Звоните Гайдаю!

​​​​В прокате идет «Пришелец» Ивана Соснина – симпатичный и ультрамалобюджетный сай-фай про деревенского дурачка, который из пивных банок и пластиковых бутылок строит башню, чтобы общаться с космосом.

Фильм этот любопытен тем, что снят в очень редком «поджанре» фантастики.

В своей книге «Введение в теорию фантастического» (1970) французский теоретик Цветан Тодоров предложил крайне влиятельную и крайне спорную концепцию жанра. Если коротко, по его мнению, фантастика возникает там, где читатель (ну и зритель, если перенести все это на кино) не может однозначно объяснить происходящее. Если более убедительна рациональная интерпретация – это реализм. Если «сверхъестественная» – это сказка, фэнтези, научная фантастика (она у Тодорова тоже проходит по разряду «чудесного», так как необычайные события оправдываются законами, которые лежат за пределами современной науки).

А когда ты постоянно колеблешься между рациональной и «сверхъестественной» версиями – вот только тогда это фантастика.

Концепция эта спорна хотя бы потому, что на самом деле мало какое произведение может полностью соответствовать тодоровскому критерию. Рано или поздно писатель (режиссер) должен как-то однозначно объяснить происходящее – выбрать одну из версий.

И «Пришелец» – редкий пример чисто «фантастического» фильма. Потому что Соснин заставляет постоянно сомневаться: взаправду ли все происходящее или нет?

По сюжету, однажды во дворе главного героя Леши появляется девочка с инопланетными глазами и заявляет, что она из другого мира и прибыла на его зов – чтобы забрать с собой. Для всех окружающих девочка немая – и «говорит» она только с Лешей, посылая ему слова прямо в мозг. Однако, как мы понимаем, Леша не вполне здоров психически и забывает пить таблетки – вполне может быть, что все ему только мерещится. Даже финал, при желании, можно интерпретировать двояко, хотя в принципе понятно, какую версию предпочитает сам режиссер.

Что-то подобное в кино встречается не так уж часто. Кажется, на протяжении всей карьеры в такие игры со зрителем играет разве что Пол Верховен – начиная с триллера «Четвертый мужчина». И далее – во многих его фильмах на равных сосуществуют противоположные интерпретации событий. Например, «Вспомнить все» великий именно потому, что обе версии (это все иллюзия, это все взаправду) равнозначны, обе верные. Эти эксперименты достигли кульминации в последнем на сегодня фильме Верховена «Искушение» – там равноценны сразу три версии (героиня-мошенница, героиня-сумасшедшая, героиня-святая).

Еще один пример «тодоровской» фантастики – конечно, «Сталкер» Тарковского. Мы так и не понимаем, существует ли Зона на самом деле или нет – потому что ничего фантастического в кадре не происходит. Более того, «правила мира» регулярно нарушаются (в Зоне не может быть ничего живого – однако к героям прибивается собака), да и источником мифологии, как выясняется под конец, является сам Сталкер.

«Сталкер» выделяется на фоне остальной «тодоровской» фантастики тем, что там нет сумасшедших. Рациональная интерпретация в «Пришельце» или «Вспомнить все» основана на том, что главный герой не может отличить плод своего воображения от реальности. У Тарковского все здоровы – просто очень хотят верить, что в мире есть чудеса.

Звоните Гайдаю!

www.group-telegram.com/us/badguydie.com/256

386 viewsedited  Oct 29 at 11:31

​​​​В прокате идет «Пришелец» Ивана Соснина – симпатичный и ультрамалобюджетный сай-фай про деревенского дурачка, который из пивных банок и пластиковых бутылок строит башню, чтобы общаться с космосом.

Фильм этот любопытен тем, что снят в очень редком «поджанре» фантастики.

В своей книге «Введение в теорию фантастического» (1970) французский теоретик Цветан Тодоров предложил крайне влиятельную и крайне спорную концепцию жанра. Если коротко, по его мнению, фантастика возникает там, где читатель (ну и зритель, если перенести все это на кино) не может однозначно объяснить происходящее. Если более убедительна рациональная интерпретация – это реализм. Если «сверхъестественная» – это сказка, фэнтези, научная фантастика (она у Тодорова тоже проходит по разряду «чудесного», так как необычайные события оправдываются законами, которые лежат за пределами современной науки).

А когда ты постоянно колеблешься между рациональной и «сверхъестественной» версиями – вот только тогда это фантастика.

Концепция эта спорна хотя бы потому, что на самом деле мало какое произведение может полностью соответствовать тодоровскому критерию. Рано или поздно писатель (режиссер) должен как-то однозначно объяснить происходящее – выбрать одну из версий.

И «Пришелец» – редкий пример чисто «фантастического» фильма. Потому что Соснин заставляет постоянно сомневаться: взаправду ли все происходящее или нет?

По сюжету, однажды во дворе главного героя Леши появляется девочка с инопланетными глазами и заявляет, что она из другого мира и прибыла на его зов – чтобы забрать с собой. Для всех окружающих девочка немая – и «говорит» она только с Лешей, посылая ему слова прямо в мозг. Однако, как мы понимаем, Леша не вполне здоров психически и забывает пить таблетки – вполне может быть, что все ему только мерещится. Даже финал, при желании, можно интерпретировать двояко, хотя в принципе понятно, какую версию предпочитает сам режиссер.

Что-то подобное в кино встречается не так уж часто. Кажется, на протяжении всей карьеры в такие игры со зрителем играет разве что Пол Верховен – начиная с триллера «Четвертый мужчина». И далее – во многих его фильмах на равных сосуществуют противоположные интерпретации событий. Например, «Вспомнить все» великий именно потому, что обе версии (это все иллюзия, это все взаправду) равнозначны, обе верные. Эти эксперименты достигли кульминации в последнем на сегодня фильме Верховена «Искушение» – там равноценны сразу три версии (героиня-мошенница, героиня-сумасшедшая, героиня-святая).

Еще один пример «тодоровской» фантастики – конечно, «Сталкер» Тарковского. Мы так и не понимаем, существует ли Зона на самом деле или нет – потому что ничего фантастического в кадре не происходит. Более того, «правила мира» регулярно нарушаются (в Зоне не может быть ничего живого – однако к героям прибивается собака), да и источником мифологии, как выясняется под конец, является сам Сталкер.

«Сталкер» выделяется на фоне остальной «тодоровской» фантастики тем, что там нет сумасшедших. Рациональная интерпретация в «Пришельце» или «Вспомнить все» основана на том, что главный герой не может отличить плод своего воображения от реальности. У Тарковского все здоровы – просто очень хотят верить, что в мире есть чудеса.

Звоните Гайдаю!

BY Звоните Гайдаю!