Все пропустил

Я пишу эти строки острым пёрышком, которое тщательно прячу в подоле моей белой ночной рубашки, и чернилами — их я храню под деревянными досками пола. Пишу на листках бумаги, которые ношу на теле, за поясом, сшитым специально для случаев, когда приходится брать их с собой, и кладу ближе к сердцу, под серую тунику, такую, как прежде носили жившие здесь мужчины. Мы считаем, что это были священники, монахи, люди религиозные. Мужчины-аскеты, решившие существовать как в средние века. Они уже мертвецы, хотя некоторые утверждают, что их можно заметить краем глаза в темноте. Говорят, что, когда они явились с выжженной земли, из рухнувшего мира, ни Он, ни Сестра-Настоятельница не смогли найти у них ни мобильных телефонов, ни ноутбуков.

Роман «Нечестивицы» Агустины Бастеррики (Inspiria) – одной из самых знаменитых аргентинских писательниц – производит сильное впечатление. Это очень короткий, очень плотный текст, который, кажется, написан как будто одним куском, одним большим усилием. Бастеррика рассказывает о мире, пережившем апокалипсис, и здесь все понятно – города уничтожены, техника не работает, на дворе Средневековье, а вернее, все еще хуже. Но что отличается от привычного набора, так это конкретное место действия. Писательница рассказывает о монастыре, где живут последовательницы нового (и жестокого, конечно) религиозного культа.

Монастырем, в котором находятся только женщины, заправляет Сестра-Настоятельница. Она носит в руке хлыст и, не тратя время на долгие прелюдии, любит сразу переходить к делу, то есть к наказаниям. Главнее (да и страшнее) мучительницы только Он – то есть новоявленный Бог, который живет в потайных комнатах монастыря. Его никто не видел, зато все регулярно слышат – на частых проповедях, тема которых примерно одна и та же: Бог объясняет обитательницам монастыря, почему все они «нечестивицы», и еще как они должны быть благодарны ему за кров. И, действительно, есть за что благодарить: хлеб из сверчковой муки по праздникам и регулярные мучения на завтрак, обед и ужин без перерывов и выходных. Само общество «нечестивиц», при этом, разделено на классы: есть служанки, которых никто не считает за людей из-за «уродств», есть условно «средний класс», а есть «знать» – те, у кого обнаружили какой-нибудь странный дар и кому все завидуют. Правда, радоваться попаданию в первые ряды лично я бы не стал – плюсов почти никаких, зато пыток еще больше.

Обо всем этом мире нам рассказывает в своем дневнике главная героиня романа. Мы точно не понимаем ни сколько ей лет, ни как она выглядит. И еще мы не до конца уверены, что она не сошла с ума в этом ужасном месте (как сошел бы я) – и, соответственно, кто знает, может, большая часть описанного просто выдумка? При этом наша героиня – одна из немногих в монастыре, кто умеет читать и писать (этому ее научила давно умершая мать) и, собственно, сам акт ведения дневника становится для нее вызовом и Сестре-Настоятельнице, и всевидящему Богу, и даже самой смерти.

Целые дни мы провели на крыше нашего дома в ожидании, когда утихнет стихия, мы плакали при виде наших друзей, проплывающих мимо в грязной воде: Лиспектор, Моррисон, Окампо, Саер, Вульф, Дюра, О’Коннор на напитавшихся влагой бесполезных картонках. Но слова застревали во мне, те самые слова, которые мама настойчиво призывала меня любить, хотя я их не понимала; происходили сдвиги грунта; приближались торнадо; скорость ветра превышала сто километров в час; падали деревья; животные необъяснимо бродили кругами целые недели и месяцы, пока не сходили с ума от истощения и не умирали; город разрушился; град камней размером с фрукты падал с неба с грохотом бомб, ледяные снаряды пробивали хрупкую завесу цивилизации, посевы гибли; установилась невыносимая жара, и рыбы заживо варились в кипящем море, а в пересохших реках погибали от жажды.

#книги

www.group-telegram.com/ar/vse_propustil.com/1958

5.8K viewsedited  Jun 3, 2024 at 01:15

Я пишу эти строки острым пёрышком, которое тщательно прячу в подоле моей белой ночной рубашки, и чернилами — их я храню под деревянными досками пола. Пишу на листках бумаги, которые ношу на теле, за поясом, сшитым специально для случаев, когда приходится брать их с собой, и кладу ближе к сердцу, под серую тунику, такую, как прежде носили жившие здесь мужчины. Мы считаем, что это были священники, монахи, люди религиозные. Мужчины-аскеты, решившие существовать как в средние века. Они уже мертвецы, хотя некоторые утверждают, что их можно заметить краем глаза в темноте. Говорят, что, когда они явились с выжженной земли, из рухнувшего мира, ни Он, ни Сестра-Настоятельница не смогли найти у них ни мобильных телефонов, ни ноутбуков.

Роман «Нечестивицы» Агустины Бастеррики (Inspiria) – одной из самых знаменитых аргентинских писательниц – производит сильное впечатление. Это очень короткий, очень плотный текст, который, кажется, написан как будто одним куском, одним большим усилием. Бастеррика рассказывает о мире, пережившем апокалипсис, и здесь все понятно – города уничтожены, техника не работает, на дворе Средневековье, а вернее, все еще хуже. Но что отличается от привычного набора, так это конкретное место действия. Писательница рассказывает о монастыре, где живут последовательницы нового (и жестокого, конечно) религиозного культа.

Монастырем, в котором находятся только женщины, заправляет Сестра-Настоятельница. Она носит в руке хлыст и, не тратя время на долгие прелюдии, любит сразу переходить к делу, то есть к наказаниям. Главнее (да и страшнее) мучительницы только Он – то есть новоявленный Бог, который живет в потайных комнатах монастыря. Его никто не видел, зато все регулярно слышат – на частых проповедях, тема которых примерно одна и та же: Бог объясняет обитательницам монастыря, почему все они «нечестивицы», и еще как они должны быть благодарны ему за кров. И, действительно, есть за что благодарить: хлеб из сверчковой муки по праздникам и регулярные мучения на завтрак, обед и ужин без перерывов и выходных. Само общество «нечестивиц», при этом, разделено на классы: есть служанки, которых никто не считает за людей из-за «уродств», есть условно «средний класс», а есть «знать» – те, у кого обнаружили какой-нибудь странный дар и кому все завидуют. Правда, радоваться попаданию в первые ряды лично я бы не стал – плюсов почти никаких, зато пыток еще больше.

Обо всем этом мире нам рассказывает в своем дневнике главная героиня романа. Мы точно не понимаем ни сколько ей лет, ни как она выглядит. И еще мы не до конца уверены, что она не сошла с ума в этом ужасном месте (как сошел бы я) – и, соответственно, кто знает, может, большая часть описанного просто выдумка? При этом наша героиня – одна из немногих в монастыре, кто умеет читать и писать (этому ее научила давно умершая мать) и, собственно, сам акт ведения дневника становится для нее вызовом и Сестре-Настоятельнице, и всевидящему Богу, и даже самой смерти.

Целые дни мы провели на крыше нашего дома в ожидании, когда утихнет стихия, мы плакали при виде наших друзей, проплывающих мимо в грязной воде: Лиспектор, Моррисон, Окампо, Саер, Вульф, Дюра, О’Коннор на напитавшихся влагой бесполезных картонках. Но слова застревали во мне, те самые слова, которые мама настойчиво призывала меня любить, хотя я их не понимала; происходили сдвиги грунта; приближались торнадо; скорость ветра превышала сто километров в час; падали деревья; животные необъяснимо бродили кругами целые недели и месяцы, пока не сходили с ума от истощения и не умирали; город разрушился; град камней размером с фрукты падал с неба с грохотом бомб, ледяные снаряды пробивали хрупкую завесу цивилизации, посевы гибли; установилась невыносимая жара, и рыбы заживо варились в кипящем море, а в пересохших реках погибали от жажды.

#книги

BY Все пропустил