Сегодня в «Дайджесте» — стихотворения американского поэта Стивена Эббота в подборке «Советскому художнику в тюрьме», переведённые Дмитрием Кузьминым. Эти тексты важны тем, что дают общее представление о возможностях «Нового нарратива», идеологом которого и являлся сам Эббот. Тесно связанная с авторской телесностью и автобиографическими мотивами, эта поэтическая традиция, сформировавшаяся в Сан-Франциско, важна ещё и своей противопоставленностью Языковой школе, широко представленной в переводах на русский язык. Стихотворения Эббота, переведённые на русский — приглашение познакомиться с другой областью поэтических практик и пройти путем понимания: «что кажется наиболее несуразным в нашей жизни, и есть чистая правда».
·
СОВЕТСКОМУ ХУДОЖНИКУ В ТЮРЬМЕ Сергею Параджанову
Сегодня они пытали меня, когда я создал коллаж как декларацию извращенца. На моём рисунке математик-мошенник, его косые глаза блуждают в совершенно разных плоскостях, чёрные на голубом (за это они пинали меня под рёбра). «Жужжащая единица плюс брюхатая тройка равно нулю», подписал я его разверстый подбородок (за это они сломали мне два больших пальца). Уголки листа я оборвал, чтобы было похоже на Государство, и запятнал его собственной кровью (за это они повесили меня за яйца).
Но мне повезло! Когда я заполз в свою камеру, то нашёл письмо от поэта-лауреата Шапиро*. «Америка сделала меня гладким, богатым и знаменитым, — написал он, — но я умираю, потому что никто не внемлет моим словам».
* Карл Шапиро (1913–2000) — американский поэт, консультант по поэзии Библиотеки Конгресса США в 1946–1947 гг. (должность, во времена Стивена Эббота известная как «поэт-лауреат США»).
Сегодня в «Дайджесте» — стихотворения американского поэта Стивена Эббота в подборке «Советскому художнику в тюрьме», переведённые Дмитрием Кузьминым. Эти тексты важны тем, что дают общее представление о возможностях «Нового нарратива», идеологом которого и являлся сам Эббот. Тесно связанная с авторской телесностью и автобиографическими мотивами, эта поэтическая традиция, сформировавшаяся в Сан-Франциско, важна ещё и своей противопоставленностью Языковой школе, широко представленной в переводах на русский язык. Стихотворения Эббота, переведённые на русский — приглашение познакомиться с другой областью поэтических практик и пройти путем понимания: «что кажется наиболее несуразным в нашей жизни, и есть чистая правда».
·
СОВЕТСКОМУ ХУДОЖНИКУ В ТЮРЬМЕ Сергею Параджанову
Сегодня они пытали меня, когда я создал коллаж как декларацию извращенца. На моём рисунке математик-мошенник, его косые глаза блуждают в совершенно разных плоскостях, чёрные на голубом (за это они пинали меня под рёбра). «Жужжащая единица плюс брюхатая тройка равно нулю», подписал я его разверстый подбородок (за это они сломали мне два больших пальца). Уголки листа я оборвал, чтобы было похоже на Государство, и запятнал его собственной кровью (за это они повесили меня за яйца).
Но мне повезло! Когда я заполз в свою камеру, то нашёл письмо от поэта-лауреата Шапиро*. «Америка сделала меня гладким, богатым и знаменитым, — написал он, — но я умираю, потому что никто не внемлет моим словам».
* Карл Шапиро (1913–2000) — американский поэт, консультант по поэзии Библиотеки Конгресса США в 1946–1947 гг. (должность, во времена Стивена Эббота известная как «поэт-лауреат США»).
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from ar
