественные образы, чтобы их не трогали и они продолжали вредить.
Посмотрел на то, как освещали эту историю в региональных СМИ. Кто передал фабулу «заявления» один в один, фактически приняв участие в распространении месседжа. Кто - тупо передрав фабулу, кто-то - возможно подыгрывая, с фигой в кармане. Кому хватило ума дать просто упоминание истории без ненужной конкретики, или вообще промолчать.
Очень похоже, что история с «Эрартой» это еще по сути и эксперимент. Разведка боем: насколько СМИ в Петербурге и регионах понимают текущую ситуацию и готовы работать в ней автономно, без ручного управления со стороны неких уполномоченных сил.
Не стоит забывать, что люди на Западе в медиа и инновационных форматах умеют работать очень и очень хорошо, местами просто космически хорошо и на несколько шагов вперед просчитывают шаги. Плюс - появились нейросети, способные генерировать мегатонны контента любого формата. Так что заинтересованность их в нейтрализации будущего фронта идеологической войны понятна и предсказуема.
BY Камнев пишет
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar
