old but gold. пытаясь уследить за лучшими новинками среди мини-сериалов (очень уж люблю их за правильный тайминг), пропустила пару отличных драм начала 2010х: ‘Милдред Пирс’ и ‘Что знает Оливия’. исправилась и вам рекомендую посмотреть, если ещё не.

летом 1916 года на полях Первой мировой выпускают тонны хлора, одна за другой идут страшные - не битвы даже, мясорубки. трон русского царя шатается, начинает раскручиваться маховик революции - скоро немыслимое неминуемо сбудется. но графы и бароны ещё не знают о своем горьком будущем в совсем другой стране, пьют чай на летней веранде, устраивают спиритические сеансы и поэтические вечера, влюбляются, философствуют и музицируют. билеты на ‘Последнее лето’ в Театре Наций трудно ухватить, но пытаться всё же стоит: пронзительно-печальный, очень живой и трогательный спектакль о счастливых временах, пустых попытках удержать их тепло, и жестоких шквалах, которые от века к веку сметают прежнюю жизнь. наивные попытки отмахнуться от надвигающейся катастрофы вызывают смех, но смех этот горький. от детской беспомощности человека перед лицом грядущего безумия в горле часто встает ком. а когда предчувствия и воспоминания рифмует Вениамин Смехов, сердце щемит особенно сильно.

в планы на выходные непременно следует добавить Центр ‘Зотов’: выставка ‘От утопии к театру’ работает последние дни.
биомеханика тела актера вместо культа переживания и эмоциональных аффектов, авангардная сценография, трансформирующаяся мебель и холщовая прозодежда взамен образности, бутафории и живописных декораций – ‘октябрем’ ударил по театру Всеволод Мейерхольд. в своих постановках режиссер ‘раздел’ сцену, избавив ее от украшательств и заменив их инженерной конструкцией, сломал все четыре стены и оголил машинерию, использовал кинопроекции и задействовал в спектаклях настоящие автомобили и мотоциклы, а еще - пулемет, походную кухню и даже жатвенную машину. в эпоху социальных утопий и новых представлений о человеке и обществе Мейерхольд произвел переворот и заложил основы современного постдраматического театра. свою эстетическую революцию на театральной сцене он вершил на протяжении десятилетия, а выставка сосредоточилась на более коротком периоде - трех годах, когда в своих новаторских поисках режиссер вел диалог с конструктивизмом и вместе с Любовью Поповой и Варварой Степановой привносил его принципы в театр. экспозиция неброская, но в лаконичных витринах - кладезь прелюбопытных фотокадров, эскизов, афиш, чертежей, негативов и редких документов.

‘Гроза’ Андрея Могучего - услада для глаз, мёд в уши. благодаря Александру Маноцкову постановка завораживающе звучит напевным говором, забористыми речитативами, лиричными ариозо и задорными частушками. не занимать ей и зрелищности: занавес пестрит палехской росписью, сияет сусальное золото, сверкают молнии в макабрической глубине темного царства. от красоты и изящества этого сплава лубка и авангарда захватывает дух.
петербургский БДТ привез ‘Грозу’ в МХТ на гастроли - ее встретили аншлагом и стоячими овациями. чтобы увидеть это потрясающее авторское высказывание, нужно ехать в северную столицу - так вот, нужно ехать.