Западные агентства с нескрываемым интересом считают траты российского бюджета, в надежде на то, что в России реализуется позднесоветский сценарий с бессмысленной войной СССР в Афганистане и содержанием «братских» режимов. Действительно, расходы российской казны в последние месяцы значительно выросли и превышают уровни 2021-2022 годов в два раза. Однако российская экономика готовилась к противостоянию с НАТО с 2008 года. Как результат, 15 лет российский Минфин вел шизофреническую политику бюджетного сдерживания, изымая из экономики ресурсы, складывая их в кубышку, гася внешние долги и сохраняя бюджетный профицит. Такая политика возымела эффект. Сегодня российский долг – один из самых низких в мире. Правительство должно лишь 15% ВВП и в основном это внутренний долг. При таком уровне долга с учетом роста номинального ВВП и закрытыми каналами оттока капитала (читай невозможности атаки на курс рубля), российский Минфин может занимать годами на открытом рынке, не вызывая дисбалансов в экономике.
Западные агентства с нескрываемым интересом считают траты российского бюджета, в надежде на то, что в России реализуется позднесоветский сценарий с бессмысленной войной СССР в Афганистане и содержанием «братских» режимов. Действительно, расходы российской казны в последние месяцы значительно выросли и превышают уровни 2021-2022 годов в два раза. Однако российская экономика готовилась к противостоянию с НАТО с 2008 года. Как результат, 15 лет российский Минфин вел шизофреническую политику бюджетного сдерживания, изымая из экономики ресурсы, складывая их в кубышку, гася внешние долги и сохраняя бюджетный профицит. Такая политика возымела эффект. Сегодня российский долг – один из самых низких в мире. Правительство должно лишь 15% ВВП и в основном это внутренний долг. При таком уровне долга с учетом роста номинального ВВП и закрытыми каналами оттока капитала (читай невозможности атаки на курс рубля), российский Минфин может занимать годами на открытом рынке, не вызывая дисбалансов в экономике.
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from ar
