Ухватил эту брошюрку в «Старой книге» на Василеостровской. Глаз зацепился за готический шрифт, ожидал околовоенную жуть про фашистов, а оказался сборник умных психологических, почти совсем не остросюжетных рассказов.
Жуть в смысле подспудной связи с миром мертвых, впрочем, все равно есть. Например, в первом тексте военного хоронят заживо — то есть по ошибке упоминают на обелиске над братской могилой. Позднее он случайно встречается с полным своим тезкой, сиротой, которого назвали в честь (якобы) погибшего воина. В другом рассказе обелиск выступает в образовательной роли: он — «первая прочитанная книжка» девочки Таси (других наглядных пособий в доме не было).
А заглавная новелла, «В особняке», в кульминации своей и вправду оборачивается вполне себе готическим текстом. Мстительный мертвец убивает солдата, но политически подкованный офицер констатирует: на самом деле солдат и сам был покойником задолго до смерти.
Ухватил эту брошюрку в «Старой книге» на Василеостровской. Глаз зацепился за готический шрифт, ожидал околовоенную жуть про фашистов, а оказался сборник умных психологических, почти совсем не остросюжетных рассказов.
Жуть в смысле подспудной связи с миром мертвых, впрочем, все равно есть. Например, в первом тексте военного хоронят заживо — то есть по ошибке упоминают на обелиске над братской могилой. Позднее он случайно встречается с полным своим тезкой, сиротой, которого назвали в честь (якобы) погибшего воина. В другом рассказе обелиск выступает в образовательной роли: он — «первая прочитанная книжка» девочки Таси (других наглядных пособий в доме не было).
А заглавная новелла, «В особняке», в кульминации своей и вправду оборачивается вполне себе готическим текстом. Мстительный мертвец убивает солдата, но политически подкованный офицер констатирует: на самом деле солдат и сам был покойником задолго до смерти.
BY я книгоноша
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Meanwhile, a completely redesigned attachment menu appears when sending multiple photos or vides. Users can tap "X selected" (X being the number of items) at the top of the panel to preview how the album will look in the chat when it's sent, as well as rearrange or remove selected media. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted.
from ar
