Сто лет назад была опубликована "Волшебная гора" Томаса Манна. Прекрасный текст Юрия Сапрыкина, написанный к этой дате.
"И тут мы сталкиваемся с качеством, которое делает «Гору» по-настоящему волшебной, и оно несводимо к биографическим обстоятельствам или борьбе идей: это не просто роман-библиотека, но роман-дрифт, роман-трип. Текст медленно течет и переливается, в нем мало что происходит на макроуровне, но постоянно что-то сдвигается и варьируется на микро-, состояние, в котором он пребывает, немного психоделическое: это внутреннее движение при внешнем покое — как будто лежишь в темноте и слышишь, как течет по венам кровь. Такой эффект еще встречается в музыке — когда долго льется некий сложноустроенный звук, он слегка мутирует и чуть меняется, оставаясь при этом тем же: так устроены увертюры Вагнера или эмбиент Брайана Ино, и они тоже заставляют почувствовать время. Самый яркий в этом смысле пример — глава под названием «Снег», где Касторп отправляется на лыжную прогулку, а затем теряется и буквально растворяется в снежной белизне. Не просто забывает дорогу назад, а как бы сам становится этой белой переливающейся массой, которая, в свою очередь, превращается в текст".
Сто лет назад была опубликована "Волшебная гора" Томаса Манна. Прекрасный текст Юрия Сапрыкина, написанный к этой дате.
"И тут мы сталкиваемся с качеством, которое делает «Гору» по-настоящему волшебной, и оно несводимо к биографическим обстоятельствам или борьбе идей: это не просто роман-библиотека, но роман-дрифт, роман-трип. Текст медленно течет и переливается, в нем мало что происходит на макроуровне, но постоянно что-то сдвигается и варьируется на микро-, состояние, в котором он пребывает, немного психоделическое: это внутреннее движение при внешнем покое — как будто лежишь в темноте и слышишь, как течет по венам кровь. Такой эффект еще встречается в музыке — когда долго льется некий сложноустроенный звук, он слегка мутирует и чуть меняется, оставаясь при этом тем же: так устроены увертюры Вагнера или эмбиент Брайана Ино, и они тоже заставляют почувствовать время. Самый яркий в этом смысле пример — глава под названием «Снег», где Касторп отправляется на лыжную прогулку, а затем теряется и буквально растворяется в снежной белизне. Не просто забывает дорогу назад, а как бы сам становится этой белой переливающейся массой, которая, в свою очередь, превращается в текст".
Some people used the platform to organize ahead of the storming of the U.S. Capitol in January 2021, and last month Senator Mark Warner sent a letter to Durov urging him to curb Russian information operations on Telegram. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” READ MORE Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from ar
