Поговорил с серьезным затусованным человеком из одной страны Центральной Азии. Элиты, по его словам, там порядочно дезориентированы. Страх стратегического будущего. Все понимают, что постсоветская эра закончилась, впереди крутой поворот, а что и как делать, никто не знает и особо не хочет. Люди заняты прикладным - сохранением и приумножением капиталов и власти. К какому образу будущего примкнуть, как жить дальше, думают в редкую свободную минутку. Между «китайским драконом» и «русским медведем» склоняются ко второму, если будут хоть мало-мальски нормальные условия. Нависающие как дамоклов меч 1,5 млрд человек, экономическая, военная и геополитическая мощь КНР, трагедия попавших под пресс таких же тюрок-уйгуров и горький исторический опыт перевешивают. Остальные варианты - не варианты. Запад далеко и не горит желанием заниматься регионом. Общемусульманские или общетюркские интеграционные проекты - чуть более, чем разговоры по душам. Иное даже обсуждать нечего. Проблема только в том, что Москва своей политикой в отношении Украины и всего из нее следующего сама не оставляет центральноазиатским начальникам выбора.
Поговорил с серьезным затусованным человеком из одной страны Центральной Азии. Элиты, по его словам, там порядочно дезориентированы. Страх стратегического будущего. Все понимают, что постсоветская эра закончилась, впереди крутой поворот, а что и как делать, никто не знает и особо не хочет. Люди заняты прикладным - сохранением и приумножением капиталов и власти. К какому образу будущего примкнуть, как жить дальше, думают в редкую свободную минутку. Между «китайским драконом» и «русским медведем» склоняются ко второму, если будут хоть мало-мальски нормальные условия. Нависающие как дамоклов меч 1,5 млрд человек, экономическая, военная и геополитическая мощь КНР, трагедия попавших под пресс таких же тюрок-уйгуров и горький исторический опыт перевешивают. Остальные варианты - не варианты. Запад далеко и не горит желанием заниматься регионом. Общемусульманские или общетюркские интеграционные проекты - чуть более, чем разговоры по душам. Иное даже обсуждать нечего. Проблема только в том, что Москва своей политикой в отношении Украины и всего из нее следующего сама не оставляет центральноазиатским начальникам выбора.
"Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from us
