Центробанк настроен решительно, и все идет к тому, что на очередном заседании 20 декабря будет объявлено о повышении ключевой ставки до 23%. Объясняется это тем, что инфляционное давление не снижается. По самым приблизительным расчетам в ноябре рост составит 0,65% к октябрю, а это примерно 8% годовых. И в этих условиях вроде как ничего не остается, как только наращивать ключевую ставку.
Данный тезис как мантру повторяет зампред ЦБ Алексей Заботкин, отвечающий за денежно-кредитную политику, в том числе за ключевую ставку. Хотя многие эксперты ставят под сомнение эффективность бесконечного увеличения «ключа». Более того, высказываются мнения, что зампред ЦБ под маской непрофессионала, а его обвиняют в низком уровне экспертизы и чрезмерном теоретизировании, умело скрывает деятельность, направленную на подрыв национальной экономики. Бизнес из-за удорожания кредитов вынужден сокращать производство товаров и услуг, доходы населения падают, ипотечное кредитование встало – как следствие растет инфляция и социальная напряженность.
Неудивительно, что действия ЦБ, руководство которого слепо следует решениям Заботкина, некоторые эксперты расценивают как экономическую диверсию. Ее интересантов можно поискать в западных финансовых и политических кругах, ведь господин Заботкин привык транслировать ценности и модели МВФ в реализации денежно-кредитной политики. Так что одним увольнением Заботкину уже не отделаться, за подрывную деятельность совсем другое наказание – в местах не столь отдаленных.
Центробанк настроен решительно, и все идет к тому, что на очередном заседании 20 декабря будет объявлено о повышении ключевой ставки до 23%. Объясняется это тем, что инфляционное давление не снижается. По самым приблизительным расчетам в ноябре рост составит 0,65% к октябрю, а это примерно 8% годовых. И в этих условиях вроде как ничего не остается, как только наращивать ключевую ставку.
Данный тезис как мантру повторяет зампред ЦБ Алексей Заботкин, отвечающий за денежно-кредитную политику, в том числе за ключевую ставку. Хотя многие эксперты ставят под сомнение эффективность бесконечного увеличения «ключа». Более того, высказываются мнения, что зампред ЦБ под маской непрофессионала, а его обвиняют в низком уровне экспертизы и чрезмерном теоретизировании, умело скрывает деятельность, направленную на подрыв национальной экономики. Бизнес из-за удорожания кредитов вынужден сокращать производство товаров и услуг, доходы населения падают, ипотечное кредитование встало – как следствие растет инфляция и социальная напряженность.
Неудивительно, что действия ЦБ, руководство которого слепо следует решениям Заботкина, некоторые эксперты расценивают как экономическую диверсию. Ее интересантов можно поискать в западных финансовых и политических кругах, ведь господин Заботкин привык транслировать ценности и модели МВФ в реализации денежно-кредитной политики. Так что одним увольнением Заботкину уже не отделаться, за подрывную деятельность совсем другое наказание – в местах не столь отдаленных.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from us
