прочитал Shadows of Trauma: Memory and the Politics of Postwar Identity Алейды Ассман. книжка про то, как люди помнят (или забывают) катастрофическое насилие 20 века, прежде всего, на примере холокоста.
довольно крутая книжка, тем кто хоть как-то с мемори стадиз сталкивался, будет видимо без инсайтов, но отлично работает как систематизатор знания о памяти, мемориальной культуре, исторической политике, вине. она описывает разные виды памяти: индивидуальную, социальную, коллективную, культурную, как знание оседает на тех или иных носителях, как память делает избирательную работу по запоминанию одного и забыванию другого. как работают разные типы памяти с разными типами событий. как невыразимость холокоста и в целом конвейерного насилия 20 века повлияли на то, как люди записывают/помнят/передают историю. о стратегиях, существовавших в семьях нацистов и жертв нацизма. о "постгероическом повороте": смещении фокуса с молчаливого героя на многословную жертву, о виктимизации политики идентичности во второй половине прошлого века.
короче, про то, как жертвы в 20 веке наконец-то обрели голос, и как этот моральный поворот в запоминании и трансляции истории влияет на общественную сферу. книжка супер, всем рекомендую, на русском гуглится оч легко. кому интересно, как будет работать память в россии следующие 10-15 лет, точно надо читать.
прочитал Shadows of Trauma: Memory and the Politics of Postwar Identity Алейды Ассман. книжка про то, как люди помнят (или забывают) катастрофическое насилие 20 века, прежде всего, на примере холокоста.
довольно крутая книжка, тем кто хоть как-то с мемори стадиз сталкивался, будет видимо без инсайтов, но отлично работает как систематизатор знания о памяти, мемориальной культуре, исторической политике, вине. она описывает разные виды памяти: индивидуальную, социальную, коллективную, культурную, как знание оседает на тех или иных носителях, как память делает избирательную работу по запоминанию одного и забыванию другого. как работают разные типы памяти с разными типами событий. как невыразимость холокоста и в целом конвейерного насилия 20 века повлияли на то, как люди записывают/помнят/передают историю. о стратегиях, существовавших в семьях нацистов и жертв нацизма. о "постгероическом повороте": смещении фокуса с молчаливого героя на многословную жертву, о виктимизации политики идентичности во второй половине прошлого века.
короче, про то, как жертвы в 20 веке наконец-то обрели голос, и как этот моральный поворот в запоминании и трансляции истории влияет на общественную сферу. книжка супер, всем рекомендую, на русском гуглится оч легко. кому интересно, как будет работать память в россии следующие 10-15 лет, точно надо читать.
If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from ar
