Zangaro Today

​​🇳🇬 Когда импортозамещения недостаточно

По последним оценкам МВФ, за 30 лет — 1990-2020 гг. — Нигерия добавила лишь 47 новых продуктов в своё экспортное портфолио, в то время как Танзания и Камерун — по 95 за тот же период. В 2020 г. страна экспортировала лишь 205 типов продукции — это меньше, чем в среднем по Черной Африке (258). В 1-й четверти 2022 г. по данным NBS, нефтегаз составил 88% экспорта и 30% импорта.

У страны богатая история стимулирования импортозамещения и индустриализации посредством планирования (пятилетние планы 1962, 1970-74, 1975-80, 1981-85, 1986-90 и т.д.) как с участием государства, так и с преимущественным поощрением частного сектора, в частности в т.н. «белых слонах» (в 1970-е гг.) — нефтехимии, металлургии, текстиле, напитках, агро- и автопроме.

Проблему неуспешной индустриализации ряд экономистов видит в самой природе политики импортозамещения — скорее, серии непоследовательных и реактивных антикризисных мер против ценовых шоков на нефтяных рынках и вызванных им дефицитов валюты (корреляция здесь строгая). В ее основе — заградительные и запретительные меры против импорта: тарифы, прямые запреты (например на ввоз риса по суше в 2016 г.) и квоты, закрытие границ с целью подавления контрабандных товарных потоков (1984-85, 2004, 2019), ограничения, накладываемые ЦБ Нигерии на приобретение валюты для закупки ряда товаров. Самообеспечение во многом ради сохранения валюты. Однако импорт растет все последние 6 лет — несмотря на все ограничения.

С 2002 г. Нигерия проводит политику обратной интеграции (backward integration policy, BIP), сначала — в цементе и напитках, затем — в сахаре, рисе, томат. пасте, автопроме, нефти, газе, текстиле. В соответствии с BIP импорт ограничивается по квотам лицензированным компаниям, которые поощряют постепенно переходить на локальное сырье. Так Нигерия с ее империей Dangote, главным бенефициаром BIP, стала вторым производителем цемента в Чёрной Африке, на 95% обеспечивая себя местным сырьем. Так было с рисом: импортные пошлины и налоги, запрет ввоза по суше, поддержка локальных производств — всë это дало некоторый стимулирующий эффект.

Но, во-первых, несмотря на некоторый рост посевных площадей, продовольственная инфляция постоянно росла, и доступнее потребителю продукты не стали. Доставка риса дорога из-за хронических проблем на нижних этажах цепочек — плохие дороги, транспорт, бандитизм, а переработка — из-за перебоев с электроэнергией (которые в целом обходятся экономике в 5,8% ВВП), дефицита рынков запчастей для мукомольного оборудования и др. Из-за высоких производственных затрат и нескординированной работы с поставщиками нигерийцы не выигрывают не только в качестве, но и в доступности продукции. В остальных сферах ситуация хуже, особенно в фармацевтике: Нигерия, на которую приходится 60% производства в ЭКОВАС, импортирует 70% сырья из Индии и Китая и не может ни производить сложные препараты и вакцины, ни обеспечить конкурентность производств.

Во-вторых, это elite capture: поскольку в рамках BIP поощрялись лишь крупные лицензированные импортеры, то сложились монополии, в частности в сахарной отрасли, где члены «большой тройки» — Dangote, BUA и Flour Mills, получив плантации в рамках BIP, так и не сумели наладить полный цикл производства белого сахара (так, между 2011 и 2021 импорт сахара вырос на 577%, и это — самый «контрабандный» после риса продукт); из-за монополий цены непрерывно росли, а монополисты не только мешают новым игрокам входить на рынок, но и препятствуют друг другу. Аналогичная олигополия сложилась в цементе (Dangote, BUA, Lafarge) — глава BUA иронизировал, что нигерийцы платят больше всего за цемент в Черной Африке.

Более того, их прибыли не оборачиваются ни ростом заработных плат, ни ростом налоговых отчислений. Т.о., добившись определенных успехов в некоторых производственных кластерах, страна не способна генерировать достаточно конкурентного ненефтегазового экспорта для пополнения валютных резервов, а за монополизм приходится расплачиваться потребителям.

www.group-telegram.com/ar/zangaro.com/1314

3.5K viewsedited  Jun 17, 2022 at 16:31

​​🇳🇬 Когда импортозамещения недостаточно

По последним оценкам МВФ, за 30 лет — 1990-2020 гг. — Нигерия добавила лишь 47 новых продуктов в своё экспортное портфолио, в то время как Танзания и Камерун — по 95 за тот же период. В 2020 г. страна экспортировала лишь 205 типов продукции — это меньше, чем в среднем по Черной Африке (258). В 1-й четверти 2022 г. по данным NBS, нефтегаз составил 88% экспорта и 30% импорта.

У страны богатая история стимулирования импортозамещения и индустриализации посредством планирования (пятилетние планы 1962, 1970-74, 1975-80, 1981-85, 1986-90 и т.д.) как с участием государства, так и с преимущественным поощрением частного сектора, в частности в т.н. «белых слонах» (в 1970-е гг.) — нефтехимии, металлургии, текстиле, напитках, агро- и автопроме.

Проблему неуспешной индустриализации ряд экономистов видит в самой природе политики импортозамещения — скорее, серии непоследовательных и реактивных антикризисных мер против ценовых шоков на нефтяных рынках и вызванных им дефицитов валюты (корреляция здесь строгая). В ее основе — заградительные и запретительные меры против импорта: тарифы, прямые запреты (например на ввоз риса по суше в 2016 г.) и квоты, закрытие границ с целью подавления контрабандных товарных потоков (1984-85, 2004, 2019), ограничения, накладываемые ЦБ Нигерии на приобретение валюты для закупки ряда товаров. Самообеспечение во многом ради сохранения валюты. Однако импорт растет все последние 6 лет — несмотря на все ограничения.

С 2002 г. Нигерия проводит политику обратной интеграции (backward integration policy, BIP), сначала — в цементе и напитках, затем — в сахаре, рисе, томат. пасте, автопроме, нефти, газе, текстиле. В соответствии с BIP импорт ограничивается по квотам лицензированным компаниям, которые поощряют постепенно переходить на локальное сырье. Так Нигерия с ее империей Dangote, главным бенефициаром BIP, стала вторым производителем цемента в Чёрной Африке, на 95% обеспечивая себя местным сырьем. Так было с рисом: импортные пошлины и налоги, запрет ввоза по суше, поддержка локальных производств — всë это дало некоторый стимулирующий эффект.

Но, во-первых, несмотря на некоторый рост посевных площадей, продовольственная инфляция постоянно росла, и доступнее потребителю продукты не стали. Доставка риса дорога из-за хронических проблем на нижних этажах цепочек — плохие дороги, транспорт, бандитизм, а переработка — из-за перебоев с электроэнергией (которые в целом обходятся экономике в 5,8% ВВП), дефицита рынков запчастей для мукомольного оборудования и др. Из-за высоких производственных затрат и нескординированной работы с поставщиками нигерийцы не выигрывают не только в качестве, но и в доступности продукции. В остальных сферах ситуация хуже, особенно в фармацевтике: Нигерия, на которую приходится 60% производства в ЭКОВАС, импортирует 70% сырья из Индии и Китая и не может ни производить сложные препараты и вакцины, ни обеспечить конкурентность производств.

Во-вторых, это elite capture: поскольку в рамках BIP поощрялись лишь крупные лицензированные импортеры, то сложились монополии, в частности в сахарной отрасли, где члены «большой тройки» — Dangote, BUA и Flour Mills, получив плантации в рамках BIP, так и не сумели наладить полный цикл производства белого сахара (так, между 2011 и 2021 импорт сахара вырос на 577%, и это — самый «контрабандный» после риса продукт); из-за монополий цены непрерывно росли, а монополисты не только мешают новым игрокам входить на рынок, но и препятствуют друг другу. Аналогичная олигополия сложилась в цементе (Dangote, BUA, Lafarge) — глава BUA иронизировал, что нигерийцы платят больше всего за цемент в Черной Африке.

Более того, их прибыли не оборачиваются ни ростом заработных плат, ни ростом налоговых отчислений. Т.о., добившись определенных успехов в некоторых производственных кластерах, страна не способна генерировать достаточно конкурентного ненефтегазового экспорта для пополнения валютных резервов, а за монополизм приходится расплачиваться потребителям.

BY Zangaro Today