«Арлекин и Пьеро» Андре Дерен, 1924 Музей Оранжери, Париж
После Первой мировой стиль Дерена снова изменился. Как и у многих других художников. Мир безвозвратно изменился. И потому пейзаж, ранее полный жизни и мягкого света, превратился в пустыню.
Пикассо в розовый период посвятил артистам целую серию. А Сезанн написал ту же классическую пару ещё в конце XIX века. Но в отличие от обоих коллег, Дерен лишает своих комедиантов почти всех эмоций, кроме отчаяния и усталости.
В то время Дерен часто работал с французскими и английскими театрами, разрабатывал дизайн декораций и костюмов — в том числе для постановок Дягилева. Потому артистов он видел не только на сцене, но и за кулисами.
Арлекин отпускает вымученные остроты, Пьеро так же вымученно тянет свою песню о несчастной любви. Они, пританцовывая, идут по песку, который глушит шаг, а в руках у них бутафорские инструменты без струн. Апофеоз меланхолии и тишины.
«Арлекин и Пьеро» Андре Дерен, 1924 Музей Оранжери, Париж
После Первой мировой стиль Дерена снова изменился. Как и у многих других художников. Мир безвозвратно изменился. И потому пейзаж, ранее полный жизни и мягкого света, превратился в пустыню.
Пикассо в розовый период посвятил артистам целую серию. А Сезанн написал ту же классическую пару ещё в конце XIX века. Но в отличие от обоих коллег, Дерен лишает своих комедиантов почти всех эмоций, кроме отчаяния и усталости.
В то время Дерен часто работал с французскими и английскими театрами, разрабатывал дизайн декораций и костюмов — в том числе для постановок Дягилева. Потому артистов он видел не только на сцене, но и за кулисами.
Арлекин отпускает вымученные остроты, Пьеро так же вымученно тянет свою песню о несчастной любви. Они, пританцовывая, идут по песку, который глушит шаг, а в руках у них бутафорские инструменты без струн. Апофеоз меланхолии и тишины.
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from us
