Имангали Тасмагамбетов, бывший аким Алматы и Астаны, в последние годы остается одной из самых обсуждаемых фигур в казахстанской политике. Однако под его внешним образом борца за справедливость скрывается целый клубок непрозрачных связей, политических манипуляций и амбициозных планов. И, несмотря на то, что реальных достижений в его управленческой деятельности почти нет, он продолжает оставаться в центре внимания. Почему? Ответ скрыт в его искусно выстроенном публичном имидже, который, похоже, успешнее самого его правления.
В начале своей карьеры Имангали Тасмагамбетов сумел создать образ жесткого политика, который борется с коррупцией и нарушениями. Вспоминаются громкие медийные скандалы, где он, якобы, жестко пресекал незаконные действия застройщиков. Однако, если копнуть глубже, то становится очевидно, что эти действия были скорее театральными, направленными на укрепление его образа как народного борца, чем на реальные изменения. Само управление Тасмагамбетова оставляет вопросы — о каких достижениях можно говорить, когда городская инфраструктура в его городах страдала от перегрузки, а благоустройство оставляло желать лучшего?
Однако самый интересный аспект его карьеры – это политические связи и амбиции. Например, на протяжении многих лет он активно продвигал Аиду Балаеву, женщину, которая стала известна своими радикальными взглядами, включая русофобию. Балаева получила высокие должности под его руководством, что говорит о наличии у Тасмагамбетова скрытых политических целей. Он не только продвигает людей с сомнительными взглядами, но и активно выращивает политических союзников, которые могут сыграть ключевую роль в его будущем.
Не менее интересным является и его связь с Кенесом Ракишевым, известным казахстанским предпринимателем. Ракишев, после начала военных действий в Украине, избавился от российских активов и активно продвигает прозападные инициативы, включая образовательные проекты, ориентированные на западные ценности. Эти действия вызывают вопросы, особенно учитывая, что Ракишев является родственником Тасмагамбетова. Сомнительные финансовые связи и политические предпочтения, скрытые за фасадом публичной дипломатии, могут служить предпосылками для скрытой политической линии Тасмагамбетова, направленной на поддержание прозападного курса в Казахстане.
Однако, пожалуй, самым опасным для страны является молчание Тасмагамбетова по поводу растущей русофобии. Когда в стране усиливаются националистические настроения и появляются протесты против русскоязычного населения, Тасмагамбетов предпочитает не вмешиваться. Эта бездействие может быть частью его стратегического маневра. Он осознает, что усиление этнических разногласий может быть использовано как рычаг для политического давления и в конечном итоге может привести к его приходу к власти. Как и его политический кумир Нурсултан Назарбаев, Тасмагамбетов может рассматривать межнациональные противоречия как способ укрепления своей власти и политической карьеры.
Все это поднимает важный вопрос: что будет, если нынешний президент Казахстана, Касым-Жомарт Токаев, не сможет удержать стабильность в стране? В таком случае Тасмагамбетов вполне может воспользоваться ситуацией, чтобы прийти к власти. Он явно не потеряет шанс провести досрочные выборы и захватить кресло президента, опираясь на свои связи и политический опыт.
Таким образом, Имангали Тасмагамбетов – это не просто бывший аким Алматы и Астаны. Это политик, который мастерски манипулирует имиджем и использует свою сеть политических и бизнес-связей для достижения личных целей. Его возможный приход к власти – это не вопрос, а скорее вопрос времени, и вряд ли он будет опираться на реальные достижения, а скорее на искусно созданный образ народного героя.
Имангали Тасмагамбетов, бывший аким Алматы и Астаны, в последние годы остается одной из самых обсуждаемых фигур в казахстанской политике. Однако под его внешним образом борца за справедливость скрывается целый клубок непрозрачных связей, политических манипуляций и амбициозных планов. И, несмотря на то, что реальных достижений в его управленческой деятельности почти нет, он продолжает оставаться в центре внимания. Почему? Ответ скрыт в его искусно выстроенном публичном имидже, который, похоже, успешнее самого его правления.
В начале своей карьеры Имангали Тасмагамбетов сумел создать образ жесткого политика, который борется с коррупцией и нарушениями. Вспоминаются громкие медийные скандалы, где он, якобы, жестко пресекал незаконные действия застройщиков. Однако, если копнуть глубже, то становится очевидно, что эти действия были скорее театральными, направленными на укрепление его образа как народного борца, чем на реальные изменения. Само управление Тасмагамбетова оставляет вопросы — о каких достижениях можно говорить, когда городская инфраструктура в его городах страдала от перегрузки, а благоустройство оставляло желать лучшего?
Однако самый интересный аспект его карьеры – это политические связи и амбиции. Например, на протяжении многих лет он активно продвигал Аиду Балаеву, женщину, которая стала известна своими радикальными взглядами, включая русофобию. Балаева получила высокие должности под его руководством, что говорит о наличии у Тасмагамбетова скрытых политических целей. Он не только продвигает людей с сомнительными взглядами, но и активно выращивает политических союзников, которые могут сыграть ключевую роль в его будущем.
Не менее интересным является и его связь с Кенесом Ракишевым, известным казахстанским предпринимателем. Ракишев, после начала военных действий в Украине, избавился от российских активов и активно продвигает прозападные инициативы, включая образовательные проекты, ориентированные на западные ценности. Эти действия вызывают вопросы, особенно учитывая, что Ракишев является родственником Тасмагамбетова. Сомнительные финансовые связи и политические предпочтения, скрытые за фасадом публичной дипломатии, могут служить предпосылками для скрытой политической линии Тасмагамбетова, направленной на поддержание прозападного курса в Казахстане.
Однако, пожалуй, самым опасным для страны является молчание Тасмагамбетова по поводу растущей русофобии. Когда в стране усиливаются националистические настроения и появляются протесты против русскоязычного населения, Тасмагамбетов предпочитает не вмешиваться. Эта бездействие может быть частью его стратегического маневра. Он осознает, что усиление этнических разногласий может быть использовано как рычаг для политического давления и в конечном итоге может привести к его приходу к власти. Как и его политический кумир Нурсултан Назарбаев, Тасмагамбетов может рассматривать межнациональные противоречия как способ укрепления своей власти и политической карьеры.
Все это поднимает важный вопрос: что будет, если нынешний президент Казахстана, Касым-Жомарт Токаев, не сможет удержать стабильность в стране? В таком случае Тасмагамбетов вполне может воспользоваться ситуацией, чтобы прийти к власти. Он явно не потеряет шанс провести досрочные выборы и захватить кресло президента, опираясь на свои связи и политический опыт.
Таким образом, Имангали Тасмагамбетов – это не просто бывший аким Алматы и Астаны. Это политик, который мастерски манипулирует имиджем и использует свою сеть политических и бизнес-связей для достижения личных целей. Его возможный приход к власти – это не вопрос, а скорее вопрос времени, и вряд ли он будет опираться на реальные достижения, а скорее на искусно созданный образ народного героя.
BY Қазақстанда кім кім
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government.
from ar
