Когда мне было лет 10 или 11, я почувствовал, что в моей жизни не хватает важных для взросления переживаний: за весь свой, как мне тогда казалось, долгий век, я ни разу не чувствовал себя вором. Повод уже не вспомню: то ли прочитал какую-то книжку про благородных грабителей, то ли посмотрел соответствующий фильм — но так или иначе, захотелось мне сходить на дело.
Сразу после школы я пошёл в ближайший продуктовый магазин с непродуктовым названием «Темп». Примерно половина его была отведена под самообслуживание: вход через открывающийся в одну сторону турникет, выход через кассы. Никаких камер слежения тогда не существовало, а покупателей в середине рабочего дня было мало. Не привлекая внимания, я прошмыгнул в хлебный отдел, цапнул с полки четырёхкопеечный пирожок с ливером, положил его в карман куртки и пошёл к выходу.
Сценическая задача состояла в том, чтобы пройти мимо кассирши со скучающим и отстранённым видом человека, случайно оказавшегося в магазине, но не поддавшегося соблазнам советской торговли и спешащего по своим важным делам, углубившись в серьёзные мысли. Однако игра моя была неубедительна. Увидев меня, кассирша вскинулась, приказала мне остановиться, попросила ошивавшуюся неподалёку коллегу перекрыть мне путь к бегству, после чего потребовала предъявить содержимое карманов.
Последовавшая за этим сцена — не из тех, которыми впоследствии гордятся, так что позволю себе промотать плёнку на несколько минут вперёд к тому моменту, когда кассирша с видом Изабеллы Кастильской, зачитывающей Гранадский эдикт, потребовала, чтобы я убирался вон из магазина и никогда больше здесь не появлялся. Первое я исполнил, второе — нет, но в течение нескольких месяцев старался не попадаться той кассирше на глаза.
Анализируя впоследствии этот случай, я задавался разными самокопательскими вопросами. Что я чувствовал во время покражи, почему выбрал дешёвый и несъедобный пирожок, как на меня подействовал эпизод с кассиршей, что удерживает меня от повторения этого эксперимента… и тому подобное.
Вывод был не особенно лестный. Очевидно, понял я, людей в рамках приличий и социальных контрактов удерживает одна-единственная сила: страх. Наводить этот страх могут разные сущности и силы: общественное мнение, менты, лишения, боль, смерть… Мы придумываем для этого разные ловкие эвфемизмы: выгода, расчёт, интерес, совесть, здравый смысл и т.д., но за всеми этими масками прячется всё тот же страх.
С тех давних пор это открытие обросло множеством эмпирических доказательств и поводов усомниться в нём не возникало.
История человечества — это бесконечный сюжет о взаимоотношениях людей со своими страхами. Страх — это ресурс, поэтому со временем он неизбежно инструментализируется и монополизируется теми, кто пошустрей и посообразительней. Так образуются государства — механизмы разработки теории и осуществления практики управления страхами населения с целью подчинения последнего.
Государства всегда опирались на вооружённых головорезов, но ещё на самых ранних этапах стало понятно, что к каждому подданному стражника не приставишь. И тогда возникла гениальная идея подселить персональных стражников прямо подданным в мозг, напугав их непрерывным надзором и посмертным возмездием — так человечество создало богов и всевозможную сверхъестественную машинерию.
За несколько тысяч лет идеи эти окрепли и разветвились, породив всевозможные вариации «морали», которые с изумительной эффективностью работают до сих пор, хотя в справедливого судью, сидящего в заоблачном дворце, или в цикл перерождений всерьёз уже мало кто верит. Стражники, конечно, тоже не перевелись и очень технически выросли за это время.
Так что всякий раз, когда человек делает то, что от него ожидает государство, он делает это от страха — либо явного, либо погребённого под толстым слоем фантазий и изобретательных эвфемизмов.
Когда мне было лет 10 или 11, я почувствовал, что в моей жизни не хватает важных для взросления переживаний: за весь свой, как мне тогда казалось, долгий век, я ни разу не чувствовал себя вором. Повод уже не вспомню: то ли прочитал какую-то книжку про благородных грабителей, то ли посмотрел соответствующий фильм — но так или иначе, захотелось мне сходить на дело.
Сразу после школы я пошёл в ближайший продуктовый магазин с непродуктовым названием «Темп». Примерно половина его была отведена под самообслуживание: вход через открывающийся в одну сторону турникет, выход через кассы. Никаких камер слежения тогда не существовало, а покупателей в середине рабочего дня было мало. Не привлекая внимания, я прошмыгнул в хлебный отдел, цапнул с полки четырёхкопеечный пирожок с ливером, положил его в карман куртки и пошёл к выходу.
Сценическая задача состояла в том, чтобы пройти мимо кассирши со скучающим и отстранённым видом человека, случайно оказавшегося в магазине, но не поддавшегося соблазнам советской торговли и спешащего по своим важным делам, углубившись в серьёзные мысли. Однако игра моя была неубедительна. Увидев меня, кассирша вскинулась, приказала мне остановиться, попросила ошивавшуюся неподалёку коллегу перекрыть мне путь к бегству, после чего потребовала предъявить содержимое карманов.
Последовавшая за этим сцена — не из тех, которыми впоследствии гордятся, так что позволю себе промотать плёнку на несколько минут вперёд к тому моменту, когда кассирша с видом Изабеллы Кастильской, зачитывающей Гранадский эдикт, потребовала, чтобы я убирался вон из магазина и никогда больше здесь не появлялся. Первое я исполнил, второе — нет, но в течение нескольких месяцев старался не попадаться той кассирше на глаза.
Анализируя впоследствии этот случай, я задавался разными самокопательскими вопросами. Что я чувствовал во время покражи, почему выбрал дешёвый и несъедобный пирожок, как на меня подействовал эпизод с кассиршей, что удерживает меня от повторения этого эксперимента… и тому подобное.
Вывод был не особенно лестный. Очевидно, понял я, людей в рамках приличий и социальных контрактов удерживает одна-единственная сила: страх. Наводить этот страх могут разные сущности и силы: общественное мнение, менты, лишения, боль, смерть… Мы придумываем для этого разные ловкие эвфемизмы: выгода, расчёт, интерес, совесть, здравый смысл и т.д., но за всеми этими масками прячется всё тот же страх.
С тех давних пор это открытие обросло множеством эмпирических доказательств и поводов усомниться в нём не возникало.
История человечества — это бесконечный сюжет о взаимоотношениях людей со своими страхами. Страх — это ресурс, поэтому со временем он неизбежно инструментализируется и монополизируется теми, кто пошустрей и посообразительней. Так образуются государства — механизмы разработки теории и осуществления практики управления страхами населения с целью подчинения последнего.
Государства всегда опирались на вооружённых головорезов, но ещё на самых ранних этапах стало понятно, что к каждому подданному стражника не приставишь. И тогда возникла гениальная идея подселить персональных стражников прямо подданным в мозг, напугав их непрерывным надзором и посмертным возмездием — так человечество создало богов и всевозможную сверхъестественную машинерию.
За несколько тысяч лет идеи эти окрепли и разветвились, породив всевозможные вариации «морали», которые с изумительной эффективностью работают до сих пор, хотя в справедливого судью, сидящего в заоблачном дворце, или в цикл перерождений всерьёз уже мало кто верит. Стражники, конечно, тоже не перевелись и очень технически выросли за это время.
Так что всякий раз, когда человек делает то, что от него ожидает государство, он делает это от страха — либо явного, либо погребённого под толстым слоем фантазий и изобретательных эвфемизмов.
[продолжение ниже]
BY Отец Гиперсемиотий
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. 'Wild West'
from ar
