Telegram Group & Telegram Channel
Речь зашла о "внутренней эмиграции" в Третьем Рейхе, и я сразу вспомнила кое-кого, кому удалось благополучно отсидеться – будучи не рядовым человеком, а прямо врагом для НСДАП.

Это, конечно, художник Отто Дикс.

Предыстория Дикса кажется ожившим литературным штампом. В 1914 года он добровольно и восторженно отправился на войну, а вернулся оттуда законченным пацифистом. Важное уточнение: Дикс оттарабанил все четыре года пулеметчиком, т.е. служил в самом пекле. По интенсивности своего фронтового опыта он превосходил многих знаменитых участников ПМВ.

Дикс был человек неразговорчивый, и мало рассказывал о том, что с ним просходило на войне (да и вообще был скуп и сух в смысле публичного, речевого выражения своей позиции – он и политику не комментировал особенно, и работы свои не стремился объяснять).
Для него живопись выражала все то, что он хотел донести.

Дикс начал рисовать войну, желая честно передать то, что он видел. Его работы сделались сенсацией; ироничные и безжалостные даже по тогдашним меркам, они сразу стали частью антивоенного канона.
(Чтобы вы в целом представляли: например, картина 1920 г., изображавшая искалеченных ветеранов ПМВ, носила авторское название "На 45% годны к службе".)

Разумеется, нравился такой подход далеко не всем. Изрядная часть веймарской общественности была шокирована тем, как Дикс изобразил фронтовые реалии. Националистическая пресса 1920-х полна возмущенными статьями в духе "ветеран Войны и кавалер Железного Креста пришел на выставку и ВОЗМУЩЕН лживой мазней художника Отто Дикса". Особенно много противоречивых эмоций вызвала моя любимая серия гравюр "Der Krieg", "Война" – люди требовали убрать это дело с глаз долой как оскорбляющее ветеранов.

Ну и нацисты Дикса, разумеется, терпеть не могли. Как только они пришли к власти, за него тут же взялись. Дикса уволили из Дрезденской академии искусств, его работы изъяли из музеев и галерей, его военные полотна попали на печально знаменитые выставки "дегенеративного искусства", а кое-что из известного нацисты вовсе уничтожили.
Пресса полоскала живопись Дикса на все лады: павшие германские герои достойны-де памятника за свою героическую смерть, а на картине художника Отто Дикса "Траншея" они гниют! валяются в грязи! их едят крысы!

Дикс остался без денег, без возможности выставляться и зарабатывать, а какое-то время и вовсе ходил по краю: нацисты собирались отправить его в концлагерь. В гестаповском досье на Дикса есть знаменитая приписка за 1933 год: "Как, эта свинья до сих пор жива?"

Но, несмотря на все это, Дикс не уехал из Германии. Когда его уже потом спросили, почему, он ответил коротко: "Это не в моем стиле." (Как я уже упомянула, он был скуп на слова.)

Остаться для Дикса означало забраться глубоко в раковину. Он и так считался врагом и неблагонадежным, его держали под постоянным наблюдением, арестовывали, обыскивали и т.п., и он постарался обезопасить себя, отстранившись от публичной жизни как только возможно. Он уехал в сельскую местность, в своего рода внутреннее изгнание, и полностью сосредоточился на живописи. Рисовал он, при том, в основном пейзажи и религиозные сюжеты – условно безопасные жанры. И так, в этом внутреннем изгнании, Дикс дотянул, хоть и не без проблем, до конца нацистского режима, а после 1945 прожил еще двадцать с лишним лет.

Так что этот случай "внутренней эмиграции" можно счесть успешным. Дикс так и остался одним из самых знаменитых немецких художников ХХ века. Даже если вам незнакомо его имя, вам попадались его картины.
Знаковый спор уехавших и оставшихся обошел его стороной.
Интересно, конечно, что бы он ответил апологетам повальной вины оставшихся, Томасу Манну тому же – но, как я уже сказала, Дикс был не большой любитель поговорить.



group-telegram.com/stalagnull/958
Create:
Last Update:

Речь зашла о "внутренней эмиграции" в Третьем Рейхе, и я сразу вспомнила кое-кого, кому удалось благополучно отсидеться – будучи не рядовым человеком, а прямо врагом для НСДАП.

Это, конечно, художник Отто Дикс.

Предыстория Дикса кажется ожившим литературным штампом. В 1914 года он добровольно и восторженно отправился на войну, а вернулся оттуда законченным пацифистом. Важное уточнение: Дикс оттарабанил все четыре года пулеметчиком, т.е. служил в самом пекле. По интенсивности своего фронтового опыта он превосходил многих знаменитых участников ПМВ.

Дикс был человек неразговорчивый, и мало рассказывал о том, что с ним просходило на войне (да и вообще был скуп и сух в смысле публичного, речевого выражения своей позиции – он и политику не комментировал особенно, и работы свои не стремился объяснять).
Для него живопись выражала все то, что он хотел донести.

Дикс начал рисовать войну, желая честно передать то, что он видел. Его работы сделались сенсацией; ироничные и безжалостные даже по тогдашним меркам, они сразу стали частью антивоенного канона.
(Чтобы вы в целом представляли: например, картина 1920 г., изображавшая искалеченных ветеранов ПМВ, носила авторское название "На 45% годны к службе".)

Разумеется, нравился такой подход далеко не всем. Изрядная часть веймарской общественности была шокирована тем, как Дикс изобразил фронтовые реалии. Националистическая пресса 1920-х полна возмущенными статьями в духе "ветеран Войны и кавалер Железного Креста пришел на выставку и ВОЗМУЩЕН лживой мазней художника Отто Дикса". Особенно много противоречивых эмоций вызвала моя любимая серия гравюр "Der Krieg", "Война" – люди требовали убрать это дело с глаз долой как оскорбляющее ветеранов.

Ну и нацисты Дикса, разумеется, терпеть не могли. Как только они пришли к власти, за него тут же взялись. Дикса уволили из Дрезденской академии искусств, его работы изъяли из музеев и галерей, его военные полотна попали на печально знаменитые выставки "дегенеративного искусства", а кое-что из известного нацисты вовсе уничтожили.
Пресса полоскала живопись Дикса на все лады: павшие германские герои достойны-де памятника за свою героическую смерть, а на картине художника Отто Дикса "Траншея" они гниют! валяются в грязи! их едят крысы!

Дикс остался без денег, без возможности выставляться и зарабатывать, а какое-то время и вовсе ходил по краю: нацисты собирались отправить его в концлагерь. В гестаповском досье на Дикса есть знаменитая приписка за 1933 год: "Как, эта свинья до сих пор жива?"

Но, несмотря на все это, Дикс не уехал из Германии. Когда его уже потом спросили, почему, он ответил коротко: "Это не в моем стиле." (Как я уже упомянула, он был скуп на слова.)

Остаться для Дикса означало забраться глубоко в раковину. Он и так считался врагом и неблагонадежным, его держали под постоянным наблюдением, арестовывали, обыскивали и т.п., и он постарался обезопасить себя, отстранившись от публичной жизни как только возможно. Он уехал в сельскую местность, в своего рода внутреннее изгнание, и полностью сосредоточился на живописи. Рисовал он, при том, в основном пейзажи и религиозные сюжеты – условно безопасные жанры. И так, в этом внутреннем изгнании, Дикс дотянул, хоть и не без проблем, до конца нацистского режима, а после 1945 прожил еще двадцать с лишним лет.

Так что этот случай "внутренней эмиграции" можно счесть успешным. Дикс так и остался одним из самых знаменитых немецких художников ХХ века. Даже если вам незнакомо его имя, вам попадались его картины.
Знаковый спор уехавших и оставшихся обошел его стороной.
Интересно, конечно, что бы он ответил апологетам повальной вины оставшихся, Томасу Манну тому же – но, как я уже сказала, Дикс был не большой любитель поговорить.

BY Stalag Null


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/stalagnull/958

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from ar


Telegram Stalag Null
FROM American