Администрация губернатора Пермского края Махонина вконец попутала берега. Прогубернаторские паблики прямым текстом называют хорошие личные отношения Махонина с председателем Арбитражного суда Уральского округа Беляевым причиной благоприятного для краевой власти итога рассмотрения этим судом иска прокуратуры о расторжении концессионного соглашения на постройку онкоцентра в Перми. И это - буквально на следующий день после того, как беглый депутат-медиаменеджер Лисняк обвинил Махонина в использовании коррупционных схем в бытность того руководителем краевого УФАС.
Дело о пермском онкоцентре стартовало в прошлом году. Прокуратура края изучала подписанное с московской «Клиникой инновационных исследований» концессионное соглашение и пришла к выводу, что оно кабально для региона. А конкретная сумма затрат краевого бюджета составит 32,3 млрд рублей, хотя в соглашении говорится только о 17,6 млрд рублей. Надзорное ведомство подало на губернатора в Арбитражный суд.
Но и Арбитражный суд Пермского края, и базирующийся здесь же в Перми 17-й апелляционный суд встали на сторону губернатора. Дело ушло в кассацию Арбитражного суда Уральского округа в Екатеринбург, и сегодня окружной арбитраж засилил решение нижестоящих судов. Близкие к Махонину паблики немедленно напомнили, что в мае 2023 года этот суд возглавил бывший председатель 17-го апелляционного суда Беляев, с которым у Махонина отличные отношения, и глубокомысленно отметили, что «раньше с кассациями у краевых властей было проблематично». Безусловно, свеженазначенному председателю кассации Беляеву очень лестно услышать фактически прямые обвинения в коррупции со стороны недавних коллег. Все-таки символом Перми не зря является медведь - именно такую услугу махонинцы оказали Беляеву. Что до онкоцентра - то условия концессии остались неизменными: 32 миллиарда вместо 16 краевой бюджет будет вынужден потратить.
Администрация губернатора Пермского края Махонина вконец попутала берега. Прогубернаторские паблики прямым текстом называют хорошие личные отношения Махонина с председателем Арбитражного суда Уральского округа Беляевым причиной благоприятного для краевой власти итога рассмотрения этим судом иска прокуратуры о расторжении концессионного соглашения на постройку онкоцентра в Перми. И это - буквально на следующий день после того, как беглый депутат-медиаменеджер Лисняк обвинил Махонина в использовании коррупционных схем в бытность того руководителем краевого УФАС.
Дело о пермском онкоцентре стартовало в прошлом году. Прокуратура края изучала подписанное с московской «Клиникой инновационных исследований» концессионное соглашение и пришла к выводу, что оно кабально для региона. А конкретная сумма затрат краевого бюджета составит 32,3 млрд рублей, хотя в соглашении говорится только о 17,6 млрд рублей. Надзорное ведомство подало на губернатора в Арбитражный суд.
Но и Арбитражный суд Пермского края, и базирующийся здесь же в Перми 17-й апелляционный суд встали на сторону губернатора. Дело ушло в кассацию Арбитражного суда Уральского округа в Екатеринбург, и сегодня окружной арбитраж засилил решение нижестоящих судов. Близкие к Махонину паблики немедленно напомнили, что в мае 2023 года этот суд возглавил бывший председатель 17-го апелляционного суда Беляев, с которым у Махонина отличные отношения, и глубокомысленно отметили, что «раньше с кассациями у краевых властей было проблематично». Безусловно, свеженазначенному председателю кассации Беляеву очень лестно услышать фактически прямые обвинения в коррупции со стороны недавних коллег. Все-таки символом Перми не зря является медведь - именно такую услугу махонинцы оказали Беляеву. Что до онкоцентра - то условия концессии остались неизменными: 32 миллиарда вместо 16 краевой бюджет будет вынужден потратить.
BY VOLGA.brief
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from ar
