Михаил Александров, экс-профессор МГИМО, уволенный агентом влияния Баку, ректором Торкуновым по настоянию азербайджанской диаспоры:
"В определённый момент мне стало жутко. Я подумал, что я, русский человек, в своей стране оказался беззащитным перед лицом распоясавшейся диаспоры другого государства и её покровителей в органах власти РФ. Ни в одной стране мира власти не допустили бы такого поведения со стороны иностранного государства и его агентов на своей территории. Но у нас почему-то власть считает иностранными агентами только представителей западных государств. А вот напористую и агрессивную азербайджанскую диаспору, действующую в интересах Баку, в иноагенты никто не записывает. А надо бы, пока не стало слишком поздно".
Михаил Александров, экс-профессор МГИМО, уволенный агентом влияния Баку, ректором Торкуновым по настоянию азербайджанской диаспоры:
"В определённый момент мне стало жутко. Я подумал, что я, русский человек, в своей стране оказался беззащитным перед лицом распоясавшейся диаспоры другого государства и её покровителей в органах власти РФ. Ни в одной стране мира власти не допустили бы такого поведения со стороны иностранного государства и его агентов на своей территории. Но у нас почему-то власть считает иностранными агентами только представителей западных государств. А вот напористую и агрессивную азербайджанскую диаспору, действующую в интересах Баку, в иноагенты никто не записывает. А надо бы, пока не стало слишком поздно".
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Ukrainian President Volodymyr Zelensky said in a video message on Tuesday that Ukrainian forces "destroy the invaders wherever we can." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar
