Telegram Group & Telegram Channel
Для тех, кто лишь приглядывает за повседневной жизнью в России на излете третьего года войны, разрозненные новости о разного рода абсурдизмах смахивают на не очень удавшуюся экранизацию Хармса. То «Интердевочек» объявят виновными в развале СССР, то устроят гоненье на квадроберов (при том, что подавляющему большинству приходится объснять, кто это такие), то ополчатся на узкие брюки и стиляг, то предложат запретить пропаганду «чайлдфри» (при этом население, скорее всего, останется в убеждении, что это какая-то разновидность уже запрещенной пропаганды ЛГБТ, так как слова такого - «чайлдфри» - тоже отродясь не слыхивало). Избавлю читателя от других примеров – и так понятно, о чем речь.
 
Все это кажется какой-то какофонией глупости и рэндомным набором интеллектуально-нравственных извращений, прямо между собой никак не связанных. Но наметанный глаз ловко выуживает из этого случайного набора идиотизмов нить внутренней детерминированности системы, на которую нанизана цепочка из качественно разных стадий эволюция тоталитарного общества. Каждая отдельно взятая глупость – это артефакт; взятые вместе, они - явление, заслуживающее пристального изучения.
 
Высокая концентрация абсурда в современной русской жизни лишь свидетельствует о том, что посткоммунистическое неототалитарное государство достигло в своем развитии высшей и, как я надеюсь, последней стадии. Пройдя «репрессивную» стадию где-то между 2003-2013 годами, оно в течение следующих  десяти лет оставалось «террористическим». Для фазы «террора», как я неоднократно указывал, характерно превалирование иррационального начала над рациональным. Террор в некотором смысле бесцелен и не направлен ни на какую конкретную страту общества, он подпитывается собственной энергией и развивается в соответствии со своей внутренней логикой, закатывая в свой рулон один пласт общества за другим.
 
Отличие террора от репрессий состоит в том, что террором практически нельзя управлять, его можно только направлять. Это история, которая развивается сама по себе, и поэтому так часто пожирает своих создателей. Но и направлять можно по-разному. До самого последнего момента у посткоммунистического террора была какая-никакая субъектность. Можно было с известной  натяжкой сказать, что центром его броуновского движения является некая «черная дыра» путинского deep state, представляющего из себя причудливую смесь силовиков, бандитов (впрочем, в России это почти одно и то же), эффективных менеджеров и юродствующих идеологов (религиозных и светских)
Однако сейчас эта субъектность террора растворяется, он как бы становится бестелесным, и поэтому еще более всеобъемлющим и непонятным. В качестве двигателя этого террора на смену путинскому deep state приходит путинская deep mind. Иными словами, содержательным центром террора становится созданный системой миф, а не творцы этого мифа. Это, собственно говоря, и есть новая «мифологическая» стадия развития посткоммунистического неототалитаризма, когда внутрь уже давно террористической по своей сути системы перемещаются не люди, а идеи. Если раньше мы в основном наблюдали последствия иррациональных действий, то сейчас будем наблюдать последствия иррациональных мыслей.
 
Надо быть готовыми к тому, что мы вступаем (увы, не в первый раз) в суровую полосу истории России, где человеческая жизнь и судьба будут в существенной степени зависеть от чьей-то извращенной, часто со сложным сексуальным или суицидальным подтекстом, фантазии. При этом сами фантазии, имея формально своим источником конкретных носителей (бесполезных идиотов), на деле будут складываться в причудливые сочетания самых диких оргиастических видений, обладающих способностью к саморазвитию. И уже неважно, какая конкретно курица прокудахтала об узких брючках и какой именно петух прокукарекал про то, что великую империю сгубили обычные шлюхи, а важно то, что теперь на нашем «Скотном дворе» наступило время Кафки.



group-telegram.com/v_pastukhov/1281
Create:
Last Update:

Для тех, кто лишь приглядывает за повседневной жизнью в России на излете третьего года войны, разрозненные новости о разного рода абсурдизмах смахивают на не очень удавшуюся экранизацию Хармса. То «Интердевочек» объявят виновными в развале СССР, то устроят гоненье на квадроберов (при том, что подавляющему большинству приходится объснять, кто это такие), то ополчатся на узкие брюки и стиляг, то предложат запретить пропаганду «чайлдфри» (при этом население, скорее всего, останется в убеждении, что это какая-то разновидность уже запрещенной пропаганды ЛГБТ, так как слова такого - «чайлдфри» - тоже отродясь не слыхивало). Избавлю читателя от других примеров – и так понятно, о чем речь.
 
Все это кажется какой-то какофонией глупости и рэндомным набором интеллектуально-нравственных извращений, прямо между собой никак не связанных. Но наметанный глаз ловко выуживает из этого случайного набора идиотизмов нить внутренней детерминированности системы, на которую нанизана цепочка из качественно разных стадий эволюция тоталитарного общества. Каждая отдельно взятая глупость – это артефакт; взятые вместе, они - явление, заслуживающее пристального изучения.
 
Высокая концентрация абсурда в современной русской жизни лишь свидетельствует о том, что посткоммунистическое неототалитарное государство достигло в своем развитии высшей и, как я надеюсь, последней стадии. Пройдя «репрессивную» стадию где-то между 2003-2013 годами, оно в течение следующих  десяти лет оставалось «террористическим». Для фазы «террора», как я неоднократно указывал, характерно превалирование иррационального начала над рациональным. Террор в некотором смысле бесцелен и не направлен ни на какую конкретную страту общества, он подпитывается собственной энергией и развивается в соответствии со своей внутренней логикой, закатывая в свой рулон один пласт общества за другим.
 
Отличие террора от репрессий состоит в том, что террором практически нельзя управлять, его можно только направлять. Это история, которая развивается сама по себе, и поэтому так часто пожирает своих создателей. Но и направлять можно по-разному. До самого последнего момента у посткоммунистического террора была какая-никакая субъектность. Можно было с известной  натяжкой сказать, что центром его броуновского движения является некая «черная дыра» путинского deep state, представляющего из себя причудливую смесь силовиков, бандитов (впрочем, в России это почти одно и то же), эффективных менеджеров и юродствующих идеологов (религиозных и светских)
Однако сейчас эта субъектность террора растворяется, он как бы становится бестелесным, и поэтому еще более всеобъемлющим и непонятным. В качестве двигателя этого террора на смену путинскому deep state приходит путинская deep mind. Иными словами, содержательным центром террора становится созданный системой миф, а не творцы этого мифа. Это, собственно говоря, и есть новая «мифологическая» стадия развития посткоммунистического неототалитаризма, когда внутрь уже давно террористической по своей сути системы перемещаются не люди, а идеи. Если раньше мы в основном наблюдали последствия иррациональных действий, то сейчас будем наблюдать последствия иррациональных мыслей.
 
Надо быть готовыми к тому, что мы вступаем (увы, не в первый раз) в суровую полосу истории России, где человеческая жизнь и судьба будут в существенной степени зависеть от чьей-то извращенной, часто со сложным сексуальным или суицидальным подтекстом, фантазии. При этом сами фантазии, имея формально своим источником конкретных носителей (бесполезных идиотов), на деле будут складываться в причудливые сочетания самых диких оргиастических видений, обладающих способностью к саморазвитию. И уже неважно, какая конкретно курица прокудахтала об узких брючках и какой именно петух прокукарекал про то, что великую империю сгубили обычные шлюхи, а важно то, что теперь на нашем «Скотном дворе» наступило время Кафки.

BY Vladimir Pastukhov


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/v_pastukhov/1281

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks.
from ar


Telegram Vladimir Pastukhov
FROM American