Разбираю рождественские подарки. Книги всегда радостно получать, но как же печален вид все более растущей в высоту стопки непрочитанных. Well, lets see:
Juli. August. September. Ольга Грязнова - суперзвезда новой немецкой литературы, это ее пятый роман за десять лет, русско-еврейский бэкграунд, родилась в Баку, вышла замуж за сирийского актера, живет в Берлине, преподает в Вене.
„Второй муж Лу — настоящий трофей, и даже её мать вынуждена это признать. Сергей — пианист и еврей, как и сама Лу. Однако их дочь Роза ни разу не была в синагоге. Обычная еврейская семья в Берлине? Но семья ли они вообще, и что это значит?
Чтобы разобраться в этих вопросах, Лу принимает приглашение на празднование 90-летия своей тёти. В захудалом отелe на Гран-Канарии собирается весь советский клан из Израиля — людей, которые теперь объединены лишь взаимными обидами. Лу пьёт, борется с мелкой злобой и неясной пустотой внутри. И вдруг понимает: ответы на её вопросы ждут в обжигающем зное Тель-Авива.
Актуальный, циничный и захватывающий роман Ольги Грязновой рассказывает историю женщины, личность которой состоит из обломков, кажущихся несовместимыми. Пока в самый неожиданный момент они не начинают складываться в единое целое.“
Kissinger & Unseld. Die Freundschaft zweier Überlebender. Вторая книга это нон-фикшн Вилли Винклера, литературного критика Зюддойче, пересказ истории малоизвестной, но знаковой дружбы. Киссинджера вы знаете, а Унзельд это титан немецкого издательского дела, Энценсбергер (который у него издавался) называл его одним из „отцов“ ФРГ - отцов интеллектуальных. Унзельд продюсировал и издавал Гессе, Брехта, Адорно (чертов автокорректор четыре раза написал Задорнов), Хабермаса, Бахманн, Хандке, список можно долго продолжать. Унзельд - архитектор издательства Suhrkamp. В ряду магистральных издательств Suhrkamp это действительно столп послевоенной Западной Германии, S. Fischer когда-то „сделала“ Томаса Манна, Rowohlt Кафку, а Suhrkampf Макса Фриша.
„Летом 1955 года на кампусе Гарвардского университета встречаются двое выживших: Генри Киссинджер, который в 1938 году смог избежать нацистских преследований, эмигрировав в Америку, и Зигфрид Унзельд, солдат Вермахта, прошедший войну против Советского Союза и спасшийся в Севастополе, выплыв в открытое Черное море.
На международном семинаре в Гарварде, организованном начинающим профессором Киссинджером для перспективных деятелей со всего мира, оба начинают строить сети знакомств, которые помогут им достичь карьерных высот: Киссинджер становится советником Никсона и мировой политической фигурой, а Унзельд — одним из ведущих издателей Федеративной Республики Германии.
Их происхождение было несравненно разными, но именно литература стала той связующей нитью, которая объединила их в дружбе длинной в жизнь.“
Разбираю рождественские подарки. Книги всегда радостно получать, но как же печален вид все более растущей в высоту стопки непрочитанных. Well, lets see:
Juli. August. September. Ольга Грязнова - суперзвезда новой немецкой литературы, это ее пятый роман за десять лет, русско-еврейский бэкграунд, родилась в Баку, вышла замуж за сирийского актера, живет в Берлине, преподает в Вене.
„Второй муж Лу — настоящий трофей, и даже её мать вынуждена это признать. Сергей — пианист и еврей, как и сама Лу. Однако их дочь Роза ни разу не была в синагоге. Обычная еврейская семья в Берлине? Но семья ли они вообще, и что это значит?
Чтобы разобраться в этих вопросах, Лу принимает приглашение на празднование 90-летия своей тёти. В захудалом отелe на Гран-Канарии собирается весь советский клан из Израиля — людей, которые теперь объединены лишь взаимными обидами. Лу пьёт, борется с мелкой злобой и неясной пустотой внутри. И вдруг понимает: ответы на её вопросы ждут в обжигающем зное Тель-Авива.
Актуальный, циничный и захватывающий роман Ольги Грязновой рассказывает историю женщины, личность которой состоит из обломков, кажущихся несовместимыми. Пока в самый неожиданный момент они не начинают складываться в единое целое.“
Kissinger & Unseld. Die Freundschaft zweier Überlebender. Вторая книга это нон-фикшн Вилли Винклера, литературного критика Зюддойче, пересказ истории малоизвестной, но знаковой дружбы. Киссинджера вы знаете, а Унзельд это титан немецкого издательского дела, Энценсбергер (который у него издавался) называл его одним из „отцов“ ФРГ - отцов интеллектуальных. Унзельд продюсировал и издавал Гессе, Брехта, Адорно (чертов автокорректор четыре раза написал Задорнов), Хабермаса, Бахманн, Хандке, список можно долго продолжать. Унзельд - архитектор издательства Suhrkamp. В ряду магистральных издательств Suhrkamp это действительно столп послевоенной Западной Германии, S. Fischer когда-то „сделала“ Томаса Манна, Rowohlt Кафку, а Suhrkampf Макса Фриша.
„Летом 1955 года на кампусе Гарвардского университета встречаются двое выживших: Генри Киссинджер, который в 1938 году смог избежать нацистских преследований, эмигрировав в Америку, и Зигфрид Унзельд, солдат Вермахта, прошедший войну против Советского Союза и спасшийся в Севастополе, выплыв в открытое Черное море.
На международном семинаре в Гарварде, организованном начинающим профессором Киссинджером для перспективных деятелей со всего мира, оба начинают строить сети знакомств, которые помогут им достичь карьерных высот: Киссинджер становится советником Никсона и мировой политической фигурой, а Унзельд — одним из ведущих издателей Федеративной Республики Германии.
Их происхождение было несравненно разными, но именно литература стала той связующей нитью, которая объединила их в дружбе длинной в жизнь.“
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from ar
