БЛОГИ. Женя Коноплин: Русский народный шовинизм Женя Коноплин, журналист
Ничто так не мобилизует российское общество, как мечети и мигранты. В преддверии “дня народного единства” народ-денацификатор, народ-богоносец и островок духовности в мире соевых содомитов внезапно объединился против строительства мечети на улице Менделеева города Уфы. На видео, которое уже успело разлететься по соцсетям, местные жители прикрываются вескими, казалось бы, причинами: не хватает школ, больниц, фонарей, детских садов, парковок. Однако Бог терпел и нам велел. Никаких обращений и гражданской активности нет даже на фоне бесконечного потока похоронок в каждый дом. Однако, как только за окном появился шанс на минарет, то прорвало. В Башкортостане! В республике, где мечети — часть традиций.
“Нам это… не нужны”, — робко выводит некая Наталья, но всем и так ясно, что и кто “не нужен”.
“Почему они должны здесь…” и еще: “Вообще, я считаю, что мечеть нужно строить где-то не в центре города”. То есть, вы поняли: стройте, но где-нибудь «подальше», шоб глаза мои не видели.
Об этом хочется поговорить серьезно: вся эта «вежливая ксенофобия» прикрыта тонким слоем отговорок, но в основе остается одно — обыкновенный шовинизм. Не иначе у нас тут “святая русская земля”, и мигрантов с мечетями не терпит. В Башкортостане…
История ведь все видела. Столетиями приходилось слышать, как те, кто выше по статусу, имели право решать, где жить другим и как им молиться. В Российской Империи мусульманские общины могли строить мечети только с разрешения губернатора и по особому указу царя. В Советском Союзе — несколько десятков мечетей на огромную страну. И теперь, в 2020-х, мы снова слышим: “Это не тут. Это — не надо. Это — не для нас”.
А тут-то и самое интересное. «Не для нас» — в стране, которая вечно с гордостью напоминает об “интернационализме” и о “дружбе народов”. Но как только что-то не вписывается в привычный ландшафт — все, чужие и со своим уставом.
Мы наблюдаем разрастание чего-то вроде домашнего шовинизма, замаскированного под заботу о городском пространстве. Вот только забота тут какая-то разовая.
На видео толпа в болоневых куртках на фоне серости, безысходности и старых панелек — те, кто страдает от бедности, плохих дорог, плохого образования и здравоохранения. За окном серые дворы и вечная грязь — а кто виноват? Те, кто “молится не так”. Те, кто выглядит иначе. И вот поэтому минарет в республике с мусульманскими корнями становится угрозой нормальной жизни.
Так и живем: страна, где соседство с минаретом воспринимается хуже, чем обшарпанный подъезд и падающие на детей качели. Страна, где ненависть к мигрантам и их мечетям превратилась в ежедневное, бытовое, обыденное.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция их достоверность не гарантирует
БЛОГИ. Женя Коноплин: Русский народный шовинизм Женя Коноплин, журналист
Ничто так не мобилизует российское общество, как мечети и мигранты. В преддверии “дня народного единства” народ-денацификатор, народ-богоносец и островок духовности в мире соевых содомитов внезапно объединился против строительства мечети на улице Менделеева города Уфы. На видео, которое уже успело разлететься по соцсетям, местные жители прикрываются вескими, казалось бы, причинами: не хватает школ, больниц, фонарей, детских садов, парковок. Однако Бог терпел и нам велел. Никаких обращений и гражданской активности нет даже на фоне бесконечного потока похоронок в каждый дом. Однако, как только за окном появился шанс на минарет, то прорвало. В Башкортостане! В республике, где мечети — часть традиций.
“Нам это… не нужны”, — робко выводит некая Наталья, но всем и так ясно, что и кто “не нужен”.
“Почему они должны здесь…” и еще: “Вообще, я считаю, что мечеть нужно строить где-то не в центре города”. То есть, вы поняли: стройте, но где-нибудь «подальше», шоб глаза мои не видели.
Об этом хочется поговорить серьезно: вся эта «вежливая ксенофобия» прикрыта тонким слоем отговорок, но в основе остается одно — обыкновенный шовинизм. Не иначе у нас тут “святая русская земля”, и мигрантов с мечетями не терпит. В Башкортостане…
История ведь все видела. Столетиями приходилось слышать, как те, кто выше по статусу, имели право решать, где жить другим и как им молиться. В Российской Империи мусульманские общины могли строить мечети только с разрешения губернатора и по особому указу царя. В Советском Союзе — несколько десятков мечетей на огромную страну. И теперь, в 2020-х, мы снова слышим: “Это не тут. Это — не надо. Это — не для нас”.
А тут-то и самое интересное. «Не для нас» — в стране, которая вечно с гордостью напоминает об “интернационализме” и о “дружбе народов”. Но как только что-то не вписывается в привычный ландшафт — все, чужие и со своим уставом.
Мы наблюдаем разрастание чего-то вроде домашнего шовинизма, замаскированного под заботу о городском пространстве. Вот только забота тут какая-то разовая.
На видео толпа в болоневых куртках на фоне серости, безысходности и старых панелек — те, кто страдает от бедности, плохих дорог, плохого образования и здравоохранения. За окном серые дворы и вечная грязь — а кто виноват? Те, кто “молится не так”. Те, кто выглядит иначе. И вот поэтому минарет в республике с мусульманскими корнями становится угрозой нормальной жизни.
Так и живем: страна, где соседство с минаретом воспринимается хуже, чем обшарпанный подъезд и падающие на детей качели. Страна, где ненависть к мигрантам и их мечетям превратилась в ежедневное, бытовое, обыденное.
#евгенийконоплин Орфография и пунктуация автора сохранены Публикация содержит субъективное мнение и оценки спикера. Редакция их достоверность не гарантирует
BY Аспекты - Башкортостан
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from us
