Мой друг Дима Евменов решил взяться за реферативный перевод книги Миркки Даниэльсбакка "Судьбы военнопленных: советские военнопленные в Финляндии 1941-1944". В годовщину оккупации Петрозаводска я делал пост с его переводом цитат из этой книги, и сейчас он пришёл к выводу, что эта работа достойна более пристального внимания.

За годы советско-финской войны 1941-1944 гг. ("войны-продолжения" в финской историографии) в финском плену умерло около 20 000 советских солдат, то есть порядка 30% от общего числа военнопленных. Это само по себе "антирекорд": более высокий процент умерших в плену в странах Оси был отмечен только в Германии и Японии. Что еще неудобнее, в отличие от практически всех стран Оси, Финляндия оставалась хотя бы номинально демократическим государством. Как же так вышло?

В 2004 году под руководством выдающегося историка Хейкки Юликангаса был сформирован исследовательский коллектив, который в 2004—2008 гг. провел обширное исследование вопроса смертности среди советских военнопленных. По итогам проекта был выпущен ряд обстоятельных публикаций, они свободно доступны в сети. Но помимо выяснения "объективных" причин смерти тех или иных военнопленных, одним из важных "побочных" результатов стало выполненное М. Даниэльсбакка исследование существовавших в Финляндии, в особенности в армии, социальных, психологических и идеологических факторов, которые и без злого умысла со стороны финского руководства сложились так, что результатом стали не менее смертоносные, чем у немцев, условия.

План Димы состоит в том, чтобы на материале книги Д. изложить то, что лежало в основе финской политики в отношении военнопленных, а также как и почему эта политика со временем менялась.

Мой же скромный вклад в работу Димы заключается в том, чтобы помогать ему с выбором отдельных мест, которые могут быть интересны читателям. Более серьёзные отрывки с исследованием психологических и идеологических факторов финской жестокости будут опубликованы позже, а пока что представляем одну из таких небольших находок — выдержки из журнала боевых действий финской 12-й дивизии, занимавшей позиции на северной части блокадного кольца на Карельском перешейке.

Если приказ Гитлера никого не выпускать из города хорошо известен по директивам от сентября и октября 1941 года, о военно-политических установках финнов, которые, как свидетельствует этот документ, были "схожими до степени смешения", известно куда меньше — почему, в частности, до сих пор жив миф о том, что Маннергейм из сентиментальных соображений остановился на старой границе и в блокаде не очень и участвовал.

"Журнал боевых действий №9053 2-го батальона 3-го пехотного полка за 29.9.1941-6.12.1941, записи за 28.10.1941

28.10.1941

8:00

В штаб батальона для ознакомления с обстановкой на ЛБС в свете предстоящей ротации прибыли полковник Вихма, подполковник Савонъёуси, полковник Экхольм, капитан С.О.Линдгрен и еще два младших офицера. Наш батальон будет направлен на ЛБС вместо батальона капитана С.О.Линдгрена 47-го пехотного полка. Точные сроки ротации пока неизвестны.

Перед тем, как отправиться осматривать ЛБС, командир нашей (12-й) дивизии полковник Вихма вкратце обрисовал те возможности и вызовы, что нас ожидают в случае развала обороны Ленинграда. Следует ожидать, сказал п-к Вихма, что руководство русских направит массы гражданских лиц из числа тех миллионов, что заперты сейчас в Ленинграде, в сторону нашей границы, чтобы мы кормили этих беженцев. В подобной массе беженцев могут легко "раствориться" русские солдаты, чтобы затем при удобном случае ударить нам в спину и сломать нашу оборону. К тому же понятно, что мы не сможем прокормить такую массу народу, и не можем принимать на себя риск, что они в итоге сломают нашу оборону. Поэтому наши позиции должны быть укреплены так, чтобы ни один русский, будь то гражданский или солдат, не смог бы их преодолеть".

Затем упомянутые офицеры, к которым также присоединился майор Сёдерхольм, ознакомились с ситуацией на ЛБС."