Напротив Алисултана у интересной печки с кирпичами и пружиной сидит солидно одетый, симпатичный мужчина его же возраста, может помоложе. Аристократические черты и внешность: высокий рост, такой же высокий лоб и греческого стиля нос, голубые глаза, одет стильно, солидно и со вкусом. Серый костюм, сверху черное кашемировое пальто, модное кашне. Он никак не сочетался с этим окружающим его убожеством.
Когда, познакомив нас Алисултан сказал: «Уладиев» я вспомнил эту фамилию и узнал его. Сулайман Уладиев. О нём говорили, что человек безупречной репутации, большой эрудиции и знаний, мозговой центр Гаджи Махачевского движения и народного фронта. Говорили, что он сделал политика с Махачева. Вот тут я не хочу придумывать, на тот период он депутатом парламента республики был или вице-мэром в городе Хасавюрт. По его выражению лица я понял, что моя фамилия ему ни о чем не говорит.
Другой о мужестве и принципах которого легенды ходили, Алисултан Газимагомедов сразу видно было идейный, добрый, прямолинейный, жертвенный, настоящий аварец, который может отдать жизнь за свои тараканы в голове. Это про них наверно написал Расул Гамзатов писал: «…Г1урда т1егь бижизе чорхол би т1олел…» (Ради цветка на лугу готовые кровь пролить). В смысле не дорожат жизнью и готовы умереть даже за мелочь. Чайник зашипел. Алисултан со шкафа вытащил пачку чая, кусковой сахар, сделал заварку и положил на стол три железных кружек очень смешной формы.
У одной краска отошла даже. Мне было смешно и очень странно видеть того холенного гостя в дорогом наряде с этой кружкой:
- Сулайман… Бисав… кофеги буго бокьани… - сказал и банку растворимого кофе поставил Алисултан. Столько довольства и оптимизма было на его лице и мне это было очень странно видеть на лице редактора такой зубастой оппозиционной газеты. В моем представлении он должен был быть полная его противоположность.
Злой, худой, замкнутый, немногословный и обреченный человек. А тут сама доброта и выпускает такую газету. Уладиев увлеченно рассказывал о природе власти, о правах и свободах, о государственном устройстве и странах, народах, местах, которые он видел и делал исторические параллели. Иногда очень эмоционально и увлекательно приводил примеры из жизни праведных халифов, пророка Мух1аммада (мир ему) и наших имамов. От него шел бесконечный поток красивой речи, чеканного слова, можно было слушать бесконечно. Он не задержался и ушел, Алисултан вышел провожать и мы попрощались с новым интересным знакомым.
- Тебя власти подкупили получается? – сказал я Алисултану, когда вошёл.
- Неее, Бисав, нас нельзя купить, нас можно убить если по-другому не получается. Что значит подкупили?
- Если вам министерство выделило помещение какая оппозиция может быть?
- Министерство это помещение выделило без всяких условий. Возможно, они рассчитывают мою лояльность за это. Не будет! Я сказал министру редакция свою политику не меняет и будет говорить правду. Он согласился.
- Вы по-прежнему Минводы ездите газету печатать?
- Да. Езжу туда с материалом, печатаю газету, ложу весь тираж в багажник «Оки» и приезжаю. Сам за рулем.
- Тогда попроси министра дать разрешение газету тоже тут напечатать, если помещение дал…
- Неее, Бисав, то, что мы делаем это гъазават… Слово правды в лицо тиранам, которые могут нас убить, не моргнув глазом это – гъазават. Нельзя бояться смерти. Бренно тело, но не душа, душа бессмертна.
Убийство на пути правды, как бы пафосно это не звучало, для нас должно быть наградой. Там мы в раю, там вечность.
- Могут убить?
- Могут. Однажды пытались, потом отстали, видимо не были закончен мой ризк, который отпустил Аллахом.
- Кто пытался?
- С Белого Дома. Я жил в Научном городке. По вечерам я выходил на прогулку вдоль трассы, где проходит лесополоса. Это было время бесконечных ходоков от властей, чтобы газета «Дагестана» перестала критиковать власть. Были попытки подкупа, шантажа, угроз.
Мне сосед говорит:
Когда, познакомив нас Алисултан сказал: «Уладиев» я вспомнил эту фамилию и узнал его. Сулайман Уладиев. О нём говорили, что человек безупречной репутации, большой эрудиции и знаний, мозговой центр Гаджи Махачевского движения и народного фронта. Говорили, что он сделал политика с Махачева. Вот тут я не хочу придумывать, на тот период он депутатом парламента республики был или вице-мэром в городе Хасавюрт. По его выражению лица я понял, что моя фамилия ему ни о чем не говорит.
Другой о мужестве и принципах которого легенды ходили, Алисултан Газимагомедов сразу видно было идейный, добрый, прямолинейный, жертвенный, настоящий аварец, который может отдать жизнь за свои тараканы в голове. Это про них наверно написал Расул Гамзатов писал: «…Г1урда т1егь бижизе чорхол би т1олел…» (Ради цветка на лугу готовые кровь пролить). В смысле не дорожат жизнью и готовы умереть даже за мелочь. Чайник зашипел. Алисултан со шкафа вытащил пачку чая, кусковой сахар, сделал заварку и положил на стол три железных кружек очень смешной формы.
У одной краска отошла даже. Мне было смешно и очень странно видеть того холенного гостя в дорогом наряде с этой кружкой:
- Сулайман… Бисав… кофеги буго бокьани… - сказал и банку растворимого кофе поставил Алисултан. Столько довольства и оптимизма было на его лице и мне это было очень странно видеть на лице редактора такой зубастой оппозиционной газеты. В моем представлении он должен был быть полная его противоположность.
Злой, худой, замкнутый, немногословный и обреченный человек. А тут сама доброта и выпускает такую газету. Уладиев увлеченно рассказывал о природе власти, о правах и свободах, о государственном устройстве и странах, народах, местах, которые он видел и делал исторические параллели. Иногда очень эмоционально и увлекательно приводил примеры из жизни праведных халифов, пророка Мух1аммада (мир ему) и наших имамов. От него шел бесконечный поток красивой речи, чеканного слова, можно было слушать бесконечно. Он не задержался и ушел, Алисултан вышел провожать и мы попрощались с новым интересным знакомым.
- Тебя власти подкупили получается? – сказал я Алисултану, когда вошёл.
- Неее, Бисав, нас нельзя купить, нас можно убить если по-другому не получается. Что значит подкупили?
- Если вам министерство выделило помещение какая оппозиция может быть?
- Министерство это помещение выделило без всяких условий. Возможно, они рассчитывают мою лояльность за это. Не будет! Я сказал министру редакция свою политику не меняет и будет говорить правду. Он согласился.
- Вы по-прежнему Минводы ездите газету печатать?
- Да. Езжу туда с материалом, печатаю газету, ложу весь тираж в багажник «Оки» и приезжаю. Сам за рулем.
- Тогда попроси министра дать разрешение газету тоже тут напечатать, если помещение дал…
- Неее, Бисав, то, что мы делаем это гъазават… Слово правды в лицо тиранам, которые могут нас убить, не моргнув глазом это – гъазават. Нельзя бояться смерти. Бренно тело, но не душа, душа бессмертна.
Убийство на пути правды, как бы пафосно это не звучало, для нас должно быть наградой. Там мы в раю, там вечность.
- Могут убить?
- Могут. Однажды пытались, потом отстали, видимо не были закончен мой ризк, который отпустил Аллахом.
- Кто пытался?
- С Белого Дома. Я жил в Научном городке. По вечерам я выходил на прогулку вдоль трассы, где проходит лесополоса. Это было время бесконечных ходоков от властей, чтобы газета «Дагестана» перестала критиковать власть. Были попытки подкупа, шантажа, угроз.
Мне сосед говорит:
«Алисултан, я третий раз вижу серебристую 99 - ю без номеров, которая следит за тобой. Видишь и сейчас эта машина подъехала и в ожидании. Будь осторожен, не задумали ли они что-то?»
Когда посмотрел туда машина уехала сразу. Может показалось тебе говорю я соседу и значение не придал. «Ты то ничего, если дочкой, внучкой что-нибудь сделают, мало ли…Время подлое». Я, который с ухмылкой отнесся что со мной что-то могут сделать, когда произнес он «внучка» вздрогнул со страху. Через пару дней я встретился по его инициативе с Сайгидпашой Умахановым и я ему сказал об этом случае. Он позвонил к министру нац политики, информации и печати и говорит:
«Послушай меня внимательно. Ты идешь сейчас… (вот тут я пропускаю имя адресата из этических соображений, думаю, что вы догадываетесь кто тогда в руководстве республики были авт).
Ты идешь к нему и говоришь слово в слово мои слова, если с Алисултаном Газимагомедовым или его семьей что-нибудь произойдет ровно то же самое я делаю с его сыном и семьей. Я это официально предупреждаю и сделаю чего бы мне это не стоило. Я спрошу у него передали вы эти слова или нет. Ваше дело — это передать». Тот согласился это делать.
С того дня пропала та машина тоже и продолжаю в рамках закона и совести мою работу делать – говорит Алисултан.
- Уладиев зачем приходил?
- Сулайман мой друг, он редкий интеллектуал и интеллигент у власти. Говорил, что ребят отправит смету составить и тут ремонт делать в кабинете. Я сказал, что трогать не дам, редакция газеты «Дагестанцы» должна быть зеркальное отображение сегодняшнего Дагестана – смеется. Я получил у Алисултана Газимагомедова ксерокопию статьи В. Измайлова и направился домой.
Во дворе был ветреный зимний вечер и сырая погода. На улицах было много народу. Работы не было людям, ничем не были заняты, и все выходили на улицу тогда. Теперь мы вернемся к тем процессам, которые происходили в головах молодёжи, которая выросла при утрате государственной политики и общественного контроля. Маргиналы лихих 90-х ушли. С начала 1990-х ежегодно набирал обороты официальный, традиционный, разрешенный ислам под руководством тарикатских шейхов и ДУМД. Их чрезмерное усиление властям не особо нравилось.
Я в прежних записях рассказывал вам об убийстве муфтия в пятничный день перед мечетью. С середины 1990-х в республику пришли первые вахабисты, как в народе говорят, сами себя называют салафитами, в смысле последователи праведных халифов, фундаменталисты. Обеспокоенная ростом Ислама власть начала с ними заигрывать, чтобы играть на противовесах с ДУМД. Они начали набирать обороты и в 1999 году вторглись с международными экстремистами в Дагестан.
Я не стану это вам рассказывать, во-первых, эта тема надоела всем, от того, что много писали и говорили, во-вторых, как говорят аварцы: «Бит1араб бицине гьукъараб буго, гьереси бицине нечолев вуго» (Правду говорить – опасно, неправду говорить – стыдно). Их как бы дагестанским народом и российской армией благополучно убили, убрали, разогнали. Но вирус вахабизма то осталась. Когда в организм, кровь попадает вирус какую бы часть тела не убрали он остается в организме.
Эти люди, которых власть в начале поощряла для своих целей, когда власти по конъюктурным интересам назначили врагами для отчёта Москве начали призывать молодёжь свергнуть эту власть как приспешников тагъута (Москва) и они теперь стали непримиримыми врагами. Новый министр МВД А. Магомедтагиров им объявил войну, буквально каленым железом выжигал. Они без разбору начали убивать работников МВД, совершать теракты. Образовалось лесное бандподполье со своими амирами, зонами влияния и ответственными людьми. Шла ожесточенная война.
Тот вакуум беспредельщиков начала нулевых заполнили теперь лесное бандподполье с исламским флагом. Для части слабых умов они стали романтическими героями. Они к середине нулевых обложили данью чуть ли не всю республику. Появились флешки с обращениями если не дадут деньги убьют вас, ваших родных. Убивали, проливали кровь, республика была усеяна трупами с обеих сторон.
Когда посмотрел туда машина уехала сразу. Может показалось тебе говорю я соседу и значение не придал. «Ты то ничего, если дочкой, внучкой что-нибудь сделают, мало ли…Время подлое». Я, который с ухмылкой отнесся что со мной что-то могут сделать, когда произнес он «внучка» вздрогнул со страху. Через пару дней я встретился по его инициативе с Сайгидпашой Умахановым и я ему сказал об этом случае. Он позвонил к министру нац политики, информации и печати и говорит:
«Послушай меня внимательно. Ты идешь сейчас… (вот тут я пропускаю имя адресата из этических соображений, думаю, что вы догадываетесь кто тогда в руководстве республики были авт).
Ты идешь к нему и говоришь слово в слово мои слова, если с Алисултаном Газимагомедовым или его семьей что-нибудь произойдет ровно то же самое я делаю с его сыном и семьей. Я это официально предупреждаю и сделаю чего бы мне это не стоило. Я спрошу у него передали вы эти слова или нет. Ваше дело — это передать». Тот согласился это делать.
С того дня пропала та машина тоже и продолжаю в рамках закона и совести мою работу делать – говорит Алисултан.
- Уладиев зачем приходил?
- Сулайман мой друг, он редкий интеллектуал и интеллигент у власти. Говорил, что ребят отправит смету составить и тут ремонт делать в кабинете. Я сказал, что трогать не дам, редакция газеты «Дагестанцы» должна быть зеркальное отображение сегодняшнего Дагестана – смеется. Я получил у Алисултана Газимагомедова ксерокопию статьи В. Измайлова и направился домой.
Во дворе был ветреный зимний вечер и сырая погода. На улицах было много народу. Работы не было людям, ничем не были заняты, и все выходили на улицу тогда. Теперь мы вернемся к тем процессам, которые происходили в головах молодёжи, которая выросла при утрате государственной политики и общественного контроля. Маргиналы лихих 90-х ушли. С начала 1990-х ежегодно набирал обороты официальный, традиционный, разрешенный ислам под руководством тарикатских шейхов и ДУМД. Их чрезмерное усиление властям не особо нравилось.
Я в прежних записях рассказывал вам об убийстве муфтия в пятничный день перед мечетью. С середины 1990-х в республику пришли первые вахабисты, как в народе говорят, сами себя называют салафитами, в смысле последователи праведных халифов, фундаменталисты. Обеспокоенная ростом Ислама власть начала с ними заигрывать, чтобы играть на противовесах с ДУМД. Они начали набирать обороты и в 1999 году вторглись с международными экстремистами в Дагестан.
Я не стану это вам рассказывать, во-первых, эта тема надоела всем, от того, что много писали и говорили, во-вторых, как говорят аварцы: «Бит1араб бицине гьукъараб буго, гьереси бицине нечолев вуго» (Правду говорить – опасно, неправду говорить – стыдно). Их как бы дагестанским народом и российской армией благополучно убили, убрали, разогнали. Но вирус вахабизма то осталась. Когда в организм, кровь попадает вирус какую бы часть тела не убрали он остается в организме.
Эти люди, которых власть в начале поощряла для своих целей, когда власти по конъюктурным интересам назначили врагами для отчёта Москве начали призывать молодёжь свергнуть эту власть как приспешников тагъута (Москва) и они теперь стали непримиримыми врагами. Новый министр МВД А. Магомедтагиров им объявил войну, буквально каленым железом выжигал. Они без разбору начали убивать работников МВД, совершать теракты. Образовалось лесное бандподполье со своими амирами, зонами влияния и ответственными людьми. Шла ожесточенная война.
Тот вакуум беспредельщиков начала нулевых заполнили теперь лесное бандподполье с исламским флагом. Для части слабых умов они стали романтическими героями. Они к середине нулевых обложили данью чуть ли не всю республику. Появились флешки с обращениями если не дадут деньги убьют вас, ваших родных. Убивали, проливали кровь, республика была усеяна трупами с обеих сторон.
Лесные говорили о злодеяниях, которые делают правоохранители в подвалах МВД, было или нет сказать сложно. Что они делали в ответ видели вся республика. Республиканская пресса и только появившиеся чаты сайтов писали, что у всех влиятельных лиц республиканской власти есть свои люди в лесу.
Одни, которые принимали у них заказы по устранению конкурентов, другим они платят от безысходности.
Обе противоборствующие стороны наводили ужас с расчётом этим переломить дух и взять верх. Дагестан в страхе и в шоке того, что происходит кругом, над республикой был дым и пыль терактов, «реки крови и горы трупов» - такие заголовки местных и федеральных СМИ о нас. Произошло сращивание власти и криминала. Когда по указанию Москвы назначили вице-премьером ныне покойного Магомеда Абдулаева, однокурсника Д. Медведева, та же иноагент, язвительная, острая на язык и крайне ангажированная Ю. Латынина глумилась над назначением в передаче «Код доступа». Она говорила а эфире:
«В кадровой политике Дагестана произошел сбой. Там по указанию из Москвы вице-премьером назначен некий Магомед Абдулаев. То ли однокурсник, то ли они с Д. Медведевым в горшках сидели рядом в садике. Отошли от традиционных форм подбора кадров во власть в Дагестане. Там чтобы назначить вице-премьером надо отнести чумадан по известному адресу. Или назначаемый должен быть крутым чуваком, который убил несколько человек, взорвал пару кварталов и имеет человеческий и силовой ресурс, с которым должен считаться дагестанский Белдом».
Одним словом, в те годы системой управления республикой была коррупция, криминал, которым управляли люди во власти и из леса.
Очень часто они оказывались вместе. Те, кто не находили общий язык перебивали друг друга. Много народу полегло в первой половине нулевых. Люди, сочувствующие лесу и бандитам изо дня в день увеличивались. Тупой массе для которых культ силы и насилия лесные становились романтическими героями. Вчерашние стремяги в бандиты, которые косили раньше под блатных начали оставлять бороды и брить усы. У молодёжи в головах была каша. Порой доходило до такого абсурда, что были персонажи, которые уважали одновременно безбожника Иосифа Сталина, имама Шамиля и террориста Ибрагима Гаджидадаева. «А чо, они сильные же, их боялись все…» - был главный аргумент…Совмешалось в головах несовместимое. Подробности и примеры в следующих записях.
Одни, которые принимали у них заказы по устранению конкурентов, другим они платят от безысходности.
Обе противоборствующие стороны наводили ужас с расчётом этим переломить дух и взять верх. Дагестан в страхе и в шоке того, что происходит кругом, над республикой был дым и пыль терактов, «реки крови и горы трупов» - такие заголовки местных и федеральных СМИ о нас. Произошло сращивание власти и криминала. Когда по указанию Москвы назначили вице-премьером ныне покойного Магомеда Абдулаева, однокурсника Д. Медведева, та же иноагент, язвительная, острая на язык и крайне ангажированная Ю. Латынина глумилась над назначением в передаче «Код доступа». Она говорила а эфире:
«В кадровой политике Дагестана произошел сбой. Там по указанию из Москвы вице-премьером назначен некий Магомед Абдулаев. То ли однокурсник, то ли они с Д. Медведевым в горшках сидели рядом в садике. Отошли от традиционных форм подбора кадров во власть в Дагестане. Там чтобы назначить вице-премьером надо отнести чумадан по известному адресу. Или назначаемый должен быть крутым чуваком, который убил несколько человек, взорвал пару кварталов и имеет человеческий и силовой ресурс, с которым должен считаться дагестанский Белдом».
Одним словом, в те годы системой управления республикой была коррупция, криминал, которым управляли люди во власти и из леса.
Очень часто они оказывались вместе. Те, кто не находили общий язык перебивали друг друга. Много народу полегло в первой половине нулевых. Люди, сочувствующие лесу и бандитам изо дня в день увеличивались. Тупой массе для которых культ силы и насилия лесные становились романтическими героями. Вчерашние стремяги в бандиты, которые косили раньше под блатных начали оставлять бороды и брить усы. У молодёжи в головах была каша. Порой доходило до такого абсурда, что были персонажи, которые уважали одновременно безбожника Иосифа Сталина, имама Шамиля и террориста Ибрагима Гаджидадаева. «А чо, они сильные же, их боялись все…» - был главный аргумент…Совмешалось в головах несовместимое. Подробности и примеры в следующих записях.
Дневники
Мне истории 90-х и бандитов реально надоели. Там много горя и крови. Надоело. Думаю, что вам тоже. Если вам покажутся некоторые места из моего текста нескромными, вы их мне великодушно простите, ибо я писал о моих неудачах тоже и еще не раз будут. А тут вся правда.
Я закончил на красный диплом ДГУ в 1998 году и поехал в горы. В аспирантуру хотел поступить по литературе, не дали мне направление туда, хотя дипломную работу «Тема Кавказской войны по творчеству Р. Гамзатова» защитил на отлично. Литературу я любил, это наше семейное, я бы сказал, что родовое. Язык не любил. Почему я выпускник, который закончил на красный диплом и любил литературу не получил целевое направление по литературе если вы спросите, отвечу честно, тем, что это зависело от заведующего кафедры истории народов России и Востока Абдулатипова Кадыра Юсуповича.
Он был кумыкским националистом, я – аварским. И мы с ним столкнулись на этой почве. Мне студенту, двадцатилетнему молодому человеку простительно было по юношескому максимализму, говоря на молодёжном, газовать за своих. А Кадыр Юсупович поступал в крайней степени непорядочно будучи заведующим кафедры литературы, пожилым человеком. Он нам читал лекцию по многонациональной литературе народов России и восточную литературу. Читал хорошо, литератор он солидный, его текст, манера разговора, разбор и анализ произведений на семинарских занятиях мне нравились. Помню первое семинарское занятие после лекции у Кадыра Юсуповича.
Разбирали произведение Чингиза Айтматова «И дольше века длится день». Один из активистов - однокурсников поднял руку и вышел к доске. И начал очень по школьному наивно пересказывать произведение: «…там была лиса, которая бегала вдоль железной дороги, она питалась объедками, которые бросали пассажиры…».
- Это ясно, лиса, поезд, теперь ты мне все пересказывать будешь? Что имел ввиду Айтматов, почему лиса и объедки? – спрашивает Кадыр Юсупович. Студент продолжает сюжет рассказывать, видно, что анализ произведения в школе у них не было. Кадыр Юсупович спросил аудиторию и там гробовая тишина. Высказал я свое мнение, что это художественный приём писателя. Там идет сравнения лисы, которая перестала охотиться на дичь и добычу пропитания с себе с человечеством, которое пользуется с благами природы, не создавая ничего сами. Айтматов показывает образом лисы питающегося объедками из поезда человека с таким пороком как иждивенчество.
- Молодец!!! Это уже анализ и правильное понимание литературы – сказал Кадыр Юсупович. Очень знакомый голос, вы случайно не брат того Алиева, который тут учился.
- Да…брат закончил в этом году – говорю я. Как мне показалось ему не понравилось это. И попросил присесть. Один день в коридоре третьего этажа меня остановил солидный мужчина лет под шестьдесят и спрашивает:
- Алиев?
- Алиев…
- Сын Исмаила?
- Да…
- Почему не здороваешься с другом отца? Ольмесов Нураммат Хайрулаевич, я тут преподаю. Я вспомнил как отец о нем хорошо отзывался.
Он был преподаватель кумыкского языка с кафедры Кавказоведения, доктор наук и прекрасной души человек. Мы тепло побеседовали, он про брата Рамазан, про отца спросил и я ему рассказываю, что меня Кадыр Юсупович узнал. Спросил не брат ли другого Алиева…
- Рамазана он спрашивал? – удивленно спросил меня Ольмесов.
- Да
- Ты будь осторожен с Кадыром Юсуповичем. С Рамазаном у него был один иницидент, он если тебе проблемы не сделает – сказал Ольмесов, выразил радость знакомства, и мы тепло попрощались.
У моего отца было одно такое достойное уважение качество, у него по всему Дагестану были друзья и кунаки. И очень дорожил этими отношениями. Что – то от отца это есть и у брата Рамазана. У меня нет своих собственных друзей и кунаков. В этом плане я не очень коммуникабельный человек.
Я дружу со всеми отцовскими кунаками, друзей брата тоже забрал себе. Своих собственных нет. Что касается инцидента брата с К. Абдулатиповым выяснилось следующее. Разбирали оказывается книгу М-С Яхьяева «Три солнца» посвященная революционной деятельности Уллубия Буйнакского.
Мне истории 90-х и бандитов реально надоели. Там много горя и крови. Надоело. Думаю, что вам тоже. Если вам покажутся некоторые места из моего текста нескромными, вы их мне великодушно простите, ибо я писал о моих неудачах тоже и еще не раз будут. А тут вся правда.
Я закончил на красный диплом ДГУ в 1998 году и поехал в горы. В аспирантуру хотел поступить по литературе, не дали мне направление туда, хотя дипломную работу «Тема Кавказской войны по творчеству Р. Гамзатова» защитил на отлично. Литературу я любил, это наше семейное, я бы сказал, что родовое. Язык не любил. Почему я выпускник, который закончил на красный диплом и любил литературу не получил целевое направление по литературе если вы спросите, отвечу честно, тем, что это зависело от заведующего кафедры истории народов России и Востока Абдулатипова Кадыра Юсуповича.
Он был кумыкским националистом, я – аварским. И мы с ним столкнулись на этой почве. Мне студенту, двадцатилетнему молодому человеку простительно было по юношескому максимализму, говоря на молодёжном, газовать за своих. А Кадыр Юсупович поступал в крайней степени непорядочно будучи заведующим кафедры литературы, пожилым человеком. Он нам читал лекцию по многонациональной литературе народов России и восточную литературу. Читал хорошо, литератор он солидный, его текст, манера разговора, разбор и анализ произведений на семинарских занятиях мне нравились. Помню первое семинарское занятие после лекции у Кадыра Юсуповича.
Разбирали произведение Чингиза Айтматова «И дольше века длится день». Один из активистов - однокурсников поднял руку и вышел к доске. И начал очень по школьному наивно пересказывать произведение: «…там была лиса, которая бегала вдоль железной дороги, она питалась объедками, которые бросали пассажиры…».
- Это ясно, лиса, поезд, теперь ты мне все пересказывать будешь? Что имел ввиду Айтматов, почему лиса и объедки? – спрашивает Кадыр Юсупович. Студент продолжает сюжет рассказывать, видно, что анализ произведения в школе у них не было. Кадыр Юсупович спросил аудиторию и там гробовая тишина. Высказал я свое мнение, что это художественный приём писателя. Там идет сравнения лисы, которая перестала охотиться на дичь и добычу пропитания с себе с человечеством, которое пользуется с благами природы, не создавая ничего сами. Айтматов показывает образом лисы питающегося объедками из поезда человека с таким пороком как иждивенчество.
- Молодец!!! Это уже анализ и правильное понимание литературы – сказал Кадыр Юсупович. Очень знакомый голос, вы случайно не брат того Алиева, который тут учился.
- Да…брат закончил в этом году – говорю я. Как мне показалось ему не понравилось это. И попросил присесть. Один день в коридоре третьего этажа меня остановил солидный мужчина лет под шестьдесят и спрашивает:
- Алиев?
- Алиев…
- Сын Исмаила?
- Да…
- Почему не здороваешься с другом отца? Ольмесов Нураммат Хайрулаевич, я тут преподаю. Я вспомнил как отец о нем хорошо отзывался.
Он был преподаватель кумыкского языка с кафедры Кавказоведения, доктор наук и прекрасной души человек. Мы тепло побеседовали, он про брата Рамазан, про отца спросил и я ему рассказываю, что меня Кадыр Юсупович узнал. Спросил не брат ли другого Алиева…
- Рамазана он спрашивал? – удивленно спросил меня Ольмесов.
- Да
- Ты будь осторожен с Кадыром Юсуповичем. С Рамазаном у него был один иницидент, он если тебе проблемы не сделает – сказал Ольмесов, выразил радость знакомства, и мы тепло попрощались.
У моего отца было одно такое достойное уважение качество, у него по всему Дагестану были друзья и кунаки. И очень дорожил этими отношениями. Что – то от отца это есть и у брата Рамазана. У меня нет своих собственных друзей и кунаков. В этом плане я не очень коммуникабельный человек.
Я дружу со всеми отцовскими кунаками, друзей брата тоже забрал себе. Своих собственных нет. Что касается инцидента брата с К. Абдулатиповым выяснилось следующее. Разбирали оказывается книгу М-С Яхьяева «Три солнца» посвященная революционной деятельности Уллубия Буйнакского.
Кадыр Юсупович в своем репертуаре похвалил Буйнакского и начал критиковать Махача Дахадаева, что его роль была ничтожна в революции, однако носит имя столицы Дагестана и на вокзале стоит величественный памятник
как императору.
В брате проснулся аварец и начал с ним спорить.
Оказывается, до нас была традиция комсомольских собраний. Там брат перед факультетом выступил и покритиковал очень жёстко Кадыра Юсуповича, что он сеет на факультете неприкрытый национализм, как может кафедру классического ВУЗа дать человеку, который ненавидит самый крупный народ Дагестана и постоянно бросает ядовитые зёрна между народами.
Тут же весь преподавательский состав набросился на брата, что это неуважение к преподавателю, такое недопустимо. Кадыру там стало плохо и деканат отправил срочно телеграмму к отцу с таким странным текстом: «Срочно явиться по поводу поведения вашего сына».
Отец в это время был председателем колхоза на кутане в Бабавюртовском районе. Телеграмма поступила в горы к маме. Середина февраля, нет автомобильной дороги, связи с городом, что произошло с сыном и почему должны явиться родители непонятно. Мама бедная не спит неделю от волнения что такое может произойти с сыном. Каким-то образом весточку донесли до отца в гутане.
Отец приезжает в Махачкалу, едет в свой родной факультет на улице Гаджиева и заходит к декану. Деканом в те годы работал некий Загир Алибекович, человек он неплохой был, но далекий от филологии и литературы. Отец тоже слышал такие отзывы о нем от коллег. Еще Загир Алибекович очень любил овечий сыр. Когда узнали, что отец нарушителя председатель колхоза он основательно подготовился к этой встрече. И начал возмущенную речь когда отец вошел к нему:
- Он доктора наук, заведующего кафедры, уважаемого человека чуть до инфаркта не довёл перед всей аудиторией. Вы представляете какой плохой пример он подал студентам. Неделями не появляется на факультете, на занятия не ходит – когда Загир Алибкович сказал, отец его остановил и спрашивает:
- Вы декан этого факультета?
- Я декан…
- И что вы натворили с моим факультетом? Почему вы тут деканом, а этот балбес студентом? Вам не кажется, что вы оба находитесь не на своих местах? Если он неделями на занятия не ходит какого черта он до сих пор не исключен, куда смотрит декан??? Немедленно его отчислить, иначе я сам пойду сперва к ректору, потом в Совет Министров, чтобы от вас двоих спасли факультет – возмутился отец. Загир Алибекович понял, что планы рухнули и разговор идет в противоположную овечьему сыру сторону и в очень опасное направление.
- Исмаил же вас…Исмаил…Исмаил…успокойтесь пожалуйста, он учится хорошо, если даже на занятия не ходит сессию он сдает, еще он наш постоянный ведущий студенческой весны, тут вопрос поведения, а так он одаренный парень … - когда Загир Алибекович сказал отец махнул руку на него, хлопнул дверью и вышел. Когда отец ушел Загир побежал отца другу Ольмесову и признался откровенно: «Я такого хитрого человека не видел. Мы его вызвали, чтобы он воспитал, угомонил сына и как-то вопрос с нами решил.
Получилось наоборот, что он сына хает, я хвалю, что хорошо учится, минут пять я его успокаивал, смотрю, хлопнул дверью и ушел».
Ольмесов, который наизусть отца знаете это рассказал всему факультету и смеялись оказывается над Загир Алибековичем. Отец к следующему приезду пригласил к себе в гости в ресторан гостиницы «Каспий» Ольмесова и Кадыра Юсуповича за моральный ущерб непутевого сына и на этом закончилось.
Видно, было та обида осталась у Кадыра Юсуповича и ко мне, продолжал так же. Однажды на семинарском занятии я вышел к доске ответить о творчестве Кайсына Кулиева. И я говорю у доски: «В многонациональную советскую литературу пришли такие яркие имена из национальных поэтов такие как Расул Гамзатов, Мустай Карим, Давид Кугультинов, Кайсын Кулиев. В формировании их таланта большую роль сыграл чрезвычайно популярный в те годы, признанный всеми Расул Гамзатов». Кадыр Юсупович взорвался:
как императору.
В брате проснулся аварец и начал с ним спорить.
Оказывается, до нас была традиция комсомольских собраний. Там брат перед факультетом выступил и покритиковал очень жёстко Кадыра Юсуповича, что он сеет на факультете неприкрытый национализм, как может кафедру классического ВУЗа дать человеку, который ненавидит самый крупный народ Дагестана и постоянно бросает ядовитые зёрна между народами.
Тут же весь преподавательский состав набросился на брата, что это неуважение к преподавателю, такое недопустимо. Кадыру там стало плохо и деканат отправил срочно телеграмму к отцу с таким странным текстом: «Срочно явиться по поводу поведения вашего сына».
Отец в это время был председателем колхоза на кутане в Бабавюртовском районе. Телеграмма поступила в горы к маме. Середина февраля, нет автомобильной дороги, связи с городом, что произошло с сыном и почему должны явиться родители непонятно. Мама бедная не спит неделю от волнения что такое может произойти с сыном. Каким-то образом весточку донесли до отца в гутане.
Отец приезжает в Махачкалу, едет в свой родной факультет на улице Гаджиева и заходит к декану. Деканом в те годы работал некий Загир Алибекович, человек он неплохой был, но далекий от филологии и литературы. Отец тоже слышал такие отзывы о нем от коллег. Еще Загир Алибекович очень любил овечий сыр. Когда узнали, что отец нарушителя председатель колхоза он основательно подготовился к этой встрече. И начал возмущенную речь когда отец вошел к нему:
- Он доктора наук, заведующего кафедры, уважаемого человека чуть до инфаркта не довёл перед всей аудиторией. Вы представляете какой плохой пример он подал студентам. Неделями не появляется на факультете, на занятия не ходит – когда Загир Алибкович сказал, отец его остановил и спрашивает:
- Вы декан этого факультета?
- Я декан…
- И что вы натворили с моим факультетом? Почему вы тут деканом, а этот балбес студентом? Вам не кажется, что вы оба находитесь не на своих местах? Если он неделями на занятия не ходит какого черта он до сих пор не исключен, куда смотрит декан??? Немедленно его отчислить, иначе я сам пойду сперва к ректору, потом в Совет Министров, чтобы от вас двоих спасли факультет – возмутился отец. Загир Алибекович понял, что планы рухнули и разговор идет в противоположную овечьему сыру сторону и в очень опасное направление.
- Исмаил же вас…Исмаил…Исмаил…успокойтесь пожалуйста, он учится хорошо, если даже на занятия не ходит сессию он сдает, еще он наш постоянный ведущий студенческой весны, тут вопрос поведения, а так он одаренный парень … - когда Загир Алибекович сказал отец махнул руку на него, хлопнул дверью и вышел. Когда отец ушел Загир побежал отца другу Ольмесову и признался откровенно: «Я такого хитрого человека не видел. Мы его вызвали, чтобы он воспитал, угомонил сына и как-то вопрос с нами решил.
Получилось наоборот, что он сына хает, я хвалю, что хорошо учится, минут пять я его успокаивал, смотрю, хлопнул дверью и ушел».
Ольмесов, который наизусть отца знаете это рассказал всему факультету и смеялись оказывается над Загир Алибековичем. Отец к следующему приезду пригласил к себе в гости в ресторан гостиницы «Каспий» Ольмесова и Кадыра Юсуповича за моральный ущерб непутевого сына и на этом закончилось.
Видно, было та обида осталась у Кадыра Юсуповича и ко мне, продолжал так же. Однажды на семинарском занятии я вышел к доске ответить о творчестве Кайсына Кулиева. И я говорю у доски: «В многонациональную советскую литературу пришли такие яркие имена из национальных поэтов такие как Расул Гамзатов, Мустай Карим, Давид Кугультинов, Кайсын Кулиев. В формировании их таланта большую роль сыграл чрезвычайно популярный в те годы, признанный всеми Расул Гамзатов». Кадыр Юсупович взорвался:
- Что значит Гамзатов влиял на их формирование таланта, Кулиев был сто раз талантливее Гамзатова. Вы там свои умозаключения оставьте, ответьте по теме. С моей стороны это был, как ныне говорят, троллинг.
На следующий день на лекции «Литература народов Востока» Кадыр Юсупович читал о творчестве арабского поэта Абу-ль-Аля аль-Маарри, который жил в середине ХI века, ослеп в детстве, ведя аскетический образ жизни придерживался скептического мировоззрения.
Читал Кадыр Юсупович хорошо, текст лекции был прекрасный. Весь курс, где сидит человек 90 вдруг Кадыр Юсупович снимает очки и говорит:
- Где Алиев? Вот у кого скатал ваш Гамзатов «Остров женщин», острова любви и счастья, у аль – Маари.
- Гамзатов не только мой, Кадыр Юсупович, и ваш, и обще дагестанский, еще пишут, что вошел в мировую литературу – пробубнил я. Конечно, ему мое возражение не понравилось, чтобы остальные не обратили на это внимание, продолжил свою.лекцию. С этими отношениями пришли мы к пятому курсу, вернемся к началу моего повествования.
Июнь 1998 года. Защита дипломной работы по литературе. У меня «Тема Кавказской войны в творчестве Р. Гамзатова», которую я хорошо знаю. ГЭК (государственная экзаменационная комиссия), президиум, председатель ГЭК невысокого роста лысый мужик, кажется из института языка и литературы РАН, Акаев кажется была фамилия, у меня вся надежда на него, иду на красный диплом, нужна пятёрка. Еще один человек и сверхважным видом Кадыр Юсупович Абдулатипов.
Выхожу я к трибуне и достаточно убедительно читаю отмеченное и рассказываю экзаменационной комиссии по моей теме, дошло до места, где я говорю, что у Гамзатова наряду с воспеванием доблести наших предков, имамов и наибов, которые сложили свои жизни за свободу и независимость, встречается и сочувственное отношение к судьбам русских солдат, которые попали в жернова жестокой войны и оказались на Кавказской войне не по своей воли. Примеру этому можно привести такое стихотворение, посвященное поэту М. Лермонтову, у которого была та же судьба, говорю я и цитирую наизусть стихотворение Расула:
Россия, ты когда-то не с цветами
Нагрянула в пределы наших гор.
Поныне скалы схожи со щитами,
А в них гнездятся пули до сих пор!
И на Кавказ поручиком не ты ли
Отправила поэта для того,
Чтобы в бою чеченцы зарубили,
Или аварец застрелил его?
Вижу одобрительно довольное кивание головы председателя ГЭК и вдруг Кадыр Юсупович прерывает:
- Аварцы застрелили Лермонтова? О чем он? – поворачивается к соседу. Я понял, что идет попытка запутать меня, тем, что тему хорошо знаю не растерялся и говорю:
- Кадыр Юсупович, можно я закончу… Тема не убийство Лермтонтова, если я не ошибаюсь. Я продолжил и повторил те две строки:
…Чтобы в бою чеченцы зарубили,
Или аварец застрелил его?
А был убит не слугой Корана
А подданным твоим он был убит...
Мне снится сон в долине Дагестана,
Что я поэта, павшего мюрид.
В моей груди еще пылает рана,
И плачу я. Выстрел все гремит…
Когда я начал далее рассказывать меня прервал председатель ГЭК:
- Думаю, что достаточно… Вы свободны… - обращается Кадыру Юсуповичу: «Он целые главы цитирует и без записей рассказывает, какие могут быть вопросы…Я вышел довольный собой и уверенный, что получу пятёрку. Получил вопреки попыткам Кадыра Юсуповича. Но целевое направление в аспирантуру по литературе он мне не дал через свою кафедру. Чтобы не поехать в горы, удержаться хоть как-то в городе пытался по языку, там тоже я не был готов абсолютно. В итоге получил весточку от отца, и я поехал в горы. Брат магазины тоже продал, он был работником межрайнного УБЭП. Когда я сказал, что не буду работать в школе, отец это принял как трагедию.
- Сиди тогда дома. Весной что-нибудь придумаем – сказал отец. Была длинная и скучная зима 1998 года. Чтобы себя хоть чем-то занимать я решил весь аварско-русский словарь М-С Саидова переводить с аварского на арабский. Были на столе общие тетради и каждый день около 600 – 700 слов переводил. Мне нужен был повод к весне спастись от гор и отца, поехать в город, чтобы издать новый словарь.
На следующий день на лекции «Литература народов Востока» Кадыр Юсупович читал о творчестве арабского поэта Абу-ль-Аля аль-Маарри, который жил в середине ХI века, ослеп в детстве, ведя аскетический образ жизни придерживался скептического мировоззрения.
Читал Кадыр Юсупович хорошо, текст лекции был прекрасный. Весь курс, где сидит человек 90 вдруг Кадыр Юсупович снимает очки и говорит:
- Где Алиев? Вот у кого скатал ваш Гамзатов «Остров женщин», острова любви и счастья, у аль – Маари.
- Гамзатов не только мой, Кадыр Юсупович, и ваш, и обще дагестанский, еще пишут, что вошел в мировую литературу – пробубнил я. Конечно, ему мое возражение не понравилось, чтобы остальные не обратили на это внимание, продолжил свою.лекцию. С этими отношениями пришли мы к пятому курсу, вернемся к началу моего повествования.
Июнь 1998 года. Защита дипломной работы по литературе. У меня «Тема Кавказской войны в творчестве Р. Гамзатова», которую я хорошо знаю. ГЭК (государственная экзаменационная комиссия), президиум, председатель ГЭК невысокого роста лысый мужик, кажется из института языка и литературы РАН, Акаев кажется была фамилия, у меня вся надежда на него, иду на красный диплом, нужна пятёрка. Еще один человек и сверхважным видом Кадыр Юсупович Абдулатипов.
Выхожу я к трибуне и достаточно убедительно читаю отмеченное и рассказываю экзаменационной комиссии по моей теме, дошло до места, где я говорю, что у Гамзатова наряду с воспеванием доблести наших предков, имамов и наибов, которые сложили свои жизни за свободу и независимость, встречается и сочувственное отношение к судьбам русских солдат, которые попали в жернова жестокой войны и оказались на Кавказской войне не по своей воли. Примеру этому можно привести такое стихотворение, посвященное поэту М. Лермонтову, у которого была та же судьба, говорю я и цитирую наизусть стихотворение Расула:
Россия, ты когда-то не с цветами
Нагрянула в пределы наших гор.
Поныне скалы схожи со щитами,
А в них гнездятся пули до сих пор!
И на Кавказ поручиком не ты ли
Отправила поэта для того,
Чтобы в бою чеченцы зарубили,
Или аварец застрелил его?
Вижу одобрительно довольное кивание головы председателя ГЭК и вдруг Кадыр Юсупович прерывает:
- Аварцы застрелили Лермонтова? О чем он? – поворачивается к соседу. Я понял, что идет попытка запутать меня, тем, что тему хорошо знаю не растерялся и говорю:
- Кадыр Юсупович, можно я закончу… Тема не убийство Лермтонтова, если я не ошибаюсь. Я продолжил и повторил те две строки:
…Чтобы в бою чеченцы зарубили,
Или аварец застрелил его?
А был убит не слугой Корана
А подданным твоим он был убит...
Мне снится сон в долине Дагестана,
Что я поэта, павшего мюрид.
В моей груди еще пылает рана,
И плачу я. Выстрел все гремит…
Когда я начал далее рассказывать меня прервал председатель ГЭК:
- Думаю, что достаточно… Вы свободны… - обращается Кадыру Юсуповичу: «Он целые главы цитирует и без записей рассказывает, какие могут быть вопросы…Я вышел довольный собой и уверенный, что получу пятёрку. Получил вопреки попыткам Кадыра Юсуповича. Но целевое направление в аспирантуру по литературе он мне не дал через свою кафедру. Чтобы не поехать в горы, удержаться хоть как-то в городе пытался по языку, там тоже я не был готов абсолютно. В итоге получил весточку от отца, и я поехал в горы. Брат магазины тоже продал, он был работником межрайнного УБЭП. Когда я сказал, что не буду работать в школе, отец это принял как трагедию.
- Сиди тогда дома. Весной что-нибудь придумаем – сказал отец. Была длинная и скучная зима 1998 года. Чтобы себя хоть чем-то занимать я решил весь аварско-русский словарь М-С Саидова переводить с аварского на арабский. Были на столе общие тетради и каждый день около 600 – 700 слов переводил. Мне нужен был повод к весне спастись от гор и отца, поехать в город, чтобы издать новый словарь.
По моим расчётам словарь должны были выкупить все исламские школы и ВУЗы, где мутаалимы не владели русским языком. В апреле я приехал в город. Тексты на арабском с рукописи набирать дал в компьютерную базу Давуда Зулумханова.
Аварские тексты набирали в газета «Хакикат». Молодой, амбициозный и злой на окружающий мир я написал в мае 1999 года большую статью «Гьанже кьолораб чу кьоларо коч1охъ» (Ныне оседланного коня за песню не дают). Я разгромил весь писательский состав, который был в те годы обслугой криминала, воров и чиновников.
Покритиковал с именами и произведениями. Газета сразу дал разворот моей статье без сокращения. Р.Гамзатов на обсуждения статьи созвал литературный четверг в Союзе Писателей, и мы познакомились там. Меня приняли в аварскую газету корреспондентом. Отцу написал письмо, что приеду летом, пока я тут.
Теперь я вам приведу рассказ о моем новом месте работы и странном соседе.
Весна 1999 года. Меня, молодого корреспондента аварской газеты посадили в кабинет к сотруднику пожилого возраста. Он сразу дал понять салаге, что писал более 40 лет о работниках правоохранительных органов и МЧС и имеет колоссальный опыт в журналистике. Был такой своеобразный, закрытый человек, который все время молчал, но если вдруг начнет что-либо говорить, собеседник оказывался крайне затруднительном положении и не знал как себя спасти от его разговора, не мог остановиться.
В основном молчал и жил своей жизнью, вот такой чеховский "человек в футляре". У него была бежевого цвета куртка, которую он всегда застегивал до самой верхней пуговицы, какая-то необычная шапка - гибрид кепки и жириновки и синеватого цвета мохеровый шарф, хотя давно вышел из моды, были еще черные перчатки, которые он надевал строго по отопительному сезону, независимо от погоды на улице. Был собран, пунктуален и мелочен до безобразия. Он подозрительно посмотрел на меня с первого же дня.
- Ты о чем будешь писать? - спросил с явным недоверием.
- Так... о чем попало... тут зарплату дают? - спросил я сразу и перебил его от темы. Он подозрительно посмотрел на меня и сразу не ответил. Этот же вопрос я задавал и главному редактору, ему тоже не понравился такой вопрос молодого сотрудника, тот хитро ушел от вопроса, о каких то контрактах чесал полчаса. Мой сосед молча начал вытаскивать какие-то бумаги, свои грамоты, значки и удостоверения. Начал объяснять какой он замечательный и добросовестный работник, как он много написал очерков про милиционеров и пожарников, а я молодой дурак не умел восторгаться успехами заслуженного человека.
В целом соседу я не очень понравился. Он начал молча писать и заниматься своими делами. Вдруг я заметил наш рабочий телефон на столе. Вытащил с кармана записную книжку и начал звонить номерам, которые там были.
- Аллеее - говорил я после каждого гудка. Мой сосед, возмущенный от моего хамства отрывал с бумаги большие, как оконные рамы очки и хмуро смотрел на меня будто я совершил большое преступление. Когда я раздал мой телефонный номер всем моим знакомым по городу и в ауле он взорвался буквально.
- С чего ты взял это твой номер телефона???!!! Это и мой, и Мусы и Садуева и Дациева и Х1усена телефон, почему он твой???
- Какие еще Х1усены тут? В этом кабинете ведь нас двое.
- К этому номеру соединены еще три кабинета и семь сотрудников, они тоже получают звонки и слышат твой разговор.
Я тяжело вздохнул и начал перебирать что то из своих бумаг. Кто то постучал и зашел. Они поздоровались, гость протянул и мне руку и сразу они начали разговор.
- В общем, полковник готов, я ему объяснил все, говорит, что проблем нет...
- Нее... ты слушай меня сперва, так очерки не пишут. Мне надо знать в каком году он устроился работать в милицию, какой месяц и какой день, что закончил и каком году закончил, нужны копии диплома, трудовой книжки и паспорта. Родители где работали, он из рабоче-крестьянской семьи или кто еще родители, сколько братьев и сестер, выходец какого села, так же не бывает...
Аварские тексты набирали в газета «Хакикат». Молодой, амбициозный и злой на окружающий мир я написал в мае 1999 года большую статью «Гьанже кьолораб чу кьоларо коч1охъ» (Ныне оседланного коня за песню не дают). Я разгромил весь писательский состав, который был в те годы обслугой криминала, воров и чиновников.
Покритиковал с именами и произведениями. Газета сразу дал разворот моей статье без сокращения. Р.Гамзатов на обсуждения статьи созвал литературный четверг в Союзе Писателей, и мы познакомились там. Меня приняли в аварскую газету корреспондентом. Отцу написал письмо, что приеду летом, пока я тут.
Теперь я вам приведу рассказ о моем новом месте работы и странном соседе.
Весна 1999 года. Меня, молодого корреспондента аварской газеты посадили в кабинет к сотруднику пожилого возраста. Он сразу дал понять салаге, что писал более 40 лет о работниках правоохранительных органов и МЧС и имеет колоссальный опыт в журналистике. Был такой своеобразный, закрытый человек, который все время молчал, но если вдруг начнет что-либо говорить, собеседник оказывался крайне затруднительном положении и не знал как себя спасти от его разговора, не мог остановиться.
В основном молчал и жил своей жизнью, вот такой чеховский "человек в футляре". У него была бежевого цвета куртка, которую он всегда застегивал до самой верхней пуговицы, какая-то необычная шапка - гибрид кепки и жириновки и синеватого цвета мохеровый шарф, хотя давно вышел из моды, были еще черные перчатки, которые он надевал строго по отопительному сезону, независимо от погоды на улице. Был собран, пунктуален и мелочен до безобразия. Он подозрительно посмотрел на меня с первого же дня.
- Ты о чем будешь писать? - спросил с явным недоверием.
- Так... о чем попало... тут зарплату дают? - спросил я сразу и перебил его от темы. Он подозрительно посмотрел на меня и сразу не ответил. Этот же вопрос я задавал и главному редактору, ему тоже не понравился такой вопрос молодого сотрудника, тот хитро ушел от вопроса, о каких то контрактах чесал полчаса. Мой сосед молча начал вытаскивать какие-то бумаги, свои грамоты, значки и удостоверения. Начал объяснять какой он замечательный и добросовестный работник, как он много написал очерков про милиционеров и пожарников, а я молодой дурак не умел восторгаться успехами заслуженного человека.
В целом соседу я не очень понравился. Он начал молча писать и заниматься своими делами. Вдруг я заметил наш рабочий телефон на столе. Вытащил с кармана записную книжку и начал звонить номерам, которые там были.
- Аллеее - говорил я после каждого гудка. Мой сосед, возмущенный от моего хамства отрывал с бумаги большие, как оконные рамы очки и хмуро смотрел на меня будто я совершил большое преступление. Когда я раздал мой телефонный номер всем моим знакомым по городу и в ауле он взорвался буквально.
- С чего ты взял это твой номер телефона???!!! Это и мой, и Мусы и Садуева и Дациева и Х1усена телефон, почему он твой???
- Какие еще Х1усены тут? В этом кабинете ведь нас двое.
- К этому номеру соединены еще три кабинета и семь сотрудников, они тоже получают звонки и слышат твой разговор.
Я тяжело вздохнул и начал перебирать что то из своих бумаг. Кто то постучал и зашел. Они поздоровались, гость протянул и мне руку и сразу они начали разговор.
- В общем, полковник готов, я ему объяснил все, говорит, что проблем нет...
- Нее... ты слушай меня сперва, так очерки не пишут. Мне надо знать в каком году он устроился работать в милицию, какой месяц и какой день, что закончил и каком году закончил, нужны копии диплома, трудовой книжки и паспорта. Родители где работали, он из рабоче-крестьянской семьи или кто еще родители, сколько братьев и сестер, выходец какого села, так же не бывает...
- Будет... будет... все будет... полковник знает, я сказал ему - говорил гость.
- Это еще не все, кто был его начальником, сперва кем, потом кем работал, так же не бывает, очерк писать так просто что ли? - говорил мой сосед. Гость успокаивал его как мог.
Вот такого характера беседа этих двоих длился больше 20 дней, сотрудник требовал все новые и новые подробности, тот озадаченный новым заданием тяжело вздыхал и уходил. Один день я встретил нашего гостя в коридоре, уходящего из кабинета, когда я зашел меня встретил озлобленный взгляд моего соседа.
- Ну что, узнали вы кто был его первым командиром? - спросил я, чтобы его разговорить.
- Это есть, он хочет, чтобы я его тоже соавтором статьи написал. Всю статью я написал, а он принес сегодня какое-то название для статьи и хочет соавтором - сказал и начал ковыряться в бумагах.
- Вот его заголовок, который он придумал: "Иях1алъул чангит чучизе теч1ев" если дословно переводить с аварского звучит так: "Не позволивший ослабеть узде совести".
- Узду носить этот полковник лошадь что ли? Глупости написал он - возмущался мой сосед. Я его поддержал и уверял, что вряд ли полковник ходит в узде.
Стало очень любопытно и спрашиваю, какой заголовок вы хотите.
- У меня есть - сказал сосед и начал рыться в бумагах, поправил очки и прочитал "Баг1араб т1агърида т1анк1 лъезе теч1ев" - "Не запятнавший красную фуражку".
- Это конечно уровень, это лучше - сказал я соседу, он не уловил иронию и от радости встал и начал читать с начала до конца сам очерк, дальше я себя проклинал за необдуманный комплимент. Прошло мучительных сорок минут, как он закончил последнее предложение я сделал вид, что кто то меня зовет с коридора и выбежал. На следующий день вышла статья с заголовком того странного гостя, в соавторстве с ним, говоря на современном я троллил соседа, почему мол вышла без твоего заголовка.
- Он фотографию полковника принес без фуражки, поэтому заголовок с упоминанием фуражки нельзя, если полковник без фуражки сказал редактор. Он обманул меня и умышленно принес это фото - сказал сосед и был возмущен.
Мы с покойным Дациевым, с девочками редакции с Зульфия Гаджиевой с Ума Исхаковой долго смеялись над этой статьей, которую написали двумя авторами почти месяц.
Однажды я Дациеву говорю, если бы ты знал как эти два придурка замучили меня этой статьей. Была бы моя воля я их посадил бы за эти глупости, это преступление и насилие над аварским читателем. Дациев добавил:
-Тут групповое изнасилование читателей, если один написал бы можно было простить и дать условный срок, они вдвоем совершили преступление, за это положено строгий режим, без права вернуться к профессии - сказал и расхохотался на весь этаж)))
- Это еще не все, кто был его начальником, сперва кем, потом кем работал, так же не бывает, очерк писать так просто что ли? - говорил мой сосед. Гость успокаивал его как мог.
Вот такого характера беседа этих двоих длился больше 20 дней, сотрудник требовал все новые и новые подробности, тот озадаченный новым заданием тяжело вздыхал и уходил. Один день я встретил нашего гостя в коридоре, уходящего из кабинета, когда я зашел меня встретил озлобленный взгляд моего соседа.
- Ну что, узнали вы кто был его первым командиром? - спросил я, чтобы его разговорить.
- Это есть, он хочет, чтобы я его тоже соавтором статьи написал. Всю статью я написал, а он принес сегодня какое-то название для статьи и хочет соавтором - сказал и начал ковыряться в бумагах.
- Вот его заголовок, который он придумал: "Иях1алъул чангит чучизе теч1ев" если дословно переводить с аварского звучит так: "Не позволивший ослабеть узде совести".
- Узду носить этот полковник лошадь что ли? Глупости написал он - возмущался мой сосед. Я его поддержал и уверял, что вряд ли полковник ходит в узде.
Стало очень любопытно и спрашиваю, какой заголовок вы хотите.
- У меня есть - сказал сосед и начал рыться в бумагах, поправил очки и прочитал "Баг1араб т1агърида т1анк1 лъезе теч1ев" - "Не запятнавший красную фуражку".
- Это конечно уровень, это лучше - сказал я соседу, он не уловил иронию и от радости встал и начал читать с начала до конца сам очерк, дальше я себя проклинал за необдуманный комплимент. Прошло мучительных сорок минут, как он закончил последнее предложение я сделал вид, что кто то меня зовет с коридора и выбежал. На следующий день вышла статья с заголовком того странного гостя, в соавторстве с ним, говоря на современном я троллил соседа, почему мол вышла без твоего заголовка.
- Он фотографию полковника принес без фуражки, поэтому заголовок с упоминанием фуражки нельзя, если полковник без фуражки сказал редактор. Он обманул меня и умышленно принес это фото - сказал сосед и был возмущен.
Мы с покойным Дациевым, с девочками редакции с Зульфия Гаджиевой с Ума Исхаковой долго смеялись над этой статьей, которую написали двумя авторами почти месяц.
Однажды я Дациеву говорю, если бы ты знал как эти два придурка замучили меня этой статьей. Была бы моя воля я их посадил бы за эти глупости, это преступление и насилие над аварским читателем. Дациев добавил:
-Тут групповое изнасилование читателей, если один написал бы можно было простить и дать условный срок, они вдвоем совершили преступление, за это положено строгий режим, без права вернуться к профессии - сказал и расхохотался на весь этаж)))
Дорогой читатель!
Кажется, мои дневники подошли концу. Спасибо, что ты был всю эту дорогу со мной, не все, наверное, были с самого начала, но я благодарен всем. Дневники мои начинаются с первого рассказа «Как я родился и не умер». Там я описываю как в один холодный день конца декабря 52 года назад я пришёл в этот мир, как будто мало мне подобной живности на планете. Такова была воля Творца и нам всем смириться с этим. Я пишу о своих ощущениях от прихода в этот мир, о своих радостях и печалях, людях, событиях, явлениях.
И я рад, что кому-то это интересно и вместе со мной испытывают те же чувства что и я. Сам в себе и моему приходу в этот мир до конца не разобрался. Надо ли, тоже не могу сказать. Марк Твен сказал: «Было сказано, что два самых важных дня в жизни человека — это день, когда он родился, и день, когда он обнаруживает, зачем он родился». Я вам рассказывал, как я родился, но на вопрос зачем родился ответить не могу. Думаю, что это и не моя задача.
Надеюсь и молюсь, чтобы мой приход на землю было благом для себя и окружающего мира. Мои потомки и земляки не почувствовали неловкость, что имеют родство и землячество со мной, ибо людям разные сюрпризы преподносит судьба и ни от чего человек не застрахован. У нас есть много примеров как мы людьми очаровались и через годы разочаровывались. Жизнь нам показала, что самый справедливый судья это – время и история. Поэтому нельзя спешить с оценками. У великого Гамзатова есть замечательные слова:
Чаг1и рорхизеги, гьел реххизеги
Рорханщинал кверал, киг1ан х1анч1арал…
(Людей возвысить и потом свергать
Поднятые руки кусаем мы теперь)
Лучше не спешить с оценками. Если подводить итоги моих автобиографических очерков, дневниковых записей, лирических отступлений и повествований разных форм выходит, что достаточно немаленькая книга, хотя нет задачи как у поэтов при советах издать толстую книгу. Лучше объём по содержанию нежели по бумаге. Еще иллюстрация к текстам, врезки и вёрстка сделает её достаточно объёмной.
Книга будет разделена на следующие главы: Детство и отрочество в ауле. Юношество и молодость. Студенчество и знакомство с городом. Лихие и смешные 90 – е (такие персонажи как «бизнесмен» Шамиль, студент Хасбулат, Абдулжалил и приключения, Муртазали. Беспредельщики начала нулевых. Власти Дагестана и одиозные политики переходного этапа. Теракты, политические убийства, борьба за сферы влияния. Лесное бандподполье, флешки, сращивание криминала во власти и нелегалов в лесу и плавный переход в наши дни). Во всех этих событиях автор этих строк подобен человеку, наблюдающему за происходящим в отдельной комнате из замочной скважины. Там внутри происходит, что – то очень любопытное и интересное о котором до сих не принято было в обществе рассказывать.
Я рассказываю беспристрастно и честно, чего бы это мне не стоило. И объяснение этому есть очень простое. Если это добро и достойный подражания пример, пусть берет читатель пример с этого, если это уродство и такие человеческие пороки как низость души, подлость, жадность, коварство и то следует показать, чтобы общество делало выводы и понимало, что не всё будут умалчивать народом. Каждый порок и злодеяние должно быть, если не наказано, хотя бы осуждено обществом, чтобы потомки не повторяли греховное и недостойное своих отцов. Иначе для чего нужны пишущие люди и книги.
Моя новая книга завершена по фактуре текстом собранных для издания. Но следует грамотно отредактировать, сохраняя мой стиль повествования и корректировать полностью. Добавить я смогу лишь к месту в отдельных текстах пришедшие ко мне лирические отступления автора со ссылкой на фольклор, пословицы и поговорки и удачные цитаты поэтов и писателей. Как в этом тексте пришёл Марк Твен и Расул Гамзатов. Например, буквально вчера я к одному тексту добавил аварскую пословицу и историю появления такой пословицы.
«Гьедиг1анго гьит1инаб х1алт1ухъ гьедиг1ан к1удияб мухь жого гьеч1ого кьолеб батуларо – ян абурабила г1онк1оца карт1иниса». («За такую маленькую работу такую большую оплату не зря дают – сказала мышь из своей норы»).
Кажется, мои дневники подошли концу. Спасибо, что ты был всю эту дорогу со мной, не все, наверное, были с самого начала, но я благодарен всем. Дневники мои начинаются с первого рассказа «Как я родился и не умер». Там я описываю как в один холодный день конца декабря 52 года назад я пришёл в этот мир, как будто мало мне подобной живности на планете. Такова была воля Творца и нам всем смириться с этим. Я пишу о своих ощущениях от прихода в этот мир, о своих радостях и печалях, людях, событиях, явлениях.
И я рад, что кому-то это интересно и вместе со мной испытывают те же чувства что и я. Сам в себе и моему приходу в этот мир до конца не разобрался. Надо ли, тоже не могу сказать. Марк Твен сказал: «Было сказано, что два самых важных дня в жизни человека — это день, когда он родился, и день, когда он обнаруживает, зачем он родился». Я вам рассказывал, как я родился, но на вопрос зачем родился ответить не могу. Думаю, что это и не моя задача.
Надеюсь и молюсь, чтобы мой приход на землю было благом для себя и окружающего мира. Мои потомки и земляки не почувствовали неловкость, что имеют родство и землячество со мной, ибо людям разные сюрпризы преподносит судьба и ни от чего человек не застрахован. У нас есть много примеров как мы людьми очаровались и через годы разочаровывались. Жизнь нам показала, что самый справедливый судья это – время и история. Поэтому нельзя спешить с оценками. У великого Гамзатова есть замечательные слова:
Чаг1и рорхизеги, гьел реххизеги
Рорханщинал кверал, киг1ан х1анч1арал…
(Людей возвысить и потом свергать
Поднятые руки кусаем мы теперь)
Лучше не спешить с оценками. Если подводить итоги моих автобиографических очерков, дневниковых записей, лирических отступлений и повествований разных форм выходит, что достаточно немаленькая книга, хотя нет задачи как у поэтов при советах издать толстую книгу. Лучше объём по содержанию нежели по бумаге. Еще иллюстрация к текстам, врезки и вёрстка сделает её достаточно объёмной.
Книга будет разделена на следующие главы: Детство и отрочество в ауле. Юношество и молодость. Студенчество и знакомство с городом. Лихие и смешные 90 – е (такие персонажи как «бизнесмен» Шамиль, студент Хасбулат, Абдулжалил и приключения, Муртазали. Беспредельщики начала нулевых. Власти Дагестана и одиозные политики переходного этапа. Теракты, политические убийства, борьба за сферы влияния. Лесное бандподполье, флешки, сращивание криминала во власти и нелегалов в лесу и плавный переход в наши дни). Во всех этих событиях автор этих строк подобен человеку, наблюдающему за происходящим в отдельной комнате из замочной скважины. Там внутри происходит, что – то очень любопытное и интересное о котором до сих не принято было в обществе рассказывать.
Я рассказываю беспристрастно и честно, чего бы это мне не стоило. И объяснение этому есть очень простое. Если это добро и достойный подражания пример, пусть берет читатель пример с этого, если это уродство и такие человеческие пороки как низость души, подлость, жадность, коварство и то следует показать, чтобы общество делало выводы и понимало, что не всё будут умалчивать народом. Каждый порок и злодеяние должно быть, если не наказано, хотя бы осуждено обществом, чтобы потомки не повторяли греховное и недостойное своих отцов. Иначе для чего нужны пишущие люди и книги.
Моя новая книга завершена по фактуре текстом собранных для издания. Но следует грамотно отредактировать, сохраняя мой стиль повествования и корректировать полностью. Добавить я смогу лишь к месту в отдельных текстах пришедшие ко мне лирические отступления автора со ссылкой на фольклор, пословицы и поговорки и удачные цитаты поэтов и писателей. Как в этом тексте пришёл Марк Твен и Расул Гамзатов. Например, буквально вчера я к одному тексту добавил аварскую пословицу и историю появления такой пословицы.
«Гьедиг1анго гьит1инаб х1алт1ухъ гьедиг1ан к1удияб мухь жого гьеч1ого кьолеб батуларо – ян абурабила г1онк1оца карт1иниса». («За такую маленькую работу такую большую оплату не зря дают – сказала мышь из своей норы»).
История этой пословицы такова. Кошка увидела, как в одну нору забежала мышь. Подошла к норе и ждала, когда она оттуда выйдет. Когда никак она оттуда не выходила кошка сказала:
- Мышь! Если ты из этой норы, где сидишь перебежишь в другую нору я тебе целый кусок курдюка дам! Мышь задумалась и ответила:
- За такую маленькую работу такую большую оплату не зря дают…
После этого у аварцев при подозрительной услуге говорят те слова мышки.
Примерно вот такие тексты внутри повествования дают национальный колорит и своего рода красоту нашего повествования. Мне нравится, как и всем пишущим людям свои тексты, понравится ли вам, не знаю. И по этому случаю была одна история.
Читали мы с покойным отцом пятничную прессу за чашкой чая. Наткнулся на бездарные стихи одного автора в аварской газете. Читал два куплета вслух и спрашиваю у отца:
— Это же какой-то бессмысленный бред. Зачем он этот бред пишет? Отец, не отрывая взгляд со своей газеты говорит:
- Потому что ему то, что ты называешь бредом кажется, что это гениально. Потому что это его родное. Он не знает, не видит это плохим. Стихи для поэта как дитё для матери. Как мамам свои хромые, косые, короткие дети кажутся красивыми так и для поэтов - стихи. Например ты, вот такой какой ты есть, в глазах твоей матери - стройный, высокий, красивый человек без никаких недостатков, твои недостатки тоже ей кажется достоинствами – сказал отец.
Я посмеялся от души, реально маме все, что во мне есть нравилось, даже недостатки. Возможно, то, что я называю книгой тоже похоже на этот случай и полная белиберда.
Что поделаешь, это не главная беда, ибо в наше время пишут и издают огромное количество книг без единого отзыва и читателя за средства налогоплательщиков государственным издательством. Эти книги кроме автора и редактора издательства никто не читает, потом просьбами и ходатаями автору чью книгу сам повторно не читал дают звания народных писателей и поэтов.
От нас с вами то никто не страдает, я пишу, вы читаете. Если даже я плохо пишу, скажем так словами умного человека: «Уж лучше писать плохие стихи, чем хорошие доносы». Книга эта наш совместный труд, она родилась не без вашего участия тоже, ибо когда вы начали тексты хвалить и просить продолжения я писал эти истории. Даст Аллах мы еще пообщаемся через книги и тексты, закончу словами Ярославля Смелякова: «Мы о вас напишем сочиненья, Полные любви и удивленья…».
P.S
Возможно, отдельные смешные, печальные, интересные истории, которые дополнительно потребуются книге и истории, неподходящие книге я тут выложу вам. Если такие будут.
- Мышь! Если ты из этой норы, где сидишь перебежишь в другую нору я тебе целый кусок курдюка дам! Мышь задумалась и ответила:
- За такую маленькую работу такую большую оплату не зря дают…
После этого у аварцев при подозрительной услуге говорят те слова мышки.
Примерно вот такие тексты внутри повествования дают национальный колорит и своего рода красоту нашего повествования. Мне нравится, как и всем пишущим людям свои тексты, понравится ли вам, не знаю. И по этому случаю была одна история.
Читали мы с покойным отцом пятничную прессу за чашкой чая. Наткнулся на бездарные стихи одного автора в аварской газете. Читал два куплета вслух и спрашиваю у отца:
— Это же какой-то бессмысленный бред. Зачем он этот бред пишет? Отец, не отрывая взгляд со своей газеты говорит:
- Потому что ему то, что ты называешь бредом кажется, что это гениально. Потому что это его родное. Он не знает, не видит это плохим. Стихи для поэта как дитё для матери. Как мамам свои хромые, косые, короткие дети кажутся красивыми так и для поэтов - стихи. Например ты, вот такой какой ты есть, в глазах твоей матери - стройный, высокий, красивый человек без никаких недостатков, твои недостатки тоже ей кажется достоинствами – сказал отец.
Я посмеялся от души, реально маме все, что во мне есть нравилось, даже недостатки. Возможно, то, что я называю книгой тоже похоже на этот случай и полная белиберда.
Что поделаешь, это не главная беда, ибо в наше время пишут и издают огромное количество книг без единого отзыва и читателя за средства налогоплательщиков государственным издательством. Эти книги кроме автора и редактора издательства никто не читает, потом просьбами и ходатаями автору чью книгу сам повторно не читал дают звания народных писателей и поэтов.
От нас с вами то никто не страдает, я пишу, вы читаете. Если даже я плохо пишу, скажем так словами умного человека: «Уж лучше писать плохие стихи, чем хорошие доносы». Книга эта наш совместный труд, она родилась не без вашего участия тоже, ибо когда вы начали тексты хвалить и просить продолжения я писал эти истории. Даст Аллах мы еще пообщаемся через книги и тексты, закончу словами Ярославля Смелякова: «Мы о вас напишем сочиненья, Полные любви и удивленья…».
P.S
Возможно, отдельные смешные, печальные, интересные истории, которые дополнительно потребуются книге и истории, неподходящие книге я тут выложу вам. Если такие будут.
Что скажете по уходу Армана Царукяна за полторы сутки до начала самого ожидаемого боя за пояс чемпиона в легком весе из за "травмы" спины? Ничего на ум не приходит кроме как "соскочил от неминуемого поражения, предвидев исход боя".
По мнению Армана если сейчас соскочить Ислам перейдет на тяжелый вес и разговоры "единственный кто мог бы Исламу конкуренцию составить это - Арман, но он был травмирован" лучше чем повторить судьбу Волкановского и точно как он быть нокаутированным перед большой армянской диаспорой, которые поставили миллионы на его победу в Лос-Андделесе.
В этом случае они как бы проиграют из за "травмы" Армана, в случае боя - из за Армана и его легкомысленных заявлений целый год: " я - единственный, вырублю, задушу, секретный приём" и прочую чушь и поражения после этого. Оптимальным для него вариантом в этом противостоянии было бы без глупых заявлений драться и хоть какую конкуренцию составить чемпиону и сохранить своё лицо.
Не сохранил, струсил и соскочил.
А зачем надо было столько харохорить?
Победы ему в любом случае не видить бы. А Исламу пожелаем успеха, он в любом случае остается одним из великих чемпионов и достойным уважения мужчиной. Побить кого дадут и перейти в следующий вес. Команда Абдулманапа и Хабиба Нурмагомедовых пишут историю. Будем болеть теперь за Умара, его бой стал главнее. Исламу легче выиграть чем ему, Умара соперник серьезнее, действующий чемпион.
По мнению Армана если сейчас соскочить Ислам перейдет на тяжелый вес и разговоры "единственный кто мог бы Исламу конкуренцию составить это - Арман, но он был травмирован" лучше чем повторить судьбу Волкановского и точно как он быть нокаутированным перед большой армянской диаспорой, которые поставили миллионы на его победу в Лос-Андделесе.
В этом случае они как бы проиграют из за "травмы" Армана, в случае боя - из за Армана и его легкомысленных заявлений целый год: " я - единственный, вырублю, задушу, секретный приём" и прочую чушь и поражения после этого. Оптимальным для него вариантом в этом противостоянии было бы без глупых заявлений драться и хоть какую конкуренцию составить чемпиону и сохранить своё лицо.
Не сохранил, струсил и соскочил.
А зачем надо было столько харохорить?
Победы ему в любом случае не видить бы. А Исламу пожелаем успеха, он в любом случае остается одним из великих чемпионов и достойным уважения мужчиной. Побить кого дадут и перейти в следующий вес. Команда Абдулманапа и Хабиба Нурмагомедовых пишут историю. Будем болеть теперь за Умара, его бой стал главнее. Исламу легче выиграть чем ему, Умара соперник серьезнее, действующий чемпион.
Forwarded from Хаджимурад Сагитов
Сегодня с компанией хотели пойти в Аварский театр на спектакль. Выяснилось, что не было свободных мест. 🫤С двоякими чувствами поздравляю директора 👏🏻https://www.group-telegram.com/bisavaliev1.com.
Почему-то некоторым удается организовать спрос, а другие вещи приходится навязывать и на мероприятия сгонять добровольно-принудительно.
Почему-то некоторым удается организовать спрос, а другие вещи приходится навязывать и на мероприятия сгонять добровольно-принудительно.
Telegram
Магомед Бисавалиев
Хроника времени: Дневниковые записи, особое мнение, литература, проза, история и этнография. Дагестан вчера, сегодня, завтра люди, события, явления.
В эти минуты в переполненном до отказа в зале Аварского Театра идет вторая премьера сатирической комедии по пьесе лучшего аварского драматурга Абасил Мухамада "Развод". Мы приносим свои извинения тем, кто не достали билеты. Даст Аллах в следующей постановке увидимся.
Была неспокойная ночь и волнительное утро из за боёв в UFC за пояса самого престижного промоушена в мире по смешанным единоборствам. Как известно, величайший тренер мира, ныне покойный Абдулманап Нурмагомедов оставил несравнимое наследие в истории мирового спорта. Из его учеников до сих пор были три Нурмагомедовых, которые не имели ни одного поражения и лучший легковес за всю историю легкого веса Ислам Махачев.
Сегодня Ислам четвертый раз защитил свой титул и остался лидером легкого веса в мире. Нов непобежденной серии династии Нурмагомедовых впервые за все эти годы не повезло на пути к чемпионскому поясу. Непобеждённый Умар Нурмагомедов сломал себе руку по ходу боя и уступил со счётом 47:48 действующему чемпиону UFC Мерабу Двалишвили.
Уверен, что Умар Нурмагомедов заберет этот пост к следующему выходу в бое за пояс, для этого у него все есть: мотивация, техника, воля, теперь уже и опыт от одного поражения за всю карьеру. У чемпиона Двалишвили поражений целых четыре за карьеру. Не будем расстраиваться одним поражением за всю карьеру нашего. Не все рождаются Хабибом Нурмагомедовым, чтобы ни разу не проиграть и получить мировую славу. Это редкое явление. И при этом подвиги совершили ребята, о нас знает мир благодаря им. Пожелаем землякам новых вершин.
Сегодня Ислам четвертый раз защитил свой титул и остался лидером легкого веса в мире. Нов непобежденной серии династии Нурмагомедовых впервые за все эти годы не повезло на пути к чемпионскому поясу. Непобеждённый Умар Нурмагомедов сломал себе руку по ходу боя и уступил со счётом 47:48 действующему чемпиону UFC Мерабу Двалишвили.
Уверен, что Умар Нурмагомедов заберет этот пост к следующему выходу в бое за пояс, для этого у него все есть: мотивация, техника, воля, теперь уже и опыт от одного поражения за всю карьеру. У чемпиона Двалишвили поражений целых четыре за карьеру. Не будем расстраиваться одним поражением за всю карьеру нашего. Не все рождаются Хабибом Нурмагомедовым, чтобы ни разу не проиграть и получить мировую славу. Это редкое явление. И при этом подвиги совершили ребята, о нас знает мир благодаря им. Пожелаем землякам новых вершин.
Дневники
Мои дневниковые записи периода работы в аварской газете были бы неполными, если мы пропустим одного из самых интересных персонажей из нашего коллектива – Магомедрасула Дациева. Поэт. Журналист. Сатирик и юморист. Пародист в литературе. Высокого роста, громадного тела, добрый, приветливый человек, чем-то похожий на медведя.
Мы с ним были приятели в редакции. Сдружила нас любовь к литературе и чувство юмора. Мы умели смеяться над людьми, порой и над собой. У Дациева при всех его достоинствах, как внешняя привлекательность, доброта, талант, чувство юмора, один порок как и у многих поэтов, пристрастие к горячительным напиткам. Если начнет останавливаться не мог неделю.
Потом мытый, бритый, аккуратный, в солидном костюме, черном плаще и в шляпе приходит как премьер-министр в редакцию газеты «Хакикат» работать корреспондентом. В этом наряде он несколько странно выглядел среди коллег. Там от коллектива нафталином пахло. Большинство коллектива, не считая нас, молодёжь и Дациева, были в пиджаках советского покроя. Их манеры, разговоры, костюмы, ручки, мышление, все было советское. Только зарплаты были ниже, чем при советах и главный редактор отличался сильно, он был на Джипе и у него был свой ресторан. Вот такие контрасты и нестыковки были. Но было весело и очень интересно работать. Спрашиваю однажды у Дациева:
- Что это ты «как денди лондонский одет»? Ты несчастный мухбир «Х1акъикъата», а не глава мафии – решил я пощекотать друга. Щекотать его практически невозможно было. На лице непонятная ухмылка, которую сложно было определить, что выражает.
- Бисав… Таких костюмов, плащей и шляп у меня полный шифоньер. Ты думаешь это купил за гонорары Камалова?
- А что еще ты умеешь делать? Ты же как машина мясорубка только одно можешь делать, вот эти ч1андушки для «Бахьикъоса» ( юмористич страница газеты) писать.
- У меня при Союзе месячная зарплата была, Бисав, 1200 рублей. Эта была огромная зарплата.
- Откуда? Кем работал?
- Работал в Балтийском флоте подводной лодке. Подводники получали так. Уходили мы на дно на полгода, когда оттуда выплывали получали 6-7 тысяч рублей денег. От долгого отсутствия света мы бывали такие белые как снег. В Питере девушки сразу узнавали нас, подводников по цвету кожи и на нас была охота как за денежными мешками.
В июне я выходил на два летних месяца в отпуск. Первым делом ездил в санаторий «Сочи»» полностью затареный необходимым: коньяки, банки икры, балык осетрины, для санатория мой приезд был праздник. «Мичман прибыл» кричали и весь персонам обнимал.
Дней 20 мой люкс номер каждый день накрытые столы. Оттуда выезжал в Махачкалу, пару дней в городе по ресторанам и друзьям. Потом мой друг был, который работал в Потребсоюзе с черной машиной «Волга».
Невероятная роскошь в те годы. Заполнял полностью багажник водкой, вином, пивом, продуктами. За день до нашего выезда весточку отправляли двоюродному брату, чтобы зарезал барана и встретил нас, не доезжая до аула у белой речки Арахкента. Там багажник бутылок выгружали прямо в холодную речку, варка, жарка, выпивка, песни и пляски, весь аул собирался меня встречать у белой речки в лесу.
Приходит председатель колхоза возмущенный, нельзя ли тебе в село приехать чуть пораньше до сенокоса или позже, а то, когда ты приезжаешь весь аул работников уходит к тебе. Мне с ним разговоры зачем? Наливаю я молча полный граненный стакан водки председателю и говорю: «Цо бак1 хвезабич1ого это пропусти сперва…».
Он в начале ломается, пропустить штрафной, дальше он тоже наш человек. Вот так гудели мы, Бисав, ты не можешь мне и Исаеву на похмель хотя бы бутылку самопала достать. Умничаешь тут – говорит Дациев. Теперь я понял откуда у него дорогие костюмы и замашки миллионера если даже копейки нет в кармане на похмель. Это привычки времен, когда был при деньгах.
Однажды нас с академиком Шамилем Алиевым, Дациевым, Умаханом Андийским еще какими-то артистами и писателями в Новогагатли в гости пригласил наш друг Мисирбег. Был такой состоятельный человек, предприниматель, сам низкого роста, хромой, очень острый на язык и чувством юмора андиец.
Мои дневниковые записи периода работы в аварской газете были бы неполными, если мы пропустим одного из самых интересных персонажей из нашего коллектива – Магомедрасула Дациева. Поэт. Журналист. Сатирик и юморист. Пародист в литературе. Высокого роста, громадного тела, добрый, приветливый человек, чем-то похожий на медведя.
Мы с ним были приятели в редакции. Сдружила нас любовь к литературе и чувство юмора. Мы умели смеяться над людьми, порой и над собой. У Дациева при всех его достоинствах, как внешняя привлекательность, доброта, талант, чувство юмора, один порок как и у многих поэтов, пристрастие к горячительным напиткам. Если начнет останавливаться не мог неделю.
Потом мытый, бритый, аккуратный, в солидном костюме, черном плаще и в шляпе приходит как премьер-министр в редакцию газеты «Хакикат» работать корреспондентом. В этом наряде он несколько странно выглядел среди коллег. Там от коллектива нафталином пахло. Большинство коллектива, не считая нас, молодёжь и Дациева, были в пиджаках советского покроя. Их манеры, разговоры, костюмы, ручки, мышление, все было советское. Только зарплаты были ниже, чем при советах и главный редактор отличался сильно, он был на Джипе и у него был свой ресторан. Вот такие контрасты и нестыковки были. Но было весело и очень интересно работать. Спрашиваю однажды у Дациева:
- Что это ты «как денди лондонский одет»? Ты несчастный мухбир «Х1акъикъата», а не глава мафии – решил я пощекотать друга. Щекотать его практически невозможно было. На лице непонятная ухмылка, которую сложно было определить, что выражает.
- Бисав… Таких костюмов, плащей и шляп у меня полный шифоньер. Ты думаешь это купил за гонорары Камалова?
- А что еще ты умеешь делать? Ты же как машина мясорубка только одно можешь делать, вот эти ч1андушки для «Бахьикъоса» ( юмористич страница газеты) писать.
- У меня при Союзе месячная зарплата была, Бисав, 1200 рублей. Эта была огромная зарплата.
- Откуда? Кем работал?
- Работал в Балтийском флоте подводной лодке. Подводники получали так. Уходили мы на дно на полгода, когда оттуда выплывали получали 6-7 тысяч рублей денег. От долгого отсутствия света мы бывали такие белые как снег. В Питере девушки сразу узнавали нас, подводников по цвету кожи и на нас была охота как за денежными мешками.
В июне я выходил на два летних месяца в отпуск. Первым делом ездил в санаторий «Сочи»» полностью затареный необходимым: коньяки, банки икры, балык осетрины, для санатория мой приезд был праздник. «Мичман прибыл» кричали и весь персонам обнимал.
Дней 20 мой люкс номер каждый день накрытые столы. Оттуда выезжал в Махачкалу, пару дней в городе по ресторанам и друзьям. Потом мой друг был, который работал в Потребсоюзе с черной машиной «Волга».
Невероятная роскошь в те годы. Заполнял полностью багажник водкой, вином, пивом, продуктами. За день до нашего выезда весточку отправляли двоюродному брату, чтобы зарезал барана и встретил нас, не доезжая до аула у белой речки Арахкента. Там багажник бутылок выгружали прямо в холодную речку, варка, жарка, выпивка, песни и пляски, весь аул собирался меня встречать у белой речки в лесу.
Приходит председатель колхоза возмущенный, нельзя ли тебе в село приехать чуть пораньше до сенокоса или позже, а то, когда ты приезжаешь весь аул работников уходит к тебе. Мне с ним разговоры зачем? Наливаю я молча полный граненный стакан водки председателю и говорю: «Цо бак1 хвезабич1ого это пропусти сперва…».
Он в начале ломается, пропустить штрафной, дальше он тоже наш человек. Вот так гудели мы, Бисав, ты не можешь мне и Исаеву на похмель хотя бы бутылку самопала достать. Умничаешь тут – говорит Дациев. Теперь я понял откуда у него дорогие костюмы и замашки миллионера если даже копейки нет в кармане на похмель. Это привычки времен, когда был при деньгах.
Однажды нас с академиком Шамилем Алиевым, Дациевым, Умаханом Андийским еще какими-то артистами и писателями в Новогагатли в гости пригласил наш друг Мисирбег. Был такой состоятельный человек, предприниматель, сам низкого роста, хромой, очень острый на язык и чувством юмора андиец.
Он был при деньгах и вёл вечно праздный образ раз жизни: застолья, друзья, песни, юмор, жил человек на своё удовольствие.
Когда мы заехали в дворец Мисирбега в Новогагатли ощущение такое было, что там какое-то глобальное мероприятие, приуроченное чему-то. Выяснилось, что Мисирбег решил встретиться с друзьями и банкет по этому случаю. Были тосты, песни, пляски, юмор и много шума. Как правило все внимание андийцев было обращено к академику Шамилю Алиеву и каждый второй поднимал тост со словами признания высокому гостю. Вдруг встает хорошенько набранный Дациев без разрешения тамады. Неловкая пауза от странного гостя. И говорит:
- Ле андийцы! Вы думаете этот Шамиль тут самый крутой человек что ли. Сейчас я прочту вам мое новогоднее посвящение в стихах ему, вы поймете кому надо х1урмат делать тут. Обращается к академику и декламирует:
Шамиль!!! Дуда к1очанищ?
Дидани к1очонаро,
Рик1к1адаб Петрол шагьар
Шахматаца х1алел нилъ.
Диргун ничья гьабизе
Дур бугеб гъира бихьун
Бич1ч1ун бук1ана дида
Дур ц очи лъугьуневлъи.
Смысловой перевод такой:
(Шамиль, помнишь ли ты, я не забыл
Далекий город Петра и наша игра в шахматы.
По твоим стараниям выйти на ничью
Я понял, что с тебя выйдет человек).
Все за столом расхохотались и аплодировали Дациеву. Далее Дациев рассказывает, как он мичман Балтийского флота и докторант института кораблестроения и космонавтики Шамиль Алиев дружили на берегах Невы два аварца. Мне стало любопытно, неужели у мичмана с академиком была ничья по шахматам и спрашиваю это что было. Смеется и шепотом мне говорит:
- Он делал сеанс одновременной игры с шестью соперниками, по очереди делал нам ходы и у всех выигрывал одной игрой. Однажды все проиграли и со мной была ничья. Об этом речь. Стихотворение было без этой подробности и звучало очень смешно. Таков был Дациев. Он умел шутить, смеяться и юмор был у него добрый. Порой вредничал тоже.
Был у нас поэт Магомед Исаев, который работал редактором отдела в редакции. Поэт хороший был, как человек тоже добрый, как и все поэты пафосный и несколько тщеславный. Шутили поэты, что Магомед Исаев ищет себе место для памятника. У Расула Гамзатова стихотворение тоже было ему посвященное, не спешишь ли ты, друг, превратится в камень и в олово? Сидят однажды Исаев и Дациев с друзьями в ресторане «Дубурлан» возле редакции. Чуть набранный Исаев говорит за столом, что он известный человек в Дагестане, что позволено вам, сидящим за этим столом, мне мол нельзя.
- Среди аварцев хоть скажи, Исаев, в Дагестане кто тебя? – придрался Дациев к поэту.
- Все знают…Кто меня не знает? Все знают… С Юждага до Ногая все знают…Кто меня не знает? – одно и тоже повторял слегка набранный Исаев. Тут Дациев встает, берет его за плече и говорит:
- Идем со мной…
- Зачем?
- Идем со мной иначе ты нам покоя не дашь тут…
Исаев встает. Дациев его подводит к людям сидящим недалеко за соседним столом и говорит там:
- Асаламу г1алайкум!!! Маг1арулал ругищ? (Вы аварцы?)
- Ва алейкум салам. Руго конечно…
- Этого человека знаете вы? (направляя указательный палец на нос Исаева). Исаев приосанился, выражение лицо серьезнее…
- Какая проблема, познакомимся сейчас. Меня Мирза зовут – протягивает руку человек за столом.
- Нееее…меня Магомедрасул, не так…Вы его не знаете…Идем за следующий стол….Асаламу алейкум… вы его не знете, нет… нет…- вот так обошли зал и возвращаются к мужику, который сидел один и пил пиво: «Асаламу алейкум…маг1арулав вугищ? Этого человека знаешь?» указывает Дациев на Исаева.
- Ваааа…знаю конечно, наш маг1арулазул ч1ух1и (аварская гордость) – говорит мужик. Исаев от радости отрезвел и засиял как солнце.
- Кто он? – спрашивает Дациев.
- Певец цумадинский…как же его звали… - начинает чесать затылок. С нашего стола поддержать Исаева крикнули подсказку: «Исаев!».
- Да…Иса Ибрагимов, цумадинский певец – говорит мужик. Дациев расхохотался на весь зал и мужику:
Когда мы заехали в дворец Мисирбега в Новогагатли ощущение такое было, что там какое-то глобальное мероприятие, приуроченное чему-то. Выяснилось, что Мисирбег решил встретиться с друзьями и банкет по этому случаю. Были тосты, песни, пляски, юмор и много шума. Как правило все внимание андийцев было обращено к академику Шамилю Алиеву и каждый второй поднимал тост со словами признания высокому гостю. Вдруг встает хорошенько набранный Дациев без разрешения тамады. Неловкая пауза от странного гостя. И говорит:
- Ле андийцы! Вы думаете этот Шамиль тут самый крутой человек что ли. Сейчас я прочту вам мое новогоднее посвящение в стихах ему, вы поймете кому надо х1урмат делать тут. Обращается к академику и декламирует:
Шамиль!!! Дуда к1очанищ?
Дидани к1очонаро,
Рик1к1адаб Петрол шагьар
Шахматаца х1алел нилъ.
Диргун ничья гьабизе
Дур бугеб гъира бихьун
Бич1ч1ун бук1ана дида
Дур ц очи лъугьуневлъи.
Смысловой перевод такой:
(Шамиль, помнишь ли ты, я не забыл
Далекий город Петра и наша игра в шахматы.
По твоим стараниям выйти на ничью
Я понял, что с тебя выйдет человек).
Все за столом расхохотались и аплодировали Дациеву. Далее Дациев рассказывает, как он мичман Балтийского флота и докторант института кораблестроения и космонавтики Шамиль Алиев дружили на берегах Невы два аварца. Мне стало любопытно, неужели у мичмана с академиком была ничья по шахматам и спрашиваю это что было. Смеется и шепотом мне говорит:
- Он делал сеанс одновременной игры с шестью соперниками, по очереди делал нам ходы и у всех выигрывал одной игрой. Однажды все проиграли и со мной была ничья. Об этом речь. Стихотворение было без этой подробности и звучало очень смешно. Таков был Дациев. Он умел шутить, смеяться и юмор был у него добрый. Порой вредничал тоже.
Был у нас поэт Магомед Исаев, который работал редактором отдела в редакции. Поэт хороший был, как человек тоже добрый, как и все поэты пафосный и несколько тщеславный. Шутили поэты, что Магомед Исаев ищет себе место для памятника. У Расула Гамзатова стихотворение тоже было ему посвященное, не спешишь ли ты, друг, превратится в камень и в олово? Сидят однажды Исаев и Дациев с друзьями в ресторане «Дубурлан» возле редакции. Чуть набранный Исаев говорит за столом, что он известный человек в Дагестане, что позволено вам, сидящим за этим столом, мне мол нельзя.
- Среди аварцев хоть скажи, Исаев, в Дагестане кто тебя? – придрался Дациев к поэту.
- Все знают…Кто меня не знает? Все знают… С Юждага до Ногая все знают…Кто меня не знает? – одно и тоже повторял слегка набранный Исаев. Тут Дациев встает, берет его за плече и говорит:
- Идем со мной…
- Зачем?
- Идем со мной иначе ты нам покоя не дашь тут…
Исаев встает. Дациев его подводит к людям сидящим недалеко за соседним столом и говорит там:
- Асаламу г1алайкум!!! Маг1арулал ругищ? (Вы аварцы?)
- Ва алейкум салам. Руго конечно…
- Этого человека знаете вы? (направляя указательный палец на нос Исаева). Исаев приосанился, выражение лицо серьезнее…
- Какая проблема, познакомимся сейчас. Меня Мирза зовут – протягивает руку человек за столом.
- Нееее…меня Магомедрасул, не так…Вы его не знаете…Идем за следующий стол….Асаламу алейкум… вы его не знете, нет… нет…- вот так обошли зал и возвращаются к мужику, который сидел один и пил пиво: «Асаламу алейкум…маг1арулав вугищ? Этого человека знаешь?» указывает Дациев на Исаева.
- Ваааа…знаю конечно, наш маг1арулазул ч1ух1и (аварская гордость) – говорит мужик. Исаев от радости отрезвел и засиял как солнце.
- Кто он? – спрашивает Дациев.
- Певец цумадинский…как же его звали… - начинает чесать затылок. С нашего стола поддержать Исаева крикнули подсказку: «Исаев!».
- Да…Иса Ибрагимов, цумадинский певец – говорит мужик. Дациев расхохотался на весь зал и мужику:
- Узнал ты, но чуть-чуть ошибся. Не Исаев, а Иса, не Цумадинский, а Унцукульский и не певец, а поэт – говорит и приводит Исаева к столу. Больше нам мозги не делай, что тебя Дагестан знает. В этом кафе тебя не знают кроме нас – говорит Дациев.
Я о нем ранее и в фейсбуке писал, мои читатели, возможно, помнят. У него еще много забавных историй. Он был женат на известную поэтессу Майсарат Магомедову. Как я понял их сперва сдружила, потом влюбила в друг друга поэзия, чувство юмора, да и сам Дациев был внешне привлекателен и моложе Майсарат. У них обоих это был второй брак. Я помню в 90-е годы популярная тогда аварская певица Патина Сираева исполняла песню с очень проникновенными словами любви, звучали они в плане поэзии прекрасно. Через годы я их нашел в книге Майсарат Магомедовой, оказались были посвящены Дациеву, аварцы оценят:
Дир х1инкъи бук1ана рек1ел нуц1ида,
Рокьул ц1умур т1ок1алъ к1ет1еларилан,
Цоц1ул мун к1алъана, цинги гьимана ,
Цебесеб дир х1инкъи х1урудахъ ана.
Гьаб чалухълъиялде чангит рехизе,
Чан нухалда дица пикру гьабураб,
Гьоркьоб мех иналде хисана раг1и ,
Инсул росулъ г1урав г1оркьилавги лъан....
Г1аданчи гьеч1елъуб гьабулеб накъит,
Гьеб рекъезабизе дур бугеб гьунар
Гьоркьо - гьоркьов вахъун ц1алулел куч1дул,
Ц1а гъуна каранда киналъго цадахъ...
Цинги Аллагьасго алжанлъун кьурав ,
Мун вокьич1онани х1акъ бук1инилан,
Х1инкъарай дицаги гьабуна х1укму,
Х1абшисевгун цолъун цадахъ рук1ине.
Тут поэтесса описывает как через годы его появление изменила её жизнь, разжёг огонёк любви его внешняя привлекательность, слова, юмор покорили её и решила связать судьбу с ним. У них, как я понял, была красивая история любви, потом они разошлись в силу известных причин, Дациев вернулся к своей первой семье. Он на аварском писал очень меткие, интересные эпиграммы на злобу дня. Был необычен в образе жизни, характере, поведении.
Ушел рано. В конце жизни, когда работал в аварской газете Дациев как и вся интеллигенция тех лет обеднел. Но была у него одна достойная уважения особенность, как другие пьющие поэты не просил у знакомых деньги на выпивку. Долго не пил, когда получал деньги срывался. К концу жизни те солидные костюмы, плащи и шляпы тоже не было, стал похож по одежде на коллег редакции из СССР. Я в эти годы работал в районе редактором и периодически заглядывал в редакцию коллег видеть, старое вспомнить.
Захожу однажды к Дациеву он там вновь одетый с иголочки, бритый, мытый, весь сияет.
- Вах1… Дациев, тебя не узнать просто… Что с тобой? «На клад надорвался что ли?» —спрашиваю я.
- Если башка работает, Бисав, деньги придут. У Дациева она работает – говорит и хохочет.
- Рассказывай…
- Только между нами…Ты страховую компанию «Стимул» слышал?
- Да…
- Аферисты там, я этих аферистов развел на пару миллионов – говорит и смеется вновь… Дело было вот как… (продолжение следует)
Я о нем ранее и в фейсбуке писал, мои читатели, возможно, помнят. У него еще много забавных историй. Он был женат на известную поэтессу Майсарат Магомедову. Как я понял их сперва сдружила, потом влюбила в друг друга поэзия, чувство юмора, да и сам Дациев был внешне привлекателен и моложе Майсарат. У них обоих это был второй брак. Я помню в 90-е годы популярная тогда аварская певица Патина Сираева исполняла песню с очень проникновенными словами любви, звучали они в плане поэзии прекрасно. Через годы я их нашел в книге Майсарат Магомедовой, оказались были посвящены Дациеву, аварцы оценят:
Дир х1инкъи бук1ана рек1ел нуц1ида,
Рокьул ц1умур т1ок1алъ к1ет1еларилан,
Цоц1ул мун к1алъана, цинги гьимана ,
Цебесеб дир х1инкъи х1урудахъ ана.
Гьаб чалухълъиялде чангит рехизе,
Чан нухалда дица пикру гьабураб,
Гьоркьоб мех иналде хисана раг1и ,
Инсул росулъ г1урав г1оркьилавги лъан....
Г1аданчи гьеч1елъуб гьабулеб накъит,
Гьеб рекъезабизе дур бугеб гьунар
Гьоркьо - гьоркьов вахъун ц1алулел куч1дул,
Ц1а гъуна каранда киналъго цадахъ...
Цинги Аллагьасго алжанлъун кьурав ,
Мун вокьич1онани х1акъ бук1инилан,
Х1инкъарай дицаги гьабуна х1укму,
Х1абшисевгун цолъун цадахъ рук1ине.
Тут поэтесса описывает как через годы его появление изменила её жизнь, разжёг огонёк любви его внешняя привлекательность, слова, юмор покорили её и решила связать судьбу с ним. У них, как я понял, была красивая история любви, потом они разошлись в силу известных причин, Дациев вернулся к своей первой семье. Он на аварском писал очень меткие, интересные эпиграммы на злобу дня. Был необычен в образе жизни, характере, поведении.
Ушел рано. В конце жизни, когда работал в аварской газете Дациев как и вся интеллигенция тех лет обеднел. Но была у него одна достойная уважения особенность, как другие пьющие поэты не просил у знакомых деньги на выпивку. Долго не пил, когда получал деньги срывался. К концу жизни те солидные костюмы, плащи и шляпы тоже не было, стал похож по одежде на коллег редакции из СССР. Я в эти годы работал в районе редактором и периодически заглядывал в редакцию коллег видеть, старое вспомнить.
Захожу однажды к Дациеву он там вновь одетый с иголочки, бритый, мытый, весь сияет.
- Вах1… Дациев, тебя не узнать просто… Что с тобой? «На клад надорвался что ли?» —спрашиваю я.
- Если башка работает, Бисав, деньги придут. У Дациева она работает – говорит и хохочет.
- Рассказывай…
- Только между нами…Ты страховую компанию «Стимул» слышал?
- Да…
- Аферисты там, я этих аферистов развел на пару миллионов – говорит и смеется вновь… Дело было вот как… (продолжение следует)
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Аварские "англичане" на втором рынке. Смотреть до конца😅