В нашей киноиндустрии есть два понятия, которые сломали далеко не одну творческую судьбу. Это «неподдельный энтузиазм» и «горящие глаза».
Считается, что творческий человек, которого берут на проект, должен излучать «неподдельный энтузиазм» и иметь эти самые «горящие глаза», а иначе ничего не получится. Более того, он должен излучать и иметь это все 24/7. Стоит творческому человеку расслабиться и отвлечься – например, сходить в магазин за едой или отвезти кота к ветеринару, – как проект тут же развалится, погребя под собою всех, кто имеет к нему отношение.
Это начинается уже на этапе сценарной разработки. Подписывая договор со сроками, ужатыми по самое «не могу», продюсер всегда говорит сценаристу: да, мы понимаем, что сроки жесткие. Но ведь мы же не расслабляться сюда пришли, а выкладываться на 146%. С вашей стороны мы хотим видеть неподдельный энтузиазм и горящие глаза. Как это вы не работаете в выходные? О каком отпуске может идти речь, когда съемки уже на носу?!
Съемки, надо сказать, на носу всегда. Даже если вы пишете сценарий сейчас, а снимать его собираются через год. Потому что ну где это видано, чтоб сценарист мог позволить себе вечерком отдохнуть – это при подписанном-то договоре?
Сам сценарист, кстати, с этим не то, чтобы не согласен. Если вдруг ему удается написать свою дневную норму до обеда, а после (в рабочее время, какой кошмар!) выйти, например, на прогулку и увидеть, что солнце еще высоко, а мозг у него все еще функционирует, сценаристу становится не по себе. Что-то в этой идиллической картинке не так, думает он. Ведь я не ослеп, не отъехал в голодный обморок и не рухнул от истощения в три часа ночи, дописывая четыре проекта одновременно. А вдруг это значит, что я не работаю, а так, подхалтуриваю?
Это продолжается и на съемках. По-настоящему плодотворные съемки – только те, на которых второй режиссер от нервов похудел на 20 кг, а актриса сломала руку, выпрыгивая из горящего здания на велосипеде, но все равно досняла все свои сцены без гипса, чтобы не ломать оператору кадр. Если никто из съемочной группы не слег с нервным срывом и не запил с отчаяния, то и съемок как будто не было. Если мы не работали на площадке по 20 часов в день, а в оставшиеся четыре часа не переписывали сценарий, параллельно собирая по знакомым недостающий реквизит, значит, мы лохи какие-то, а не герои-ударники национального кинопроизводства.
Между тем быть героем-ударником не только вредно для собственного здоровья, но и для общего дела неполезно. Особенно когда это дело – всего-навсего съемки фильма, а не спасение утопающих или тушение лесных пожаров. Съемки фильма и тем более разработка сценария – это работа, а не аврал и вселенская катастрофа. Там не надо героически жертвовать собой во имя высокой цели – достаточно просто внимательно все распланировать, не забыв о том, что имеешь дело с обычными людьми, а не с супергероями, которые не спят, не едят и не размножаются. Даже Бог создавал Землю с одним выходным в неделю – и получилось у Него, как видим, довольно-таки неплохо.
В общем, пора уже избавляться от тяги к героизму. Пока мы тут чувствуем себя труженниками на пределе возможностей, представители более цивилизованных индустрий в других странах ездят к родителям в выходные, играют с детьми и придумывают проекты, которые потом смотрит весь мир. Почему? Потому что они не пытаются написать сценарий со сломанной ногой, сидя на горящем велосипеде, который едет по самому краю пропасти. И у них тупо есть силы и время на то, чтобы лишний раз подумать о том, что они, собственно, пишут.
Это именно то, чему я стараюсь учить и себя, и своих студентов. В жопу преодоление! Да здравствует рутинный профессионализм, заранее спланированные дедлайны и комфортный график работы...
В нашей киноиндустрии есть два понятия, которые сломали далеко не одну творческую судьбу. Это «неподдельный энтузиазм» и «горящие глаза».
Считается, что творческий человек, которого берут на проект, должен излучать «неподдельный энтузиазм» и иметь эти самые «горящие глаза», а иначе ничего не получится. Более того, он должен излучать и иметь это все 24/7. Стоит творческому человеку расслабиться и отвлечься – например, сходить в магазин за едой или отвезти кота к ветеринару, – как проект тут же развалится, погребя под собою всех, кто имеет к нему отношение.
Это начинается уже на этапе сценарной разработки. Подписывая договор со сроками, ужатыми по самое «не могу», продюсер всегда говорит сценаристу: да, мы понимаем, что сроки жесткие. Но ведь мы же не расслабляться сюда пришли, а выкладываться на 146%. С вашей стороны мы хотим видеть неподдельный энтузиазм и горящие глаза. Как это вы не работаете в выходные? О каком отпуске может идти речь, когда съемки уже на носу?!
Съемки, надо сказать, на носу всегда. Даже если вы пишете сценарий сейчас, а снимать его собираются через год. Потому что ну где это видано, чтоб сценарист мог позволить себе вечерком отдохнуть – это при подписанном-то договоре?
Сам сценарист, кстати, с этим не то, чтобы не согласен. Если вдруг ему удается написать свою дневную норму до обеда, а после (в рабочее время, какой кошмар!) выйти, например, на прогулку и увидеть, что солнце еще высоко, а мозг у него все еще функционирует, сценаристу становится не по себе. Что-то в этой идиллической картинке не так, думает он. Ведь я не ослеп, не отъехал в голодный обморок и не рухнул от истощения в три часа ночи, дописывая четыре проекта одновременно. А вдруг это значит, что я не работаю, а так, подхалтуриваю?
Это продолжается и на съемках. По-настоящему плодотворные съемки – только те, на которых второй режиссер от нервов похудел на 20 кг, а актриса сломала руку, выпрыгивая из горящего здания на велосипеде, но все равно досняла все свои сцены без гипса, чтобы не ломать оператору кадр. Если никто из съемочной группы не слег с нервным срывом и не запил с отчаяния, то и съемок как будто не было. Если мы не работали на площадке по 20 часов в день, а в оставшиеся четыре часа не переписывали сценарий, параллельно собирая по знакомым недостающий реквизит, значит, мы лохи какие-то, а не герои-ударники национального кинопроизводства.
Между тем быть героем-ударником не только вредно для собственного здоровья, но и для общего дела неполезно. Особенно когда это дело – всего-навсего съемки фильма, а не спасение утопающих или тушение лесных пожаров. Съемки фильма и тем более разработка сценария – это работа, а не аврал и вселенская катастрофа. Там не надо героически жертвовать собой во имя высокой цели – достаточно просто внимательно все распланировать, не забыв о том, что имеешь дело с обычными людьми, а не с супергероями, которые не спят, не едят и не размножаются. Даже Бог создавал Землю с одним выходным в неделю – и получилось у Него, как видим, довольно-таки неплохо.
В общем, пора уже избавляться от тяги к героизму. Пока мы тут чувствуем себя труженниками на пределе возможностей, представители более цивилизованных индустрий в других странах ездят к родителям в выходные, играют с детьми и придумывают проекты, которые потом смотрит весь мир. Почему? Потому что они не пытаются написать сценарий со сломанной ногой, сидя на горящем велосипеде, который едет по самому краю пропасти. И у них тупо есть силы и время на то, чтобы лишний раз подумать о том, что они, собственно, пишут.
Это именно то, чему я стараюсь учить и себя, и своих студентов. В жопу преодоление! Да здравствует рутинный профессионализм, заранее спланированные дедлайны и комфортный график работы...
BY Осенило - написал
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices.
from ar
