8 минут Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову. – На тебе, — кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, — я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься. Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.
7 минут В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом. – Не смотри, — он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы. – Я и не смотрю, — она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана. – Я тебя не брошу, — сказал он тихо. – Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала: – Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу! – И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу! – Правда? – Конечно! Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому. – Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.
6 минут –- Ты так быстро все сделала, — сказал он, — спасибо, Маша… И сирен этих почти не слышно. –- Молчи, — строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить нельзя. –- Теперь-то уж что толку? –- хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться? Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты. –- Маша, — он слова зашевелился, поднял голову, — почитай что-нибудь? –- Хочешь Бродского? –- спросила она, не шевелясь. –- Очень. Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала: –- Я не то что схожу с ума, но устал за лето. За рубашкой в комод полезешь, и день потерян. Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это – города, человеков, но для начала зелень…
5 минут –- Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос. –- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, –- шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек. –- Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика. –- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили. Машинист прислушался. –- Вроде тихо, –- он пожал плечами. –- Это пока. Ты погоди еще немного. –- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь всех накроет. –- Это точно. Не сговариваясь, оба закурили. –- Прямо пилотом себя чувствую, –- сказал сменщик. –- Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить. –- Самолет, метро –- то же самое, только без крыльев, –- попытался пошутить машинист. Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.
8 минут Люди бежали по улице – в разные стороны, кто куда. Натыкались друг на друга, падали, кричали и ругались. Один только нищий смирно сидел у забора, кутаясь в драный плащ. Шапку, в которой бренчала какая-то мелочь, давно запинали на другую сторону тротуара, но он за ней не торопился. Замер, вздрагивая, опустил нечесаную голову. – На тебе, — кто-то бросил на колени нищему пистолет с оттянутым назад затвором, — я сегодня добрый. Один патрон там еще остался вроде. Сам разберешься. Нищий не поднял голову, исподлобья проводил глазами ноги в черных джинсах, мазок пыли на штанине. Смахнул пистолет на асфальт, завыл тихо, раскачиваясь из стороны в сторону. Рядом, осторожно косясь блестящим взглядом, опустился голубь, клюнул какую-то крошку.
7 минут В кинотеатре кого-то убивали, толпа пинала ворочающееся под ногами тело, возившее по полу разбитым лицом. – Не смотри, — он ласково взял ее за подбородок, повернул к себе, поцеловал в губы. – Я и не смотрю, — она храбро пожала плечами, хотя видно было, что напугана. – Я тебя не брошу, — сказал он тихо. – Что? – девушка не услышала, заткнула уши, громко закричала: – Как эти сирены надоели! Я тебя совсем не слышу! – И не слушай! – крикнул он в ответ. – Я тебя все равно не отпущу! – Правда? – Конечно! Несколькими секундами позже их застрелил заросший грязной щетиной нищий, у которого откуда-то оказался пистолет. В обойме было всего два патрона, и нищему не хватило, чтобы застрелиться самому. – Твари! Чтоб вы сдохли! – он кричал еще долго, но его никто не слушал, только двое парней в пустом трамвае рядом, руками ели торт.
6 минут –- Ты так быстро все сделала, — сказал он, — спасибо, Маша… И сирен этих почти не слышно. –- Молчи, — строго приказала человеку в кровати высокая женщина, - тебе говорить нельзя. –- Теперь-то уж что толку? –- хрипло засмеялся-закашлял он. – Чудная ты, Маша. Так и будем врачей слушаться? Она заботливо подоткнула ему одеяло, сама села рядом, глядя на острый профиль в полумраке комнаты. –- Маша, — он слова зашевелился, поднял голову, — почитай что-нибудь? –- Хочешь Бродского? –- спросила она, не шевелясь. –- Очень. Ей не нужно было тянуться за книгой и включать свет. Еле шевеля губами, почти беззвучно, она начала: –- Я не то что схожу с ума, но устал за лето. За рубашкой в комод полезешь, и день потерян. Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла все это – города, человеков, но для начала зелень…
5 минут –- Мама, нам долго здесь сидеть? – спросил из глубины молчаливо дышащего вагона детский голос. –- Тихо. Сколько скажут, столько и будем сидеть, –- шикнула женщина. И снова все затихли, только дышала толпа – как один смертельно раненый человек. –- Выйдем на перрон? – спросил машинист своего сменщика. –- Зачем? В кабине хоть не тесно. А там сейчас сплошная истерика, особенно когда эскалаторы отключили. Машинист прислушался. –- Вроде тихо, –- он пожал плечами. –- Это пока. Ты погоди еще немного. –- Да скоро будет уже все равно, сам знаешь. Мы же на кольцевой. Здесь всех накроет. –- Это точно. Не сговариваясь, оба закурили. –- Прямо пилотом себя чувствую, –- сказал сменщик. –- Как будто самолет падает, и уже чуть-чуть осталось. Только на покурить. –- Самолет, метро –- то же самое, только без крыльев, –- попытался пошутить машинист. Оба невесело посмеялись. Потом сменщик щелкнул тумблером, и фары поезда погасли.
BY Бар «Стрёмный закуток»
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from us
