Демография упала

Недавно экономический журналист Александра Прокопенко написала для центра Карнеги текст про российскую демографию.
Мы сделали небольшой разбор этого текста.

1. Начало.
Автор называет демографию главной проблемой экономики России, хотя из всех приведенных ею фактов и тезисов скорее следует, что главная проблема — война, а не демография.

Можно согласиться с ней, что для государства «человек — это средство достижения государственных целей» и с тем, что запреты чайлдфри и лгбт, налоги на бездетность и прочий бред — абсолютно бессмысленная вредная херня, но идея, что пронаталистская политика вообще в принципе плохая штука и никогда не работает — ошибочная и вредная.

К сожалению, это весьма популярный образ мышления от противного: если кому-то не нравится государство, то кто-то объявляете плохим все, что оно делает. Например, строительство водопровода, канализации и массовую бесплатную вакцинацию.

Государство, безусловно, не ценит человеческую жизнь и не уважает граждан как ему бы следовало, но в случае с рождаемостью государственные хотелки совпадают с интересами каждого гражданина, всего общества и даже экономики.

Тут все предельно просто: чем ниже рождаемость, тем беднее мы будем жить, будем платить более высокие налоги, дольше работать и получать меньшие пенсии, выходя на пенсию намного позже. Про доступную даже базовую медицину можно будет только мечтать.

У государства и граждан не только совпадает шкурный материальный интерес. Во всех обществах, прошедших демографический переход, фактическая рождаемость всегда ниже желаемой. Это значит, что существование пронаталистской политики полностью соответствует потребностям и желаниям граждан.

Далее автор использует растущую долю людей 65+ в населении как показатель ухудшения демографической ситуации. Такой упрощенный подход не очень объективный. Ведь с ростом продолжительности жизни (ОПЖ), в большинстве случаев, растет и продолжительность здоровой жизни, т.е. трудоспособный период жизни также удлиняется.

Поэтому гораздо правильнее было бы смотреть на динамику проспективной продолжительности жизни. Т.е. считать долю жителей, у которых ожидаемая продолжительность предстоящей жизни остается одинаковой спустя годы. При росте продолжительности жизни такая условная граница старости/нетрудоспособности будет постоянно сдвигаться к более старшим возрастам.

К примеру:
В 2002г. доля россиян 60+ лет в населении составляла 19%, а в 2023г. уже 24% — старение налицо.
Но!
В 2002г. ожидаемая продолжительность предстоящей жизни у россиян в возрасте 60 лет была 16 лет, а к 2023г. уже почти 21 год.
Доля же тех, у кого ожидаемая продолжительность предстоящей жизни составляла 16 лет, была в 2002г. 18,9% населения, а в 2023г. 14,7%.

Таким образом, в демографическом смысле возраст 60 лет образца 2002 г. = возрасту 66,8 лет образца 2023 г. (потому что в 2023г. только к возрасту 66,8 лет ОПЖ опускалась до тех же 16 лет, что были для 60 лет в 2002г.)
То есть в более объективных показателях за тот же период российское население скорее даже омолодилось, а не состарилось.

Это, конечно, тоже не идеальные измерения, поскольку на доли возрастных групп в населении, особенно в России, помимо динамики ОПЖ очень сильно влияют демографические волны, т.е. изменения возрастной структуры населения (а еще огромные погрешности в плохо проведенных переписях населения, но это немного другая история).

Кроме того, брать за базовый год 2002, с нашей стороны, немного манипулятивно, поскольку начало 2000-х гг. для смертности в России это такое глубочайшее днище и катастрофа, что сравнивать можно было разве что с эпидемией СПИДа в Африке или большими гражданскими войнами. Да и прогнозировать будущую динамику смертности (ОПЖ) в старших возрастах намного сложнее, чем примерную будущую возрастную структуру населения.

Продолжение далее ↓

www.group-telegram.com/ar/populationdemography.com/1395

5.0K viewsOct 30 at 12:03

Недавно экономический журналист Александра Прокопенко написала для центра Карнеги текст про российскую демографию.
Мы сделали небольшой разбор этого текста.

1. Начало.
Автор называет демографию главной проблемой экономики России, хотя из всех приведенных ею фактов и тезисов скорее следует, что главная проблема — война, а не демография.

Можно согласиться с ней, что для государства «человек — это средство достижения государственных целей» и с тем, что запреты чайлдфри и лгбт, налоги на бездетность и прочий бред — абсолютно бессмысленная вредная херня, но идея, что пронаталистская политика вообще в принципе плохая штука и никогда не работает — ошибочная и вредная.

К сожалению, это весьма популярный образ мышления от противного: если кому-то не нравится государство, то кто-то объявляете плохим все, что оно делает. Например, строительство водопровода, канализации и массовую бесплатную вакцинацию.

Государство, безусловно, не ценит человеческую жизнь и не уважает граждан как ему бы следовало, но в случае с рождаемостью государственные хотелки совпадают с интересами каждого гражданина, всего общества и даже экономики.

Тут все предельно просто: чем ниже рождаемость, тем беднее мы будем жить, будем платить более высокие налоги, дольше работать и получать меньшие пенсии, выходя на пенсию намного позже. Про доступную даже базовую медицину можно будет только мечтать.

У государства и граждан не только совпадает шкурный материальный интерес. Во всех обществах, прошедших демографический переход, фактическая рождаемость всегда ниже желаемой. Это значит, что существование пронаталистской политики полностью соответствует потребностям и желаниям граждан.

Далее автор использует растущую долю людей 65+ в населении как показатель ухудшения демографической ситуации. Такой упрощенный подход не очень объективный. Ведь с ростом продолжительности жизни (ОПЖ), в большинстве случаев, растет и продолжительность здоровой жизни, т.е. трудоспособный период жизни также удлиняется.

Поэтому гораздо правильнее было бы смотреть на динамику проспективной продолжительности жизни. Т.е. считать долю жителей, у которых ожидаемая продолжительность предстоящей жизни остается одинаковой спустя годы. При росте продолжительности жизни такая условная граница старости/нетрудоспособности будет постоянно сдвигаться к более старшим возрастам.

К примеру:
В 2002г. доля россиян 60+ лет в населении составляла 19%, а в 2023г. уже 24% — старение налицо.
Но!
В 2002г. ожидаемая продолжительность предстоящей жизни у россиян в возрасте 60 лет была 16 лет, а к 2023г. уже почти 21 год.
Доля же тех, у кого ожидаемая продолжительность предстоящей жизни составляла 16 лет, была в 2002г. 18,9% населения, а в 2023г. 14,7%.

Таким образом, в демографическом смысле возраст 60 лет образца 2002 г. = возрасту 66,8 лет образца 2023 г. (потому что в 2023г. только к возрасту 66,8 лет ОПЖ опускалась до тех же 16 лет, что были для 60 лет в 2002г.)
То есть в более объективных показателях за тот же период российское население скорее даже омолодилось, а не состарилось.

Это, конечно, тоже не идеальные измерения, поскольку на доли возрастных групп в населении, особенно в России, помимо динамики ОПЖ очень сильно влияют демографические волны, т.е. изменения возрастной структуры населения (а еще огромные погрешности в плохо проведенных переписях населения, но это немного другая история).

Кроме того, брать за базовый год 2002, с нашей стороны, немного манипулятивно, поскольку начало 2000-х гг. для смертности в России это такое глубочайшее днище и катастрофа, что сравнивать можно было разве что с эпидемией СПИДа в Африке или большими гражданскими войнами. Да и прогнозировать будущую динамику смертности (ОПЖ) в старших возрастах намного сложнее, чем примерную будущую возрастную структуру населения.

Продолжение далее ↓

BY Демография упала