КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №5/10

Всех с Днём труда, ребята!

Вот и я решил немного потрудиться и выложить наконец-то пятый рассказ из сборника, который я написал то ли три, то ли четыре года назад. Время летит быстро, все стареют и умирают, и труд, к сожалению, от этого не освобождает. Конечно, есть мнение, что работа продлевает жизнь (не всякая, понятно), но оно спорное, и про старое доброе «От работы кони дохнут» тоже забывать не стоит.

Вернёмся к «Королевству справедливости». Знаете, живу я так: Господь стелет мне дорогу, а я покорно по ней иду и принимаю с благодарностью все радости и невзгоды, поджидающие меня на этом пути.

Гера, но как ты выделяешь в море возможностей современного мира эту самую дорогу?

Всё просто! Я уже давно решил, что в моем случае, что первое в голову придёт, то, значит, самое лучшее и посланное свыше. С краешку сердца, как говорят. А вот если думать начинаю, то это уже вторяк своеобразный: чистое вдохновение меняю на свои низкие земные мысли. Но самое страшное происходит, когда я долго думаю. О! Тут уж сатана имеет место быть. Чувствуя, что я начинаю путаться в своих мыслях, он, как дровишки в банную печку, начинает подкидывать те, что придумал он.
К чему я всё это? Да к тому, что после четвёртого рассказа я вдруг чётко осознал, что хочу написать антиутопию и быть таковым (человеком, который написал антиутопию). Опыта в этом деле у меня было если уж и не очень много, то вполне себе ровно нихуя.

Конечно, можно было бы отказаться, мол, что за глупости и зачем лезть в чужой огород. Ну, во-первых, современный литературный мир — такое ёбаное говно, что нет смысла делить его на разные огороды. Да и вообще, на огородах что-то растёт иногда, а тут, как в той детской игре на маторику, где ты держишь молоток, перед тобой поле с дырками, из которых бошки вылезают, и надо по ним вовремя стучать — забивать обратно в дыру. Во-вторых, я боялся гнева Всевышнего за отказ от даров его. Ну а в-третьих, ребят, сатира на политический «диспут» в интернете, положа руку на сердце, очень хорошо ложится на антиутопию. Достаточно написать, что в будущем вообще все стали идиотами конченными, перестали размножаться и подохли, и, мол, всё это из-за того, что в начале 21-ого века слишком много смотрели Маргиналов, Ежи Сарматов, Рудых и тому подобных. Вуаля, антиутопия готова.

Я решил пойти и дальше, и глубже (спуститься с горки в пещеру?) и взял за основу волнительный конфликт двух концепций: элитаризма и эголитаризма. Написав и перечитав, я понял, что второго мало, а вот первого даже много. Ну и ладно. Антиутопия про элитаризм вполне себе нормально... Сразу вспомнил ту скандальную книгу, где мужик попадает в будущее тотальной Америки с миллионами гендеров и висящими на каждом углу радужными флагами. Что же, это антиутопия высокого полёта, когда-нибудь, может, и до такого дослужу музам, а пока вот так.

По возможности наслаждайтесь, по возможности пишите комментарии, по возможности ставьте лайки. Ну и с первым, блядь, маем, ребята.

ОБЫЧНЫЕ ДНИ

Если долго не выезжать на загородный отдых с друзьями, то на душе начинает копиться подлое скотство, которое очень хорошо маскируется под прилежание, мол, вот, посмотрите, каким опрятным, ровным, спокойным и успешным я стал. И не спорю, для человека аполонистического естества вышеперечисленные качества — добродетели, однако так вышло, что я и все представители моего окружения сплошь вытекли из Дионисийского конца действительности.

Наконец-то, спустя три года блужданий туда-сюда, мы собрались снова. Стали старше, денег появилось больше, однако концентрации поубавилось, поэтому на большие деньги мы купили всё то же самое, что и раньше на меньшие.
— Братан, зачем ты ерунду говоришь? Это называется инфляция.
— Всё, что я сказал, я сказал с учётом инфляции и НДФЛ.
— При чём тут НДФЛ?
— Если требуется повысить градус серьезности разговора, то вставляй аббревиатура. Тут так принято.

У нас были с собой маленький арбалет и одноручный топорик, пригодный как для метания, так и для ближнего боя. Должна была еще придти пятнадцатикилограммовая булава, но курьер либо заблудился, либо наврал, что заблудился.
Первый мой выстрел был, скорее, неудачный. Болт, конечно, не угодил в одну из частей моего тела, тем не менее тетива при выстреле задела средний и безымянный пальцы левой руки. Было больно. Я ходил и, крича «Ай-ай! Больно, сука!», привлекал к себе внимание. Сейчас думаю: хорошо, что никто не обратил. Позорно задеть пальцы тетивой, стреляя из арбалета.

Испортил себе желудок жирной пережаренной свининой. Достаточно много времени из-за этого провел в уличном туалете, который по форме своей напоминал будку из сериала «Доктор Кто».
Лечился водкой — состояние удалось купировать, спасибо и на этом.

Взял топорик, пошёл за сарай и там начал очень красиво (как мне кажется, ведь свидетелей не было), выделывая воздушные пируэты, бить по небольшой стеночке из досок. Это было очень здорово! Спасибо Господу Богу, мне, топору и стеночке.

Женя большой молодец! Он взял на себя интересную роль, которая подразумевала, что он на всех приготовит шаурму. Я взглянул в его горящие глаза и поверил, что он реально сможет это сделать — благословил, хоть моего благословения и не требовалось, да и не заметил его никто.
Он смешал соус, салат, поджарил цыпленка на углях, правильно постелил лаваш… Шаурма была готова. К сожалению, из-за своего больного живота я выпил еще водки, а не съел шаурму.
— Ну как шаурма?! — Спросил Женя у другого Жени.
— Самая вкусная на рынке! — Ответил второй Женя первому.

Некоторые утомились от дачного отдыха и решили поехать домой. С одной стороны, хозяину было жаль, что ребята уезжают, а с другой, он взял большую метлу и начал их бить, приговаривая: «Вали, сука! Вали на хуй отсюда!» Диалектика настоящей дружбы сочилась из этого действия, как кислый сок из лимона — хотелось плакать, но не так сильно, чтобы реально заплакать.

Солнце село, стали играть в беседке в «Героев меча и магии 3» на одном компьютере. Играли на деньги — вход был по рублю (1000 рублей, если кто не понимает). Никто не выиграл, потому что ситуация такая сложилась, что двое из четырех отлетели, а оставшиеся в перспективе могли еще сутки играть. Отказались. Деньги вернулись в карманы игроков.

Потом играли в бильярд на деньги. Потом растопили печь, забыли заслонку открыть, это не смешно, чуть не угорели. Всё в дыму, захожу в гостиную, а там парни со слезами на глазах обсуждают жестокие перепетии отношений с женщинами.

Кончилось всё хорошо: заслонку открыли, прогулялись до озера, вернулись домой и посмотрели старый-добрый фильм Вольфганга Петерсона «Das Boot». Ну, не целиком, конечно.

Ночью был ужасный холод, а я радовался, что захватил из дома флисовый костюм, словно на лыжах в горы поехала кататься.

Утром было хорошо, но все руки почему-то были в крови. Принял душ, попрощался с парнями и был таков.
По дороге домой купил букет для любимой.

#обычныедни206
#обычныедни

ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС

А как проходят ваши майские?

КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №6/10

А это уже шестой рассказ, ребята. В нем мне хотелось немного покрутить-повертеть закостенелые человеческие отношения к понятиям и предметам. Ну правда, мы так смешно живем эту жизнь в целом и в частностях, словно всё это норма. А что за норма и почему, не задумываемся — такова уж защитная реакция мозга. Ведь стоит начать задумываться, как в голове разгорается кострище и тут же появляется желание рвать на себе волосы.
Нет-нет, оглянитесь вокруг и постарайтесь на всё это посмотреть чистым, насколько это возможно, взглядом. Это же лють какая-то! Любой предмет, любое действие, любой человек, любая мечта... Да, лють! Но опять же, жить и осознавать это каждый божий день семь дней в неделю мы не можем: надо в квартире убираться, на работу ходить, хлеб покупать с отрубями, отжиматься и в планке стоять.
Вообще, было бы идеально, если бы существовал рубильник, на который если нажать, то все люди в радиусе этого рубильника начинают смотреть на мир без призмы своих убеждений.
Собственно, примерно об этом шестой рассказ из сборника «Королевство справедливости».

ОБЫЧНЫЕ ДНИ

Захотелось поесть — поставил вариться два пакетика с гречкой. Нужно было подождать двадцать минут, затем слить воду, затем переложить гречку в миску, которая на собачью похожа, и сдобрить ее чем-нибудь сытным вроде масла, сыра, ветчины и тому подобным.
Затем я сяду перед этим подношением самому себе и сожру его.

Прошло две минуты, осталось восемнадцать. Но вот вопрос, зачем я создаю в голове этот странный наратив про пёсью миску, про подношение и про сожру? Это же совершенно неприглядный образ и антикультурный, и антицивилизационный.
Может быть, это ответная реакция психики на… На что? Низкий варварский ответ такой интенсивности должен подразумевать, что в жизни моей есть что-то высокое и божественное, от чего мой мозг пытается меня защитить. 

Гречка булькала, и пятнадцать минут ей еще булькать оставалось.
Под тяжестью этих размышлений я сел на пол. Очень давно не садился на пол, а тут сел. Точно надо из миски жрать и не думать. «Ты, Гер, можешь даже прям тут вот на полу и миску свою поставить. Можешь даже ничего в нее не добавлять, зачем на это силы тратить. Ты можешь, кстати, еще и без ложки ее поесть, так, прям ртом зачерпывай, как черпаком. Это как в той детской песне: трудно яму рыть лопатой, нам поможет экскаватор! Только в данном случае трудно кашу есть ложкой, нам поможет рот!»

Тринадцать минут нужно было еще подождать. Нет-нет, как говорил мой знакомый психолог: «В среде практикующих психологов нет согласия относительно того, сознание ли определяет бытие или, наоборот, бытие сознание, поэтому каждый врач смотрит, какой конкретно вариант больше подходит его пациенту…»
Я отчетливо почувствовал, что в моем случае надо давить на бытие, а сознание как-нибудь да угонится само. 

Восемь минут.
Решил себе гречку, как, сукин сын, в ресторане устроить. Никаких, блядь, собачьих мисок. Разложу ее в несколько небольших глубоких тарелок на случай, если гости придут (гости не придут). А если гости не придут, то очень деликатно съем из всех тарелок сам, но по очереди, чтобы деликатно было. 

Шесть минут.
Стоило только настроиться на другой, приличный вайб, как всё вокруг изменилось. Даже бурление воды в кастрюльке стало напоминать классическую музыку. Ну, такую, типа, Шнидке — всё-таки бурление, как ни как.

Я очень аккуратно, но при этом с дерзким видом, представляя себя французским поваром, нарезал помидоры и мортаделлу (Господь послал её, дабы поддержать меня в стремлении есть гречку прилично, не с пола). 

Три минуты до гречки.
Чего-то не хватает. Точно, нужны солёные огурчики! Достал солёные огурчики! Нарезал солёные огурчики кружочками. Хотел облизнуть пальцы, но вовремя остановил себя. Приличные люди не сосут свои покрытые огуречным рассолом пальцы, ведь подобное считается неприличным. 

Пора сливать воду!
Сливаю воду, вскрываю пакетики, рассыпаю горячую кашу по тарелкам, аккуратно добавляю в каждую порцию заранее заготовленные нарезанные вкусности (фу, блядь, «вкусности»). Посыпаю сыром. Подаю на стол. 
Гречка уже три минуты как сварилась. Я мою руки с мылом, затем переодеваюсь в выходную одежду, словно иду на социальное мероприятие уровня праздник.
Сажусь за стол и начинаю есть гречку.
Первую тарелку съедаю бездумно и быстро.
Очень вкусно, но нельзя позволять радости брать верх! Это просто гречка, ничего такого. «Стоп, а где вторая тарелка? Неужели я не заметил, как съел её!» — подумал я, подтягивая к себе третью. 

Тридцать минут прошло с тех пор, как гречка сварилась, и десять с тех пор, как была полностью съедена.
Куря у окна, я смотрел на пустые тарелки и думал, что совершенно правильно питаться, как нормальный приличныы человек. Всё-таки благодетели мы должны в себе взращивать, а пороки и сами, без лишней заботы, неплохо растут.
Но нельзя же всю жизнь есть одинаковым образом! Это же, считай, в рамки себя загонять! Считай, сам себя в цепи заковываешь!
Да-да, жизнь нам на то и дана, чтобы мы познавали все грани ее. В следующий раз высыплю гречку в миску и съем сидя на полу!
Без ложки? Да, одним ртом!

#обычныедни207 #обычныедни

ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС

Какое ваше самое любимое и нелюбимое блюдо?

#обычныйвопрос

ОБЫЧНЫЙ ГЕРА

Еду, блядь.

КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №7/10

Подумал сейчас, что надо было назвать сборник не «Королевством справедливости», а «Десятью эксцентричными литературными экспериментами».

«И правильно, Гер, подумал! Ты, вообще, вспомни, как всё это писалось! Кто говорил, что достиг такого состояния, что может интересно написать про всё? Подсказка — кроме тебя там никого не было; собственно, ты и начал вслепую вытягивать сюжетные конструкции из головы, как карты из колоды».
Неправда, блядь! Че за хуйня?! Про эксперименты это я так сказал, в шутку. Я же сразу обозначил, что сборник посвящён образу политического компаса и дискуссии вокруг него в условном нижнем интернете.
«Знаешь, ты только не обижайся, но мне кажется, что это для отвода глаз. Это как при аэрофобии с криком доказывать всем, что ты боишься самолётов, потому что они разбиваются то тут то там, а на самом деле тебя в детстве отчим выебал в туалете экономкласса, когда вы семьёй в Турцию в бархатный сезон отправились, в отель Роза три звезды под Аланией на шесть дней».

Если что, это он для примера выдумывает. Я хоть и боюсь летать, но никакие и ничьи отчимы меня в самолётах не насиловали. Тем не менее, если исключить этот опус, то доля правды в вышеописанном есть. Перечитывая сейчас эти рассказы, думаю, что они, суть, поиск материала, а не работа с уже имеющимся материалом. Само словосочетание — «королевство справедливости» — в этом случае представляется кнопкой на телепорте. Нажал — переместился в новое место, посмотрел, что там да как, и снова нажал. Хорошо Tomato Day прокомментровал предыдущий рассказ, сравнив его с небезызвестным "Риком и Морти". Инструментом выражения хронотопа произведения там тоже являются прыжки между пространствами, временами и нарративами.

Хочу подчеркнуть, что никаких негативных чувств относительно неверной интерпретации своего литературного испытываю я не испытываю. Во-первых, новая интерпретация мне нравится даже больше старой («Может, поэтому ты ее и выдумал?»), а во-вторых, всегда приятно узнавать что-то новое, это добавляет жизни вкус.

Седьмой рассказ я написал под впечатлением от истории, что «Ромео и Джульетту» Шекспир якобы писал не как трагедию, а как пародию на популярные в то время итальянские трагические пьесы, которые ваялись ремесленниками от слова по десятку в день.
Меня впечатлил тот факт, что спустя четыре с небольшим века мы, читатели, не можем даже подлинно определить эмоциональную тональность произведения, а это, казалось бы, то, что должно первым к ногам восприятия бросаться.

Мне тогда захотелось написать про любовь молодых, которая обречена на провал вследствие общественных обстоятельств. Захотелось конфликта семей. Захотелось…
«Давай, не тяни, скажи честно, чего тебе захотелось тогда больше всего».
…Захотелось написать так, чтобы ни то что читатель, а даже я сам не понял, смешно это или грустно.

Друзья, почитайте и скажите, что думаете.
«Да-да, напишите обязательно что-нибудь, а то он расплачется, типа, мало того, что отчимы в самолётах в детствах ебут, так еще и комментов никто под постами не оставляет!»

ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ

Убеждён, что создание всяких надстроек и заковыристых методов саморегуляции — это настоящее искусство. А раз так, то найти в наше время не художника куда сложнее, чем художника. Вторые буквально везде, а с первыми, кажется, я и не сталкивался никогда. 

Условная тридцатилетняя Юлия Кабанова, проживающая в условной Москве на условной улице Богородский вал, с самого раннего детства имела проблемы с социализацией. «Не на что было опереться в общении с людьми. Человек же, как говорят, необъятен. И необъятность эта меня всю жизнь, типа, настораживала. Как можно общаться с людьми, если от них буквально можно ожидать чего угодно!» — рассказывала Юля, когда мы с ней случайно встретились на вечеринке общего знакомого.
Сразу вспоминается из «Братьев Карамазовых»: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
Она понимала, что сузить нельзя, поэтому нужно разработать механизм взаимодействия с необъятностью. 
Её условный двоюродный брат, который придерживался условно правых взглядов, на всех семейных встречах только и говорил, какой Эрнст Юнгер молодец и как всем надо его обязательно читать. Юля и читать не любила, и брата своего двоюродного тоже особо не любила.
Потом парня посадили за то, что он в метро двух условных граждан из Центральной Азии ножом порезал.
Не из сочувствия, но хотя бы из семейной привязанности Юля решила прочитать «Эвмесвиль» Юнгера. 

Юля продолжала мне говорить: «Книга мне не понравилась, и, по-моему, я ее даже не дочитала. Но, знаешь, там такая идея гениальная одна была, которая мне жизнь поменяла. Там главный герой рассказывал, что при общении с людьми его успокаивает мысль, что каждый человек может убить каждого, и что нас от такого сдерживают только какие-то дурацкие договоренности. Знаешь, я также стала думать, и с тех пор никаких проблем с людьми у меня больше не было. А какие могут быть проблемы, если можно взять и убить кого угодно? Тебе тоже могут убить, и хорошо — справедливость. Именно такой психологической опоры я всю жизнь и ждала».

Юля даже усовершенствовала метод: поставила над каждым человеком, какого знала, условный бегунок на отрезке, левый конец которого обозначал «пора убивать», а правый — «человек хороший, зачем убивать». Ну и если человек делал гадости Юли, то она мысленно сдвигала бегунок влево.

От этих разговоров мы с Юлей оба рассмеялись, хотя повода особого и не было.
Возвращаться к этой теме мне не хотелось, поэтому я ни с того ни с сего решил рассказать пошлый анекдот про двух закадычных рыбаков, которые встречаются спустя десять лет разлуки, а один из них женат.
Судя по выражению лица, Юлю этот анекдот расстроил, разочаровал и взбесил одновременно.
Из колонок заиграла Verite в исполнении Claire Laffut, и, сославшись на то, что это ее любимая песня и она хочет потанцевать, она ушла. Остаток вечера Юля меня игнорировала, и мне, если быть честным, было наплевать. 

Только когда шел домой, вспомнил наш разговор и отчетливо почувствовал, что условный бегунок над моей головой сдвинулся влево. «Но насколько он сдвинулся?» — подумал я. По спине пробежал холодок — обернулся. За спиной никого не было.

С тех пор не виделись с Юлей и, думаю, что и не увидимся. 
Какие выводы можно сделать из этой истории? Ну, например, такие: условные дамы не любят условные анекдоты про условную рабылку, а еще условные современные люди настолько, блядь, зажрались, что общаться даже не могут с представителями своего вида без всяких надстроек не могут. Второй вывод шуточный.

#обычныемысли162 #обычныемысли

ОБЫЧНЫЙ ВОПРОС

Есть ли у вас какие-нибудь внутренние установки и методы, которые помогают в широком смысле социализироваться, а в узком, скажем так, отличать нормальных людей от мудаков?

#обычныйвопрос

КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №8/10

Восьмой рассказ из сборника "Королевство справедливости" посвящен парню по имени Женя. Именно ему, если что, предлагали на приличной работе в офисе отсосать за деньги (сосут ему), а он отказался. Но он и работать не особо любил — приходилось, потому что нужны были деньги. Думаю, что всем эта ситуация знакома.

В данном случае хорошо конфликт прослеживается: человек, с одной стороны, не любит работать, а с другой стороны ему приходится работать на двух работах (помимо офиса, где ему предложили, правильно говоря, не отсосать, но дать в рот за деньги, Женя работал еще и таксистом по вечерам). Время же, которое у него оставалось на досуг он тратил на алкоголь, сигареты и беспорядочный секс с женщинами. Он и отказался от того, чтобы ему мужик отсосал, потому что слишком много в его жизни женщин было — места не осталось.
Но это завязка.

А в той части, где развязываться начинает, происходят такие события: вечером к Жене в такси садится пьяный мужчина далеко уже не средних лет и просит отвезти его домой за город в коттеджный посёлок. А этот человек, чтобы вы понимали, жирный, с отдышкой, вышел из кальянной, но в приличной, хоть и изрядно помятой одежде. Денег у него еще в кошельке было много, и Женя туда не заглядывал, просто мужик играл на своем лопатнике (кошелёк на уличном сленге), как на баяне. Плюс, дело происходило некоторое время назад, когда банковские приложения были не так популярны. Сейчас-то наличность вообще никто не носит почти. Сейчас мы переходим на ЦИФРОВОЙ РУБЛЬ.

...Играет, значит, этот мужик на своём кошельке, как на баяне, не метафорически сорит в салоне машины деньгами, весь такой крутой, говорит, что много заплатит.
Уже стемнело. Доехали до коттеджного посёлка, а там момент интересный: КПП, забор вокруг широкого поля окруженного лесом, а в поле один только единственный дом. И больше домов вокруг нет, хотя видно, что территория под дома разграничены, и там, по идее, должны быть дома, но их нет. Ну а дальше...

...Ну а дальше, ребят, читайте. Да, читайте, пожалуйста. Для кого я это все писал, по-вашему? Я же не могу вам взять и пересказать весь рассказ, правильно? Вы и так, блядь, нихуя не читаете, а уж если я всё пересказывать буду, то чтение ваше моих произведений уйдёт в минус. Как это будет выглядеть на практике, я представить не могу, но звучит страшно.
Ладно, без шуток, всем приятного чтения.

Кстати, постскриптум. У меня есть друг по имени Женя, и он мне очень дорог. С ним ничего не случилось, всё хорошо. Сегодня утром он мне написал, попросил порекомендовать его канал. Героя этого рассказа, кстати, тоже зовут Женя.
Я сказал настоящему Жене, что очень рвано веду сейчас канал и что от этого большой пост-реклама будет смотреться, как издёвка по отношению к уважаемому читателю. Но, поскольку Женя мой очень хороший друг и канал у него смешной, и всяких историй он мне постоянно подгоняет для рассказов, отказать ему в полной мере я не мог. "Попробую что-нибудь придумать" — написал ему я.
А оно само придумалось. Главного героя рассказа зовут Женя, моего друга тоже зовут Женя (вот ссылка на его ахуетитититительнейший канал), мать меня при рождении хотела назвать Денисом, а, в итоге, после размышлений с отцом они назвали меня Герой, был ещё Серёга, но мы перестали общаться, а соседку по даче под Дмитровом звали Ира, мужик еще заходил сего дня пару саморезов стену для картин криво вогнал, Алексеем вроде зовут.

А еще мне сегодня кореш из СИЗО написал. Говорит, что всё нормально, много читает там. Будьте как мой кореш из СИЗО. В смысле — читайте.

ОБЫЧНЫЕ ДНИ

Проснулся рано, в 4:30 утра, потому что в это время, как говорят, просыпался святой Августин.

Я решил начать новую жизнь и начать её сегодня, а не откладывать на потом. Можно было бы перенести на следующую неделю, на какой-нибудь очередной понедельник, а можно было бы, наоборот, начать раньше, много лет назад. «Лучше поздно, чем никогда», — эта мысль всегда вызывала у меня вопросы. Лучше поздно, чем никогда… Но если уже слишком поздно, то, возможно, лучше не дергаться и продолжать жить как есть. Если осознал, что ты всего лишь низкое существо в определённых границах, то, может быть, стоит, гордо запрокинув голову и, глядя в небо, как дурак, подумать: «Да, я такой, и пусть будет так; может, в следующей жизни удастся по-другому».

Заварил себе пуэр, а на улице было ещё темно. Лицо казалось грязным — пошёл умываться. Принял холодный душ.

Пуэр был крепким и, по идее, бодрящим, поэтому я думал, что день пойдёт как тележка с горки. Хотелось, чтобы он покатился сам, без толчков с моей стороны.

Я выпил слишком много пуэра. Было уже 5:30. Открыл крышку ноутбука…

Интересно, откуда взялась безумная идея о связи рутины с творческой работой? Почему мне в голову приходят мысли о том, что если я буду вставать рано, то буду писать лучше? Если я буду делать зарядку, то буду писать лучше? Если буду принимать контрастный душ, то мои тексты будут лучше?

Первое предложение, которое написал, выглядело так: «Полночь, во дворе не было ни души».
Схватился за голову и подумал: «Стоило ли вообще вставать так рано ради этого говна?»
Мозг намекал, что можно было бы написать о чем-то однозначно более интересном, например, о том, как я скачу по лесу на красном коне, как амазонка. Но «Полночь, во дворе никого не было», и это было ужасно.

Решил отложить письмо и сделать зарядку. Размял руки, шею и таз, сделал круговые движения. Это было очень хорошо. Круговые движения как будто приближали меня к чему-то, хотя я часто путаю круг со спиралью.

Вернулся к ноутбуку, решительно удалил предложение и написал другое: «Кисточка с краской легла на холст». Стёр и написал третье предложение: «Николай Иванович опустил конверт в почтовый ящик». Удалил его и написал ещё одно предложение: «Пачка с лекарствами была почти пуста». Удалил и его. Потом что-то про машины написал, которые в очереди стоят. Снова удалил. Потом ещё что-то написал.

На улице тем временем рассвело.
Закрыл ноутбук, вернулся в спальню, лёг и заснул тревожным сквозь чайный тремор сном. Проспал до вечера. Что-то снилось, но не помню что.

#обычныедни208 #обычныедни

ОБЫЧНЫЙ ЛИТР

В крутом «Литре» вышел мой крутой короткий рассказ из недавних вместе с очень крутой иллюстрацией. Думаю, что это повод, как минимум, еще раз порекомендовать проект ребят, а как максимум — настойчиво призвать вас подписываться на них, типа, если десять человек до завтра не подпишется, то я себе кухонным ножом лицо изполосую (успокойтесь, неженки, это называется черный юмор, никто себе ничего кухонным ножом полосовать тут не будет).

Окончательно убедился, что это крутой журнал, когда зашел в их чат, где два парня, поэты, судя по всему (я в этом правда хуёво разбираюсь), так бодро хуесосили друг друга, что я аж 2012-й вспомнил. Чат — сердце канала, а сердце, внутри которого идет борьба, самое искреннее.

Да-да, а ещё иллюстрации и стиль. По долгу службы проглядел много ТГ-каналов разных литературных журналов, массовых (насколько это возможно в сложившейся реальности) и нишевых. Большинство их объединяет тот факт, что выглядят они как ожившая присказка: ни ума, ни фантазии.
Могу поручиться, что у парней из «Литра» всё нормально как с первым, так и со вторым.

«Обычные дни» — обычный рассказ Геры Обычного о необычных ситуациях в жизни обычного человека.

Гера Обычный
#проза

ОБЫЧНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Друзья, 34 раза земля обернулась вокруг солнца с момента моего рождения.
Вам всем спасибо, дорогие читатели.


Можете поздравить, а если хотите и подарок подарить, то жмите сюда.

ОБЫЧНОЕ "КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ"

Друзья-читатели, мне, правда, самому страшно надоело уже выкладывать рассказы из сборника «Королевство справедливости». Дело в том, что изначально посредством них я хотел как бы оставаться с вами на связи, занимаясь при этом в меньшей степени каналом и в большей переводами.

Как это со мной часто бывает — всё полетело с третьей космической скоростью по галактической пизде. Это как смешной случай времен моего студенчества: генератор случайных цитат сгенерировал «Стал вменяемым и более-менее рассудительным человеком, и хуй-хуй-хуй». Короче, long story short, вменяемым и рассудительным я не стал, а вот «…хуй-хуй-хуй» — это реальность, с которой приходится мириться.

С переводами не задалось, тревожность заебала, несколько дней подряд пил по случаю дня рождения… Вот и сейчас отошёл на кухню, где выпил два пива с лагманом. Хорошо, что пиво и лагман кончились и больше их есть и пить не надо (вот это я понимаю, королевство справедливости).

Всё заебало, но это хорошая новость: в такие моменты больше шансов, что я что-то напишу дельное. Надо, если и не быть, то хотя бы стараться быть оптимистом.

Выкладываю два последних рассказа из сборника «Королевство справедливости», и на этом мы с вами переворачиваем эту страницу жизни.

Что дальше? Как говорил ныне покойный, отсидевший большую часть жизни в тюрягах и лагерях, дядя моего кореша: «По ходу пьесы разберёмся».

КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №9/10

КОРОЛЕВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ; РАССКАЗ №10/10

ОБЫЧНЫЕ МЫСЛИ

Все равно жизнь воспринимается через образы, которые берутся из собственного опыта. Есть, конечно, ребята, которые уверяют, что умеют видеть СУТЬ вещей, якобы они заглянули за образы и жизнь им видится теперь божественными уравнениями; большинство из них даже предлагают научить за бабки такому. При этом ещё оскорбляются, когда вежливо отвечаешь им, что тебе такое не нужно, мол, «да кто ты такой, чтобы утверждать, что тебе такое не нужно, плебей от духа». 

Короче, если меня волнует какая-то проблема бытия, то в основе своей она всегда предстаёт в виде некоторого яркого опыта. Например-например-например... Ну, например проблема смены парадигм восприятия в социуме.

Очень широкая тема и, думаю, для каждого жителя нашей страны знакомая не понаслышке.

В детстве, когда у бабушки на даче зависал летом, мы с друзьями смастерили себе из деревяшек оружие: автоматы, пистолеты, даже мелкий пенек березы с лёгкой детской руки превратили в базуку.
Ходили по СНТ и во все стороны: «Пыщ-буц-пыш-пыщ-та-та-та». Нам повстречалась как-то одна бабуля, которая через пару домов от нас жила, не помню уже её имя. («Не мудрено, ты даже дни рождения близжайших родственников не можешь запомнить, у тебя, наверно, очень страшное заболевание в мозгу»)
-- Ребята, вы красная армия? Защищать нас будете? -- Спросила она.
-- Нет, мы убийцы-наёмники! -- Коротко и без малейших сомнений ответил я.

Не уловил тогда её реакцию, но, мне кажется, что с возрастом почувствовал её.
Не так давно у группы мальчишек лет по десять, когда те носились недалеко от столика, за которым я пил и ел, спросил:
-- Ребята, вы убийцы-наёмники?
-- Нет, мы ... -- Последовал набор непонятных слов, наверно, что-то из мира бесплатных онлайн-игрулек на смартфоны.

Посмотрел на небо, и там не было той самой бабки, не было её улыбки, но преемственность я ощутил.
Вообще, надо было спросить их: «Ребят, вы красная армия? Защищать нас будете?» Интересно, что бы они ответили? («Да, наверно, всё тоже самое. Ты себе только не льсти: что ты, что бабка твоя, что красная армия, что убийцы-наёмники… Для них вы примерно одно и тоже»)

#обычныемысли #обычныемысли163

ОБЫЧНЫЕ ДНИ

Лето, утро, Илья неделю назад вышел на удалёнку. 
В холодильнике было лишь белое яйцо, да и то с пушком с одного бочку и маленькой трещинкой с другого.
Илья стоял в одних трусах, почёсывая рукой-грабелькой в районе паха, и думал, что пушок похож на плесень, а трещинка — на контур Африки. А ещё из холодильника веяло приятной прохладой. 

«Ладно, пофиг на тебя, ничтожество», — произнёс вслух он и закрыл дверцу.
Уже взял телефон, зашёл в доставку продуктов, пролистнул пальцем список яств вниз и тут же закрыл. «Не! Я себе, Илюх, обещал, что не буду разлагаться на удалёнке. Обещал, что удалёнку выверну на пользу себе, а не как эти ничтожества, которые двадцать кило набирают за неделю, а потом плаки-плаки в Твиттере. На хуй. Я искусством буду параллельно заниматься, не всё же эту хуйню кодить», — подумал он (кстати, он и сам не знал, каким именно он будет искусством заниматься: разрывался между прозой, поэзией и керамикой). С этой, триумфальной мыслью он накинул на себя шорты, рубашку, свежие в своей белизне кроссовки и отправился в продуктовый, что был в десяти минутах пешком.

Идя по улице, отражая летний настрой своими широко расправленными плечами и не наигранной улыбкой, он думал о том, почему все люди не могут быть такими бодрыми и свежими ребятами, как он. «Почему большинство, особенно после ковида, измельчали, не прошли испытание изоляцией, стали ничтожествами. Но я-то не такой, у меня воля есть». 
Сам же он в ковид на платном доучивался.

По дороге заметил турник, которого раньше никогда не замечал, который будто за ночь вырос. Сделал десять подтягиваний, за что «чик», получил золотую медаль от своего эго.

В магазине схватил двумя руками оранжевую пластиковую корзинку, крутанул вокруг себя, как ядро для метания, и в танце устремился к ближайшей полке, на которой рядами стояла молочка. «Кефи-и-и-ир!» — взвыл внутренний зверь и…

— Привет, Илья, — с кладбищенской тоской в голосе произнесла стоявшая рядом во всём сером Агата, бывшая девушка Ильи. 

Спустя год потолстевший на тридцать килограмм, обросший, неухоженный, в грязных шмотках Илья, разговаривая с психологом, будет вспоминать это событие так: «Вот с этого, думаю, и начались траблы. Знаете, с Агатой плохо вышло. Я ей изменил. Два, нет, даже три раза. Причём на таком бодром вайбе, типа, просто девчонку цеплял, типа, мы трахались, а я думал, что это ничего не значит. А она потом, короче, узнала и таблеток наглоталась. А я потом её во всём обвинил, типа, она меня своим таким поведением подставила, и бросил её».

«А я вот, Люш, после того случая пыталась в институте восстановиться, но там не вышло… Мама у меня, Люш, болеет сильно… Брат младший на контракт туда пошёл, чтобы лечение оплатить… Первая операция неудачная была… Брат писал, вроде пока нормально говорит… Говорит, чтобы не переживала… Люш, ну я пошла, спешу просто… Пока» — растворилась среди стеллажей дребезжащей тенью.

Илья положил корзинку обратно, пошёл домой. В голове у него появился образ метронома, стрелка которого долгое время находилась в застывшем положении справа, а теперь по метроному ударили, и стрелка перешла со щелчком влево, где тоже застыла.

Дома выбил старое яйцо на сковородку. Зеленоватый желток вонял. Есть не стал — оставил на плите. Написал начальнику, что заболел, лёг в кровать и уснул. Проснувшись, понял, что надо всё-таки поесть. Зашёл в приложение и начал закидывать образы жратвы в образ корзины, а в голове: «Пожрать бы, пожрать, да, надо, пож…» И вонь ещё от этого яйца, но чё-то лень было выкинуть.

Потом Илью странным образом преследовала мысль, что слово «ничтожество», которое он в тот день, да и до этого часто употреблял, прилипло к его коже, как противная чёрная склизкая хуйня. И он старался её с себя соскрести, старался отмыться, но ничего не помогало.
По итогу спустя год пошёл к психологу.

Посмотрим, может поможет.

#обычныедни #обычныедни209

На форе кот орёт — одобряет, судя по всему.