Для России последние полвека стали драматичными. Великая отечественная, индустриализация и кризис 90-х столкнули нашу страну с 4-го места по численности населения на 9-е. Пропустив вперед несколько стран, Россия уже десятикратно отстала от мировых лидеров – Индии и Китая.
Гонка современного мира – это соревнование экономик, а последние, в свою очередь, являются производным от численности. Именно размер населения определяет объемы рынка сбыта, а значит, масштабы деятельности компаний, окупаемость НИОКРов, научный потенциал и т. п. Ну и, конечно, возможность содержать армию.
В стратегической перспективе у России – единственный шанс не превратиться в умирающую страну (Сербию или Японию) и не быть смятой агрессивными соседями – кратный рост производительности труда с значительным научно-техническим опережением соседей. Это значит отход от сложившейся ресурсно-рентной экономики и трансформация ее в «энергетическую державу» с ориентацией на внутренние энергоемкие производства с максимальной производительностью.
Для России последние полвека стали драматичными. Великая отечественная, индустриализация и кризис 90-х столкнули нашу страну с 4-го места по численности населения на 9-е. Пропустив вперед несколько стран, Россия уже десятикратно отстала от мировых лидеров – Индии и Китая.
Гонка современного мира – это соревнование экономик, а последние, в свою очередь, являются производным от численности. Именно размер населения определяет объемы рынка сбыта, а значит, масштабы деятельности компаний, окупаемость НИОКРов, научный потенциал и т. п. Ну и, конечно, возможность содержать армию.
В стратегической перспективе у России – единственный шанс не превратиться в умирающую страну (Сербию или Японию) и не быть смятой агрессивными соседями – кратный рост производительности труда с значительным научно-техническим опережением соседей. Это значит отход от сложившейся ресурсно-рентной экономики и трансформация ее в «энергетическую державу» с ориентацией на внутренние энергоемкие производства с максимальной производительностью.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from ar
