Бар «Стрёмный закуток»

С изумлением обнаружил, что «Поле чудес» выходит до сих пор. Я обалдел. Ну это как если бы мне предложили сейчас купить акции МММ, причем сам Лёня Голубков. А тут – совсем другой Лёня бодро выходит каждую пятницу и трубит: «Вращайте барабан!». И усталые женщины до сих пор несут Якубовичу банки с вареньем, а он смотрит на них – уже даже не с ненавистью, а с безысходностью – и забирает проклятые банки и разрешает махнуть рукой семье, которая сидит перед экраном в Кемерово, а потом требует назвать букву. Или слово.

Наверно, сам Якубович уже много лет сам хочет назвать слово. Одно короткое слово. На букву "Х". Даже не назвать, а крикнуть: «Хватит!». Крикнуть, сорвать бабочку и уйти к черту из студии. Навсегда. Быть может, дома перед зеркалом репетирует этот крик, прощальный и яростный. «Хватит!».

Но не кричит. Не уходит. Тридцать лет Якубович потеет в этой студии. Тридцать лет! Он пришел туда крепким, обаятельным, амбициозным мужчиной, у которого впереди столько всего, а это лишь так, подзаработать, ну вы понимаете. И остался навечно.

Как-то я познакомился с ним на кинофестивале у Черного моря. Это была середина 90-х. Якубович был в зените славы, он в ней купался. Он наслаждался. Звезда номер один. Нет, конечно, имелись тогда звезды помоложе – Кай Метов, Богдан Титомир, фигуристая Лика Стар. Но Якубович был главным и общенациональным любимцем. Когда мы входили в самолет, девчонки-стюардессы смотрели на него как на бога. А он посмеивался в усы, добродушно шутил. К нему приставали с автографами, сфоткаться вместе, ну все это неизбежное – Якубович терпеливо расписывался и фоткался. Я внимательно за ним следил: он явно был достаточно умен, чтобы не воспринимать это серьезно. И было понятно, что для него это временное. Что вскоре Якубович уйдет с этого «поля», займется нормальным делом, он же талантливый человек.

И никуда не ушел. Ни черта больше не сделал. Состарился там. Как пожизненный, блин, приговор. Обжалованию не подлежит. Тридцать гребаных лет.

Улыбчивые девчонки в мини, что когда-то переворачивали буковки на табло, уже бабушки наверно – но Якубович на месте. Все забыли Кая Метова и Лику Стар – зато Якубович на месте. Сменяются президенты и конституции, а Якубович на месте.

«Вращайте барабан!».

И барабан крутится. Якубович поправляет усы. Женщины дарят банки.

И выхода нет.

www.group-telegram.com/us/bar_zakutok.com/14146

404 viewsDec 10 at 20:00

С изумлением обнаружил, что «Поле чудес» выходит до сих пор. Я обалдел. Ну это как если бы мне предложили сейчас купить акции МММ, причем сам Лёня Голубков. А тут – совсем другой Лёня бодро выходит каждую пятницу и трубит: «Вращайте барабан!». И усталые женщины до сих пор несут Якубовичу банки с вареньем, а он смотрит на них – уже даже не с ненавистью, а с безысходностью – и забирает проклятые банки и разрешает махнуть рукой семье, которая сидит перед экраном в Кемерово, а потом требует назвать букву. Или слово.

Наверно, сам Якубович уже много лет сам хочет назвать слово. Одно короткое слово. На букву "Х". Даже не назвать, а крикнуть: «Хватит!». Крикнуть, сорвать бабочку и уйти к черту из студии. Навсегда. Быть может, дома перед зеркалом репетирует этот крик, прощальный и яростный. «Хватит!».

Но не кричит. Не уходит. Тридцать лет Якубович потеет в этой студии. Тридцать лет! Он пришел туда крепким, обаятельным, амбициозным мужчиной, у которого впереди столько всего, а это лишь так, подзаработать, ну вы понимаете. И остался навечно.

Как-то я познакомился с ним на кинофестивале у Черного моря. Это была середина 90-х. Якубович был в зените славы, он в ней купался. Он наслаждался. Звезда номер один. Нет, конечно, имелись тогда звезды помоложе – Кай Метов, Богдан Титомир, фигуристая Лика Стар. Но Якубович был главным и общенациональным любимцем. Когда мы входили в самолет, девчонки-стюардессы смотрели на него как на бога. А он посмеивался в усы, добродушно шутил. К нему приставали с автографами, сфоткаться вместе, ну все это неизбежное – Якубович терпеливо расписывался и фоткался. Я внимательно за ним следил: он явно был достаточно умен, чтобы не воспринимать это серьезно. И было понятно, что для него это временное. Что вскоре Якубович уйдет с этого «поля», займется нормальным делом, он же талантливый человек.

И никуда не ушел. Ни черта больше не сделал. Состарился там. Как пожизненный, блин, приговор. Обжалованию не подлежит. Тридцать гребаных лет.

Улыбчивые девчонки в мини, что когда-то переворачивали буковки на табло, уже бабушки наверно – но Якубович на месте. Все забыли Кая Метова и Лику Стар – зато Якубович на месте. Сменяются президенты и конституции, а Якубович на месте.

«Вращайте барабан!».

И барабан крутится. Якубович поправляет усы. Женщины дарят банки.

И выхода нет.

BY Бар «Стрёмный закуток»