✔️Первое, и важное: хотеть сладкого — это нормально. Задумывались ли вы когда-то вопросом, почему меня тянет на брокколи, капусту, морковку, мясо, гречку, творог? Скорее всего, нет или в более внимательном, положительном ключе. А вдруг я заболела? При тяге к сладкому это воспринимается как стыдное и плохое. Потому что сладкое воспринимается как вредный и опасный продукт. Есть даже теория, которая говорит о том, что тяга к углеводам древних людей позволила вырастить огромный мозг. То есть притягательность углеводов, возможно, заложена эволюцией.
✔️Еще одну частую причину вы наверняка знаете. Возможно, вы не доедаете. Когда организм базово голодный, уровень сахара падает, организм ищет способ быстро восполнить дефицит, нужна компенсация. Голодный человек при выборе между брокколи и чем-то сладко-жирным выберет последнее.
✔️Третья причина кроется в том, что сладкое под запретом. Мы запуганы этим ужасным сахаром до невозможности, хотя реально избегать сахара нужно людям с диабетом ( и то там есть лазейки) и с другими не очень распространенными заболеваниями. А для людей без хроники — это просто обычный продукт в нашем рационе. Да, сейчас больше рафинированного сахара, но и он не абсолютное зло. Например для меня вожделенны миндальные круассаны из Вкусвилла и вензель с малиной и фисташкой из буше. Почему? Потому что они мне недоступны географически. Если бы Вкусвилл был доступен в ближайшем доме — этот круассан не вызывал бы тяги. Запреты, ограничения и запугивания усиливают желание.
Поправляются не от сахара, а от избытка калорий, от необоснованных ограничений и срыва после них.
✔️Вам просто оно нравится. Я очень люблю выпечку домашнюю, ресторанные десерты и мороженое. И это нормально. Как и нормально любить гречку, салат «Цезарь» и острое.
✔️Используете еду как вознаграждение, успокоение. В целом, в этом тоже нет ничего сильно критичного. Хорошо бы просто добавить к этому способу какой-то еще и спокойно, в зависимости от контекста, есть торт как вознаграждение. И успокаиваться молоком с теплой булкой тоже можно, если это не единственный способ в вашем арсенале.
✔️Ну и да, мы помним, что десять лет назад боялись желтков, жиров, был бум обезжиренных продуктов. Сейчас боятся сахара, лактозы и глютена. Через пять лет мода сменится и станет что-то еще невероятно вредным и причиной всех бед.
Не бойтесь сладкого, а будьте внимательны к себе, контексту, своим потребностям. Не сахар зло, а невроз вокруг него.
Upd: в комментариях еще добавили интересное: про инсулинорезистентность, генетику и тягу к сладкому.
✔️Первое, и важное: хотеть сладкого — это нормально. Задумывались ли вы когда-то вопросом, почему меня тянет на брокколи, капусту, морковку, мясо, гречку, творог? Скорее всего, нет или в более внимательном, положительном ключе. А вдруг я заболела? При тяге к сладкому это воспринимается как стыдное и плохое. Потому что сладкое воспринимается как вредный и опасный продукт. Есть даже теория, которая говорит о том, что тяга к углеводам древних людей позволила вырастить огромный мозг. То есть притягательность углеводов, возможно, заложена эволюцией.
✔️Еще одну частую причину вы наверняка знаете. Возможно, вы не доедаете. Когда организм базово голодный, уровень сахара падает, организм ищет способ быстро восполнить дефицит, нужна компенсация. Голодный человек при выборе между брокколи и чем-то сладко-жирным выберет последнее.
✔️Третья причина кроется в том, что сладкое под запретом. Мы запуганы этим ужасным сахаром до невозможности, хотя реально избегать сахара нужно людям с диабетом ( и то там есть лазейки) и с другими не очень распространенными заболеваниями. А для людей без хроники — это просто обычный продукт в нашем рационе. Да, сейчас больше рафинированного сахара, но и он не абсолютное зло. Например для меня вожделенны миндальные круассаны из Вкусвилла и вензель с малиной и фисташкой из буше. Почему? Потому что они мне недоступны географически. Если бы Вкусвилл был доступен в ближайшем доме — этот круассан не вызывал бы тяги. Запреты, ограничения и запугивания усиливают желание.
Поправляются не от сахара, а от избытка калорий, от необоснованных ограничений и срыва после них.
✔️Вам просто оно нравится. Я очень люблю выпечку домашнюю, ресторанные десерты и мороженое. И это нормально. Как и нормально любить гречку, салат «Цезарь» и острое.
✔️Используете еду как вознаграждение, успокоение. В целом, в этом тоже нет ничего сильно критичного. Хорошо бы просто добавить к этому способу какой-то еще и спокойно, в зависимости от контекста, есть торт как вознаграждение. И успокаиваться молоком с теплой булкой тоже можно, если это не единственный способ в вашем арсенале.
✔️Ну и да, мы помним, что десять лет назад боялись желтков, жиров, был бум обезжиренных продуктов. Сейчас боятся сахара, лактозы и глютена. Через пять лет мода сменится и станет что-то еще невероятно вредным и причиной всех бед.
Не бойтесь сладкого, а будьте внимательны к себе, контексту, своим потребностям. Не сахар зло, а невроз вокруг него.
Upd: в комментариях еще добавили интересное: про инсулинорезистентность, генетику и тягу к сладкому.
#переедания #рпп #телесность
BY Спокойно есть и жить. Софья Мищанина
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. NEWS
from ar
