Безинициативные «люди на местах». Люди-куклы, белковые наполнители для кресел, имитаторы деятельности, заполнители отчётов, люди «как бы чего не вышло», мимикрирующие то под поборников традиции, то под поступательных развивантов, люди «давайте завтра», люди «ну, куда ты лезешь».
Во всех областях, во всех инстанциях и учреждениях, государственных и частных, от министерств до кофеен, от вузов до рабочих бригад и творческих сообществ — есть эти паразиты. Это — целый класс, и более того — целый вид, для которого замедлить время — вопрос выживания.
Всё, чего они касаются, мертвеет, становится кирзой и нафталином. Всякий, кого они хватают клешнями и утаскивают в свой лимб — утрачивает субъектность, теряет тягу к истинному созиданию, путеводный огонь в глазах и даже способность его отражать. Адепты стагнации и мертвечины, под любыми предлогами тормозящие эволюцию: она — их конец, их ночной кошмар, а инициатива и новизна — два самых болезненных триггера.
Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали — берегитесь ведрокраберов, их членистоногость заразна. Всякая клешня, которая тащит вас в бездонное ведро русского анабиоза, должна быть немедленно отрублена.
Безинициативные «люди на местах». Люди-куклы, белковые наполнители для кресел, имитаторы деятельности, заполнители отчётов, люди «как бы чего не вышло», мимикрирующие то под поборников традиции, то под поступательных развивантов, люди «давайте завтра», люди «ну, куда ты лезешь».
Во всех областях, во всех инстанциях и учреждениях, государственных и частных, от министерств до кофеен, от вузов до рабочих бригад и творческих сообществ — есть эти паразиты. Это — целый класс, и более того — целый вид, для которого замедлить время — вопрос выживания.
Всё, чего они касаются, мертвеет, становится кирзой и нафталином. Всякий, кого они хватают клешнями и утаскивают в свой лимб — утрачивает субъектность, теряет тягу к истинному созиданию, путеводный огонь в глазах и даже способность его отражать. Адепты стагнации и мертвечины, под любыми предлогами тормозящие эволюцию: она — их конец, их ночной кошмар, а инициатива и новизна — два самых болезненных триггера.
Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали — берегитесь ведрокраберов, их членистоногость заразна. Всякая клешня, которая тащит вас в бездонное ведро русского анабиоза, должна быть немедленно отрублена.
#заметки #предчувствие
BY СЕРГЕЕВ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from ar
