"Землетрясение" (2016) реж. Сарик Андреасян. Часть 2/2
И раз дважды в тексте была затронута тема режиссуры, то давайте уже поподробней поговорим об этом слоне в комнате.
Сарик не смог показать масштаб и ужас Спитакского землетрясение.
Насчет масштаба скажу, что изредка мелькающие дальние планы горящего города и разрушенные здания - это, конечно, хорошо, но локаций как будто мало, фильм ощущается чуть ли не камерным. И на протяжении всех тех четырех дней, в течении которых длится действие фильма, завалы будто бы лениво разбирают пять-шесть зевак. Режиссер экономил на массовке, похоже.
И еще на протяжении почти всего фильма из необходимой техники по всей местности катается один несчастный грузовичок.
А ведь в фильме были попытки акцентировать внимание то, что на помощь Армении откликнулись и Грузия, и советская Россия, а затем и мировое сообщество. Но с таким подходом к делу все они оказались тщетными, увы.
Первые кадры последствий землетрясения неплохи. Пыльный туман, появившийся после массового обрушения зданий, задает нужный настрой. Но потом приходит осознание - кроме пыли на трупах, Сарику почти что нечего и показать. Здесь показано так мало боли и увечий, словно режиссер боится сделать свой фильм хоть сколь-нибудь тяжелым, шокирующим и по-настоящему страшным. Хотя драматично торчащая из-под завалов рука героически погибшего персонажа, которую оплакивает персонаж Погосяна, смотрелась потешно. Но не исключено, что смех вызывал не столько пошлость этой картины, сколько произносимый во время этого монолог.
И так вот мы плавно переходим к сценарию Землетряски.
Структура у фильма странная. Вроде бы как он разделен на несколько сюжетных веток, которые ближе к финалу сплетаются воедино. Правда, одна из них (линия персонажа в исполнении Погосяна как раз-таки) резко заканчивается после первого часа, и, по сути, она тут и не нужна особо. Ну, разве что, Сарик кровь из носу хотел вставить тот душещипательный монолог про "Боже, зачем так больно?".
А остальные линии банально неинтересны. Маленькие драмы героев на фоне большой трагедии показаны поверхностно, но при этом еще и излишне сентиментально. Как в каком-нибудь блокбастере - историю и персонажей прописывать сложно, зато слезу давить изо всех сил будем.
Да еще и актеры играют соответствующе, словно они читают зазубренный текст, попутно выдавливая из себя указанные в сценарии эмоции.
Никакого реализма, приземленности и атмосферности, только пафосные реплики и сюжетные клише из блокбастеров.
И, что самое страшное, мне кажется, Сарик действительно пытался сделать серьезный фильм об ужасном происшествии, которое мировое сообщество до сих пор помнит.
Тут мы возвращаемся к началу моего текста. Сарик так видит кино. Чем больше оно у зрителя вызывает эмоций и заставляет задуматься о светлом/разумном/вечном, тем лучше. Но такое восприятие искусства, судя по всему, не позволяет ему анализировать, почему понравившиеся ему фильмы работают.
Сарик Андреасян - это плохой ремесленник, который бездумно лепит свои изделия по некоему образцу, не углубляясь в технологию производства и не разрабатывая свою уникальную методику. И которому совершенно плевать на качество итогового продукта, если тот приносит ему деньги.
"Землетрясение" (2016) реж. Сарик Андреасян. Часть 2/2
И раз дважды в тексте была затронута тема режиссуры, то давайте уже поподробней поговорим об этом слоне в комнате.
Сарик не смог показать масштаб и ужас Спитакского землетрясение.
Насчет масштаба скажу, что изредка мелькающие дальние планы горящего города и разрушенные здания - это, конечно, хорошо, но локаций как будто мало, фильм ощущается чуть ли не камерным. И на протяжении всех тех четырех дней, в течении которых длится действие фильма, завалы будто бы лениво разбирают пять-шесть зевак. Режиссер экономил на массовке, похоже.
И еще на протяжении почти всего фильма из необходимой техники по всей местности катается один несчастный грузовичок.
А ведь в фильме были попытки акцентировать внимание то, что на помощь Армении откликнулись и Грузия, и советская Россия, а затем и мировое сообщество. Но с таким подходом к делу все они оказались тщетными, увы.
Первые кадры последствий землетрясения неплохи. Пыльный туман, появившийся после массового обрушения зданий, задает нужный настрой. Но потом приходит осознание - кроме пыли на трупах, Сарику почти что нечего и показать. Здесь показано так мало боли и увечий, словно режиссер боится сделать свой фильм хоть сколь-нибудь тяжелым, шокирующим и по-настоящему страшным. Хотя драматично торчащая из-под завалов рука героически погибшего персонажа, которую оплакивает персонаж Погосяна, смотрелась потешно. Но не исключено, что смех вызывал не столько пошлость этой картины, сколько произносимый во время этого монолог.
И так вот мы плавно переходим к сценарию Землетряски.
Структура у фильма странная. Вроде бы как он разделен на несколько сюжетных веток, которые ближе к финалу сплетаются воедино. Правда, одна из них (линия персонажа в исполнении Погосяна как раз-таки) резко заканчивается после первого часа, и, по сути, она тут и не нужна особо. Ну, разве что, Сарик кровь из носу хотел вставить тот душещипательный монолог про "Боже, зачем так больно?".
А остальные линии банально неинтересны. Маленькие драмы героев на фоне большой трагедии показаны поверхностно, но при этом еще и излишне сентиментально. Как в каком-нибудь блокбастере - историю и персонажей прописывать сложно, зато слезу давить изо всех сил будем.
Да еще и актеры играют соответствующе, словно они читают зазубренный текст, попутно выдавливая из себя указанные в сценарии эмоции.
Никакого реализма, приземленности и атмосферности, только пафосные реплики и сюжетные клише из блокбастеров.
И, что самое страшное, мне кажется, Сарик действительно пытался сделать серьезный фильм об ужасном происшествии, которое мировое сообщество до сих пор помнит.
Тут мы возвращаемся к началу моего текста. Сарик так видит кино. Чем больше оно у зрителя вызывает эмоций и заставляет задуматься о светлом/разумном/вечном, тем лучше. Но такое восприятие искусства, судя по всему, не позволяет ему анализировать, почему понравившиеся ему фильмы работают.
Сарик Андреасян - это плохой ремесленник, который бездумно лепит свои изделия по некоему образцу, не углубляясь в технологию производства и не разрабатывая свою уникальную методику. И которому совершенно плевать на качество итогового продукта, если тот приносит ему деньги.
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever."
from ar
