Поздравляю Андрея Седлова и его товарища с заслуженными наградами.

С Андреем сотрудничали до СВО в его бытность понаехавшим из Москвы волонтёром. В 2021-м мне даже удалось протолкнуть лонгрид о жизни непризнанных республик Донбасса через деятельность Седлова в либеральное, в общем, издание - выступить на чужом поле, коль скоро "свое" поле тогда этой проблематикой интересовалось мало...

Седлов - спасатель и по жизни, и по психотипу: сколько помню, он и его подруга и соратница, доктор Анна, вечно возились с увечными, бездомными - а также и спивающимися или загремевшими в тюрячку ополченцами. Для Седлова не было неудобных людей: сложности их характеров, недостатки и даже пороки не останавливали его от помощи.

С началом СВО и Андрей, и Аня поступили на военную службу, участвовали в боях за Мариуполь, в освобождении Авдеевки.
Да, Андрею именно столько лет, на сколько он выглядит - то есть 50+
И это тоже не остановило его от решения пойти воевать, когда боевые действия приняли масштабный характер.
Здоровья и боевой удачи!

Добровольческие подразделения в СВО - своего рода инкарнация ополченских батальонов Четырнадцатого, только на новом техническом уровне и с проведенной работой над ошибками.
В жизни и боевой работе этих команд то и дело случаются истории сколь трагические, столь и чудесные.
И, да, дух в этих коллективах притягивает людей: не ради подъемных и льгот, а из потребности человека присоединиться к товарищеской общности, где разделяют его устремления

Так вышло, что с героями многих моих публикаций в СМИ, - ну или заметок в телеграме, - складываются долговременные отношения приятельства или даже дружбы.

Вот и с русским офицером Василием, которого я в свое время назвала "породистым хохлом", - и человек не обиделся, оценив литературный троп, в отличие от многих комментаторов, - мы продолжаем поддерживать контакт.

Рада сообщить интересующимся, что Василий постепенно восстанавливается после тяжёлого ранения, получил звание капитана и был удостоен медали "За отвагу".

Сердечные поздравления и пожелания выздоровления Василию Викторовичу!

***

Возле войны становишься сентиментальной:
Ищешь истории с хорошим концом.
Ясно, что войне - ни конца, ни края
Но не застревать же здесь, как во льду -
С трагически измененным лицом.

Ты жива - и жив ещё кто-то, рядом
Из трогательно значимых для тебя людей.
Тех, кого будешь ненароком искать взглядом
Много после - в скоплениях мирных,
В тумане
Обезличенных площадей.

И Сирия, и Грузия к христианству имеют самое непосредственное отношение. Под христианством тут следует понимать становление и укрепление христианства, а не просто причастность. То, что враг человеческий именно здесь проводит сейчас свою работу - наверное, не случайно. Все наши войны меркнут перед самой главной войной, ведущейся едва ли не от сотворения мира. К сожалению, что бы ни транслировали центральные каналы - нам сейчас нелегко. Мы вынуждены маневрировать, идти на компромиссы, местами отступать. Этим пользуются наши враги - этим пользуются наши "друзья" в овечьей шкуре. В споре Армении и Азербайджана победила Турция, которая сейчас руками своих прокси штурмует Алеппо, лицемерно заявляя своё невмешательство. Нам остаётся скрипеть зубами и решать приоритетную задачу. Досадно одно: любителей турецких курортов это не остановит.

В Донецке: жители улицы на западной окраине города (Куйбышевский район) осматривают окрестности трансформаторной подстанции в поисках взрывоопасных предметов. Люди надеются, что им наконец подключат электричество - без акта о разминировании оставшиеся в городе коммунальные службы к работе не приступают.

Помните, в 2014-15 гг был такой медийный штамп про "героических донецких коммунальщиков"? К сожалению, с течением времени он, так скажем, несколько поблек. Особенно сильно по этой сфере ударила республиканская мобилизация февраля 2022: многие специалисты этой сферы ушли на фронт. Кто не вернётся уже никогда, кто воюет до сих пор. С тех пор коммунальные службы так и не оправились.
Зарплаты здесь невелики и не сравнимы с зарплатами командировочных специалистов - в том числе т н "ценных иностранцев", которые работают на восстановлении, например, Мариуполя.
Поэтому нет ни мотивации, ни притока кадров - а усталость накопилась.
Чинить и убирать город некому.

Так, наблюдение... События наши, начиная с четырнадцатого, насколько же восстановили мою веру в людей - настолько и приучили относиться к нам, человекам, и нашим убеждениям с долей иронии.
Считанные единицы из нас формируют свои убеждения с долей независимости от окружения; подавляющее же большинство ведомо социальным инстинктом.
Недавно вот прислал заявку в друзья один британец, знакомый ещё по рок-н-ролльным кругам. Человек достаточно свободных, как можно судить, взглядов... Надо же, не уехал, - подумала и зашла на его страницу. For God, Tsar and The Motherland. Holy Russia must prevail! - красуется статус.
Ну а действительно - человек давно живёт в России, остался после 2022, что он ещё может декларировать, чтобы быть в гармонии с собой и с окружением?..
Точно так же и с нашими релокантами, да и с т н "украинцами".
Человек - это контекст

Звенящая тишина

Выходит в свет книга Дмитрия Филиппова "Собиратели тишины". Это роман в рассказах.

Для тех, кто на канале недавно или что-то пропустил - писатель, муниципальный чиновник из Санкт-Петербурга, Дмитрий Сергеевич Филиппов осенью 2022 отказался от положенной ему брони и отправился по мобилизации на фронт.
К тому времени Филиппов был автором ряда книг прозы: романа "Я русский", сборника "На этом свете", документальной "Битвы за Ленинград" и некоторых других. На фронте Дима начал писать стихи - и стремительно вырос в одного из лучших военных поэтов.
Теперь выходит книга его военной прозы.

Сделана она довольно нетривиально: первая часть посвящена расследованиям историй погибших солдат Великой Отечественной, которыми по роду деятельности - но и по зову сердца - занимается муниципальный чиновник Кирилл Родионов, в котором угадываются черты автора. К жанру автофикшн эту прозу, впрочем, не отнесешь, поскольку главное в ней - не рефлексии и переживания героя, но попытка воссоздать прошлое в его героизме, трагизме - но и неоднозначных поступках, и противоречиях.

Некоторые из этих сюжетов легли на бумагу ещё до ухода автора на СВО и мне знакомы; на других, кажется, лежит уже отсвет собственного военного опыта - а если иначе, то это сойдёт и за предвидение.

Затем через своего рода чистилище сюжета, связанного с мобилизацией, мы попадаем в зону боевых действий.
Тут вовлеченный читатель встретит много известных ему реалий; мне же знакомые черты ряда героев и коллизий говорят о том, что в этой части - минимум вымысла, если он вообще есть... Скорее эту прозу можно назвать художественно организованной реальностью.

Это, безусловно, классная военная проза, отмеченная не просто доскональным знанием и опытом, но и своего рода специализацией... Филиппов - сапёр, и стиль его в этой книге будто определён родом выполняемых задач: чёткий, выверенный, без грана сентиментальности, местами - сухой до хруста.

"...На земляном полу прямо на уровне шага возвышался небольшой бугорок. Неприятный, неправильный бугорок, которого быть здесь на должно. Вожак присел на одно колено, достал нож и очень медленно, буквально по миллиметру начал счищать слой земли. Практически сразу нож наткнулся на что-то твёрдое. Сняв ещё один слой земли, Вожак увидел пластиковую крышечку от бутылки.
По центру крышечки пальцы нащупали шляпку от гвоздя. Накольник."

Так более-менее везде. Это не значит, что в этой прозе нет эмоций - но и эмоции здесь напоминают сжатую пружину; причём даже тогда, когда речь идёт не о боевой работе, а, как в одном из рассказов - "О любви".
Иной раз кажется, что воды и сантиментов здесь меньше, чем даже в документальной "Битве за Ленинград".

В комплексе все части, все три линии - детективно-историческая, житейская, военная наших дней - действительно создают связь времен, хоть и совершенно иную, нежели принята в современных пропагандистских жанрах. А ещё - эта горячая, буквально с колес боевой техники, военная литература поражает своей уже упомянутой сдержанностью - особенно по сравнению с некоторой истеричностью современного медиаполя.

Лишний раз напоминая о том, что именно книга, при должном авторском подходе, становится наиболее ёмким и достоверным свидетельством.

Поздравляю автора с очевидной творческой удачей и желаю удачи боевой!

#литература #СВО

Приобрела тут на днях новый опыт.
А именно - сходила на сеанс к психотерапевту.

Ранее я от подобных практик держалась подальше и относилась к ним довольно скептически. Ну, вы в курсе - все это поколение снежинок, "в моменте", "в ресурсе" и т п.

Решиться попробовать заставило, во-первых, осознание того, что многие из воюющих ребят - да и мирных жителей из зоны боевых действий - неизбежно будут нуждаться, да и уже нуждаются, в подобного рода помощи. А в церковь, например, ходят не все - одно дело "не бывает атеистов в окопах под огнём", другое - постоянная духовная и душевная работа. А как рекомендовать людям специалиста, если ты не понимаешь, работает ли его метод?
Да и год был тяжёлый: работы непосредственно на ЛБС и в ближнем прифронте было мало, но был ряд чувствительных потерь и постоянное напряжение из-за людей, которые находятся в опасности и которым ты никак не можешь помочь. Оказывается, это переносится труднее, чем собственные выезды.

В общем, решила поэкспериментировать поначалу на себе.
Первая встреча с психотерапевтом Яном Викторовичем Галецинским прошла занимательно. Я опасалась подробных расспросов - как большинству людей, по роду деятельности привыкших вопросы скорее задавать, роль отвечающего даётся мне непросто. Да и о каких-то вещах не хочется - ну или просто нельзя случайному человеку рассказывать.

Но, во-первых - Галецинский человек не случайный: кадровый военный (замполит, военная психология и педагогика), с четырнадцатого воевал в ополчении, затем служил на командных должностях в НМ ДНР, ушёл в 2019 по совокупности возраста, здоровья и человеческих обстоятельств.

Во-вторых - оказалось, что вопросов предметных он почти не задаёт. Методика, которой он пользуется, основана на том, что испытываемые человеком болезненные эмоции непременно влияют на направление его мыслей и действий. Соответственно, когнитивный эфир надо очистить от этих помех, убрать болезненные эмоции - и тогда человек сам увидит те варианты решений, которые были от него скрыты.

По итогам первой встречи произошло следующее: мне действительно стало немного спокойнее, а ещё - я смогла вернуться к работе над сценарием, от которой меня до этого постоянно отвлекал тот самый эмоциональный фон: трудно было сосредоточиться на чём-то отвлеченном.

Правда, должна сказать, что при условии новых "входящих вызовов" стабильность эмоциональная всё равно нарушается - как пробки выбивает от перепада напряжения.

Но, в конце концов, прошла только первая встреча, Галецинский говорит, что нужно ещё две.
В общем, намерена этот эксперимент продолжить, буду держать вас в курсе.

Духоподъемная картинка в начале недели

Проблема в том, что за справедливость и чистоту нравов в литературе у нас часто начинают сражаться люди, так скажем, эмоционально нестабильные, на принципиальной причём основе...

Вот Анастасия Миронова пишет, что "Собиратели тишины" Дмитрия Филиппова - плохая книга, которую не будут читать.
И в качестве примера книги хорошей, которую читать будут, приводит в пример "У вас нет других нас" Даниила Туленкова.

Как человек, который не получал от "прилепинского круга" никаких материальных преференций, - стихи мои в сборнике "Воскресшие на Третьей мировой" печатались на безгонорарной основе (как и стихи других авторов), и даже за интервью с Грубником, вышедшее в "Ваших новостях", редакция впоследствии решила мне не платить, - с лёгким сердцем могу сказать, что Анастасия в данном случае несёт чушь.

Объясню разницу между книгами Туленкова и Филиппова, насколько возможно доступно.

Обе книги написаны изнутри ситуации и написаны хорошо.
При этом книга Туленкова - зека, залетевшего в "Шторм Z" на полгода, хлебнувшего лиха на считанных буквально, но при этом отчаянных выходах - конечно, поражает воображение обывателя куда легче, чем взвешенные, сухие рассказы Филиппова.
Разница в подходах между ними определена и разницей биографий: Туленков - бывший радикал, авантюрист, Филиппов - подчёркнуто нормален, буквально парень из соседнего двора.
И разницей воинских специальностей: Туленков - штурмовик, причём не профессиональный, а собранный "на коленке", Филиппов - сапёр ещё по опыту срочки и КТО в Чечне, ефрейтор инженерно-сапёрной роты.
И разницей боевого опыта: Туленков, как я говорила, залетел на СВО на полгода, активных боевых действий ему выпало несколько месяцев, пусть и на очень горячем тогда направлении (Работино). Филиппов воюет с осени 2022, то есть уже больше двух лет, прошёл чрезвычайно тяжёлую операцию по освобождению Авдеевки - которая одна заняла примерно столько же времени, сколько весь период нахождения Туленкова на СВО - от начала и до конца.

Разумеется, проза военного профессионала, которым уже являлся Филиппов к моменту написания своей книги, будет менее понятна обывателю и психологически, и в реалиях, чем яркая, ошарашенная первым столкновением с войной проза Туленкова.
Это не значит, что книга Туленкова плоха - просто эти книги разные, и воспринимаются по-разному.
Миронова, при всём уважении к её журналистской въедливости, с её ограниченным опытом и истероидным психотипом, попросту не в состоянии прочесть в книге Филиппова то, что там русским языком (и хорошим русским языком) написано.
А вот Туленков заходит ей на ура.

При этом мне тоже кажется странным, что книга Туленкова не попала в премиальные списки "Слова". При всей разнице уже наших с Даниилом взглядов и непростой истории взаимодействия, о которой я здесь уж не буду вспоминать, книга эта того стоит.
Как и книга Филиппова.
Для того, чтобы выдержать должный баланс, я прерву свой мораторий на освещение деятельности Даниила Туленкова и в ближайшие дни или недели напишу здесь отзыв о его книге.

Отрадно видеть, как Донецк оживает. На днях писала о неразобранных руинах привокзального рынка - но сегодня прошлась по центру: одни дома свежеокрашены, на других объектах ведутся строительные работы. Конечно, не обошлось и без "ценных иностранных специалистов"; занятно было наблюдать, как горластые донецкие девахи-отделочницы погоняют двух тщедушных таджиков. От оценок, пожалуй, воздержусь.

И, в то же время... На днях говорила с одним донецким батюшкой, автором парадоксальной сентенции "Господь послал нам эту войну, чтобы мы спаслись".
Говорю ему: да, до какого-то момента лишения делают людей лучше. Но лишь до какого-то... К тому же то, как зачастую воюется эта война - начинает производить в людях эффект обратный. Эффект разочарования в том, во что они поверили.

А как иначе? Лучшие люди давно на фронте. Многих уже и вовсе нет. Город, в самые суровые годы сплочённый общей бедой, горожане, привыкшие помогать друг другу - слегка выдохнули и занялись обыденными делами. И тут уж каждый сам за себя...

А фронт - он никуда не делся. Откатился от города уже на десятки километров - но все так же мчатся оттуда буханки с табличками "200" и "300" на лобовых.
А все увеличивающаяся дистанция даёт тот эффект, что люди привыкают просто отводить от этой реальности глаза. Ну, те, у кого никого нет на фронте.

Таких людей, кстати, даже в Донецке не то чтобы мало. В городе, даже в окраинных районах, уже появились пробки. Командировочные с севера? Ну да.
Но и - беженцы из разбитых городов Донбасса. А также - очень интересная социальная группа "донбасских экспатов": людей, которые в 2014-15 покинули свой горящий край, выехав на Украину, а сейчас, когда стало подгорать и там - вернулись в Донецк. У многих все это время оставалась здесь недвижимость: заезжай и живи.

Недавно ехала в маршрутке, рядом со мною сидела хорошо одетая дама. А на мне была куртка защитного цвета, купленная когда-то для полевых выездов. Так вышло, что это самая моя удобная демисезонная одежда. Я поймала взгляд этой женщины: она смотрела на мою военную куртку. Взгляд был исполнен открытой вражды.

... Сегодня вечером, выйдя из гостей в центре, пошла на остановку. Маршрутки проходили - все битком. Я ждала троллейбуса, который пустили месяц или два назад: эта линия давно не работала, поскольку провода постоянно рвались очередным снарядом. А сейчас троллейбус вновь пустили. Новенький, с электронным табло.
В ожидании начала изучать картинки, которыми украшена остановка: эпизод восстановления города и фотопанно с памятником горняку на Шахтёрской площади. Над ним надпись: Донецк - город-герой и Звезда Героя ДНР.
И вот прямо на этой золотой звезде я увидела свежепроцарапанную бранную надпись: "Путин - ..."
Которую невозможно было бы представить в Донецке тогда, когда троллейбусные провода болтались оборванными хвостами, маршрутки летали полупустыми и иной раз горели от попадания украинских "Градов".

В город возвращается жизнь, да. Но вместе с нею возвращается и обывательский дух, и даже зловонная пена.

Лучшая mot про дела корейские

Посмотрела первые две серии документальной эпопеи Фадеева-Белоуса "У края бездны" о битве за Мариуполь.

До этого на канале моём были рекомендации - это потому, что я видела другие работы Фадеева, видела фрагменты этого фильма, и была уверена в уровне - как минимум, уровне материала.

Что меня поразило.
Даже не вовлечённость авторов в процесс - хотя она, поверьте, запредельная. Мне приходилось снимать в Мариуполе - на любительском уровне - и даже проход с военными от точки до точки по "открытке" снять очень сложно; чего уж говорить о работе штурмовых групп.
То есть тут и операторы отмороженные абсолютно, и степень доверия к ним бойцов чрезвычайно высока.
Но поразило даже не это.

Поразило то, что из всего этого зафиксированного ада городских боёв получилось художественное кино. Не в значении "игровое" - никто здесь не играет, всё искренно, как в последний раз (и для многих так и есть). А в значении "искусство".
Авторы - и, не в последнюю очередь, герои фильма - в муках родили новый жанр.

Равноудаленный и от свежеиспеченных после освобождения города пропагандистских фильмов, в одном из которых детям (!) в кадре подсказывают, кто стрелял по их домам... И каждый, кто присутствовал в городе во время боёв, чувствует испанский стыд, потому что по домам стреляли обе стороны, но с разными целями: наши - чтобы взять "опорники" противника, минимизировав свои потери, ВСУ - чтобы оставить после себя пепелище... И от получившего широкое распространение "военного снаффа": ну, знаете эти закрытые каналы, привлекающие подписоту "военными видосами 18+" - не знаю, что может быть мерзотнее.

В фильме Фадеева не акцентируют мёртвые тела - но и не прячут их от взгляда.
Не вырезают реплики жителей - как приветствия, так и горькое "спасибо, мальчики, освободили.."
Остроумно прибран фронтовой мат - "содомиты" вместо вездесущих "пидаров".
Но засчёт вставок из недавнего прошлого героев - появляется тот самый воздух истории, воздух даже своеобразной, ужасающей и одновременно трогательной поэзии.
А засчет гениального монтажа (кто придумал монтировать сцену допроса пленных с репликами мариупольских детей, кто?!..) возникает моментальный эффект осмысления ситуации - чисто визуальный, безо всякого авторского диктата.

... В Мариуполе я работала в основном с "Востоком", который воевал на левом берегу и воевал аккуратнее - без "сомалийской" безбашенности, и с большим деятельным сочувствием к мирному населению. Не выставляю оценок, просто фиксирую. Вероятно, были на то у "Востока" возможности - и многое, конечно, определяла установка командования. Установка командира.
Медслужба батальона выезжала помогать гражданским (хоть это и не входило в их обязанности). Беженцев иной раз даже привозили на базу. Одна бабушка из Мариуполя встретила на базе своё 85-летие.
При этом героические наши военфельдшеры относились к этим задачам самоотверженно - но со сложными, признаться, чувствами. Мне казалось, я их понимала... Но, пожалуй, в полной мере я поняла их только тогда, когда увидела в фильме Фадеева-Белоуса эпизод, где жители Мариуполя уходят из горящей многоэтажки, а рядом, на крыльце парадной, лежит их сосед с оторванной ступней. И люди бегут - а одна женщина стоит и громко причитает о сгоревшей квартире.
И тут тебя, конечно, перекрывает.
Думаешь: ах ты ж старое корыто - рядом с тобой человек кровью истекает, а ты вопишь о квартире...
Военные медики, которые годами с риском для жизни вытягивали и своих бойцов, и мирных - насмотрелись на такое в избытке.
Возможно, поэтому, спасая гражданских Мариуполя, они воспринимали это как часть своего долга - но не ту часть долга, которой ты отдаешься со всею душой... Спасай, потому что можешь и должен.

Ответ на вечный экзистенциальный вопрос людей, которые попали под каток войны - "за что нам это?!" - может звучать и так: да за то, что ты сокрушаешься о погибшем имуществе в то время, как рядом с тобою умирает человек.

Ну и для тех, кто многое пропустил: мой материал о работе медслужбы батальона "Восток" в ходе боёв за Мариуполь
Май 2022

И мой фильм про Мариуполь.

Позже соберём остальной материал