Политическая программа Но, может быть, у Навального была некая политическая программа прямого действия, которая была понятна массам и не сводилась к пресловутой «борьбе с коррупцией»? Увы, нет. Из его «политических требований» мы помним разве что «введение прожиточного минимума в 25 тысяч рублей», «визы со Средней Азией» и… та же борьба с коррупцией.
Почему-то отсутствие какой-либо четкой политической программы никогда даже не воспринималось в среде его сторонников как проблема. Настолько, очевидно, велика была вера в «самоигральность» борьбы с коррупцией как универсального лозунга «для всех», этакого «ключа от всех дверей». «Борьба с коррупцией» - это был такой святой Грааль, в ее самодостаточности нельзя было усомниться, нельзя было даже помыслить о том, что это – пустышка.
В чем была причина такой вопиющей беззубости и интеллектуальной беспомощности «команды Навального» в собственно политической сфере? Скорее всего, дело было в том, что у Навального, при всем его внешнем радикализме, все ж присутствовала вера в некую «прочную основу реформ», в то, что режим Путина опирается на какие-то «проведенные успешные реформы» и ситуацию в России портит лишь пресловутая «коррупция» и никуда не годные личные качества самого «вождя» Путина. В одном из интервью, когда у Навального попытались спросить, чем его правление будет отличаться от правления Путина, он отвечал прямо, что «я буду управлять точно так же. Только лучше».
Отсутствовало понимание (даже у оппозиции!), что российские реформы полностью провалились, и нынешней вспышкой кровавого милитаризма мы обязаны именно этому несомненному обстоятельству. Вот это наивное представление о «здоровой основе» режима подорвало у Навального всякие шансы обрести подлинную опору у населения страны.
Московские корни Вместо фетиша «борьбы с коррупцией» Навальному стоило бы обратить внимание на другое слово на букву «К» - колонизация. У установившегося в России режима, победить который Навальный стремился всю жизнь, совсем другое слабое место – причем то же, что и почти всегда у любого режима московского царства в последние 500 лет: колониальный статус почти всей территории России, за исключением ее Центра. Россия всю свою историю живет в режиме самоколонизации, высасывая соки из самой себя. Разве что в последние десятилетия колониальный статус большей части российских территорий стал подчеркиваться особенно явно и цинично, наряду с вопиющей – на фоне остальной страны – роскошью содержания «похорошевшей Москвы».
В связи с этим, по всей видимости, очень дурную службу в плане политических амбиций дляНавального сыграл ему его статус «москвича». Ключевым вопросом должен был быть – а может ли вообще претендовать МОСКВИЧ на всенародную любовь? Москвич-политик? Наверно, все-таки да – но такой политик должен как минимум осознавать свой статус «москвича» как Проблему, и предпринимать специальные усилия, чтобы стереть с себя это звание, как клеймо. Для этого он должен понимать раскол «Москва-остальная Россия» как жизненно важный, определяющий для все политической жизни в РФ.
Думается, что Навальный не придавал своему статусу столичного жителя достаточно серьезного значения, вероятно, даже находил в нем некую «близость к народу». В самом деле – ведь Навальный родился и жил первое время в Капотне, то есть едва ли не в ХУДШЕМ районе Москвы по рейтингу среди самих москвичей. Жить в районе нефтеперерабатывающего завода, с его постоянно дымящими трубами – это, с точки зрения москвича, ужас. Мало кто в Москве сознает, что в стране есть и целые города (например, Красноярск, Норильск), которые всю жизнь живут в условиях «черного неба», и из под тамошних выбросов нельзя уехать, всего лишь сев на автобус «до конечной» или прокатившись пару остановок на метро.
Политическая программа Но, может быть, у Навального была некая политическая программа прямого действия, которая была понятна массам и не сводилась к пресловутой «борьбе с коррупцией»? Увы, нет. Из его «политических требований» мы помним разве что «введение прожиточного минимума в 25 тысяч рублей», «визы со Средней Азией» и… та же борьба с коррупцией.
Почему-то отсутствие какой-либо четкой политической программы никогда даже не воспринималось в среде его сторонников как проблема. Настолько, очевидно, велика была вера в «самоигральность» борьбы с коррупцией как универсального лозунга «для всех», этакого «ключа от всех дверей». «Борьба с коррупцией» - это был такой святой Грааль, в ее самодостаточности нельзя было усомниться, нельзя было даже помыслить о том, что это – пустышка.
В чем была причина такой вопиющей беззубости и интеллектуальной беспомощности «команды Навального» в собственно политической сфере? Скорее всего, дело было в том, что у Навального, при всем его внешнем радикализме, все ж присутствовала вера в некую «прочную основу реформ», в то, что режим Путина опирается на какие-то «проведенные успешные реформы» и ситуацию в России портит лишь пресловутая «коррупция» и никуда не годные личные качества самого «вождя» Путина. В одном из интервью, когда у Навального попытались спросить, чем его правление будет отличаться от правления Путина, он отвечал прямо, что «я буду управлять точно так же. Только лучше».
Отсутствовало понимание (даже у оппозиции!), что российские реформы полностью провалились, и нынешней вспышкой кровавого милитаризма мы обязаны именно этому несомненному обстоятельству. Вот это наивное представление о «здоровой основе» режима подорвало у Навального всякие шансы обрести подлинную опору у населения страны.
Московские корни Вместо фетиша «борьбы с коррупцией» Навальному стоило бы обратить внимание на другое слово на букву «К» - колонизация. У установившегося в России режима, победить который Навальный стремился всю жизнь, совсем другое слабое место – причем то же, что и почти всегда у любого режима московского царства в последние 500 лет: колониальный статус почти всей территории России, за исключением ее Центра. Россия всю свою историю живет в режиме самоколонизации, высасывая соки из самой себя. Разве что в последние десятилетия колониальный статус большей части российских территорий стал подчеркиваться особенно явно и цинично, наряду с вопиющей – на фоне остальной страны – роскошью содержания «похорошевшей Москвы».
В связи с этим, по всей видимости, очень дурную службу в плане политических амбиций дляНавального сыграл ему его статус «москвича». Ключевым вопросом должен был быть – а может ли вообще претендовать МОСКВИЧ на всенародную любовь? Москвич-политик? Наверно, все-таки да – но такой политик должен как минимум осознавать свой статус «москвича» как Проблему, и предпринимать специальные усилия, чтобы стереть с себя это звание, как клеймо. Для этого он должен понимать раскол «Москва-остальная Россия» как жизненно важный, определяющий для все политической жизни в РФ.
Думается, что Навальный не придавал своему статусу столичного жителя достаточно серьезного значения, вероятно, даже находил в нем некую «близость к народу». В самом деле – ведь Навальный родился и жил первое время в Капотне, то есть едва ли не в ХУДШЕМ районе Москвы по рейтингу среди самих москвичей. Жить в районе нефтеперерабатывающего завода, с его постоянно дымящими трубами – это, с точки зрения москвича, ужас. Мало кто в Москве сознает, что в стране есть и целые города (например, Красноярск, Норильск), которые всю жизнь живут в условиях «черного неба», и из под тамошних выбросов нельзя уехать, всего лишь сев на автобус «до конечной» или прокатившись пару остановок на метро.
BY Сапожник
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from us
