Оппозиция между молотом и наковальней - это не просто красивое название моего позавчерашнего доклада. Эти молот с наковальней буквальные - из фондов нашего музея. Пару месяцев назад мы их экспонировали. Молот с наковальней были подарены XV партсъезду в 1927 году. Как раз на нём оппозицию признали несовместимой с пребыванием в партии. Недаром молоток бьет по лежащей на наковальне "платформе оппозиции", написанной Троцким, Зиновьевым и др. в сентябре 1927-го. На самой же наковальне написано - "куём единство ВКП(б)". Преподнесшие подарок бакинцы так и заявили: "это наковальня, на наковальне здесь платформа оппозиции. Красный Баку и бакинский пролетариат посылают вам вот эту платформу и бьют по ней ленинским молотком" (стенограмма, с. 687). И правда, если раньше с оппозицией говорили и её убеждали, то с XV съезда стали бить.

Съездовский подарок - не просто яркий музейный предмет. Он несёт конкретную смысловую нагрузку. Молот здесь был символом партии, наковальня - сутью коммунизма, а лежащее на ней проверялось молотом на соответствие коммунизму. Итогов у ленинской перековки могло быть два. Или коммунист выкован правильно (остаётся в партии). Или коммунист отбраковывается и уходит в небытие (исключается из партии). Причём с 1927 года выбор шёл только в форме "или-или". Без альтернатив. Что побудило многих из оппозиции, например, Зиновьева, остаться в партии любой ценой.

Со временем молот стучал по наковальне всё чаще, а темп ковки партийного единства уже привёл к исключениям отбракованных не из политики, а прямо из жизни. Хорошо ложатся на съездовский подарок 1927 года сталинские слова из 1935-го: "нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец". А не прошедший сталинскую наковальню Зиновьев вторил из тюрьмы вслед этой реплике: "ведь и меня ковал Ленин! Ведь и мне он был вождь, учитель и отец <…> И если он не выковал из меня бойца той закалки, о которой говорит Сталин, то уж конечно не по вине кузнеца". Наковальню истории прошли не только лишь все.