Помню была такая беседа под Киевом в феврале. Сидел я на пеньке в лесу неподалеку от лагеря и думал о судьбах мира. Подходит делегация и спрашивает:
- Димитриев, а ты телефон выключил? Карточку вынул?
- Выключил, вынул. В фольгу заматывать не буду. Но связи все равно нет. А что такое?
- Накидывают по нам. Есть информация, что местонахождение определили по биллингу сети. Кто-то всключил телефон.
-Ребят, - говорю, - я конечно не буду вас учить вашей работе. Но несколько моментов хотел бы подсказать. В маленьком лесочке стоит огромная колонна разноцветных автомобилей, кокетливо прикрытых веточками лапника. По окружающим кустам посрать расползается тысяча человек. В зоне прямой видимости вот там лесочек, к которому никто даже не подходил. Там, там и там - три села. Возле дороги стоит машина связи с антенной наверху. А ещё, я подозреваю, что в каждом автомобиле симка в панели и наверное на карте этого вашего биллинга все здесь светится как новогодняя ёлка. Но если нас нашли, то конечно это только из-за чьего-то включенного телефона. Больше никак не найти
Ушли. А потом всё-таки нашли включенный телефон. Долго ругались.
Помню была такая беседа под Киевом в феврале. Сидел я на пеньке в лесу неподалеку от лагеря и думал о судьбах мира. Подходит делегация и спрашивает:
- Димитриев, а ты телефон выключил? Карточку вынул?
- Выключил, вынул. В фольгу заматывать не буду. Но связи все равно нет. А что такое?
- Накидывают по нам. Есть информация, что местонахождение определили по биллингу сети. Кто-то всключил телефон.
-Ребят, - говорю, - я конечно не буду вас учить вашей работе. Но несколько моментов хотел бы подсказать. В маленьком лесочке стоит огромная колонна разноцветных автомобилей, кокетливо прикрытых веточками лапника. По окружающим кустам посрать расползается тысяча человек. В зоне прямой видимости вот там лесочек, к которому никто даже не подходил. Там, там и там - три села. Возле дороги стоит машина связи с антенной наверху. А ещё, я подозреваю, что в каждом автомобиле симка в панели и наверное на карте этого вашего биллинга все здесь светится как новогодняя ёлка. Но если нас нашли, то конечно это только из-за чьего-то включенного телефона. Больше никак не найти
Ушли. А потом всё-таки нашли включенный телефон. Долго ругались.
BY Romanov Лайт ]ࣩࣩࣩࣩ࣯ࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩࣩ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar
