Играла в Little Nightmares и увидела, как я выгляжу со своими книжными планами. Давненько я их не строила, обычно просто записываю в заметки в телефоне, что из новинок хочу прочитать в следующем месяце, но оказалось, этот процесс сам по себе доставляет много удовольствия, вне зависимости от того, как потом обстоят дела с реализацией. Поэтому вот:

«Шестьдесят килограммов солнечного света» Хатльгрим Хельгасон
Когда в 2023 меня спросили, собираюсь ли я читать эту книгу, ответила: «нет, потому что там сплошная рыба». С тех пор я побывала на форелевой ферме в горах, съела огромный кусман копчённого лосося, сидя на берегу острова в Балтийском море, и наши отношения с рыбой вышли на новый уровень, так что теперь я чувствую себя готовой к роману об исландской селёдке.

Что-то из Таны Френч
Звучит невероятно, но я до сих не читала ни одной книги Таны Френч. Хочется, чтоб было поменьше детектива и побольше психологизма, а ещё, желательно вне цикла. Но, вообще-то, в ридере вот уже сколько лет маринуется «Тайное место». Советы, предостережения, рекомендации?

«Квартет Фредерики» Антонии Байетт
Сто лет назад прочитанная «Обладать» напрочь отбила у меня желание иметь дело с Байетт, но всё, что я читала о романах из цикла «Квартет Фредерики» (кроме информации об отвратительном переводе на русский), так и вопит «они должны тебе понравиться!». Решено прочитать первый, а там как пойдёт.

«Мефистофель. История одной карьеры» Клаус Манн
До переезда в Германию ни разу не слышала ни об этой книге, ни о Клаусе Манне, теперь же натыкаюсь на её упоминание чуть ли не каждый день, что трактуется мною как знак. Знак чего – без понятия, надо для начала прочитать.

Роман Рохинтона Мистри
Просто не могу выбрать, с какого из двух начать, поэтому не читаю ни один, ни второй. Советы, предостережения, рекомендации?

«Стоунер» Джон Уильямс
Внезапно ощутила непроходящую потребность перечитать один из любимейших романов. Немного волнительно: вдруг теперь я подумаю, что это скука смертная, а не лучшая книга о том, как человек жил-жил и помер?

А ещё намерена прочитать все книги, что есть в бумаге, но их счётное количество, и затея даже не кажется безумной.

​​«Женщина, что кувшин: кто разбил, тому и досталась»
«Женщина, которая улыбается, уже сказала "да"»
«У женщины есть только одна ценность, а без этого она ничего не стоит»
«Ценность женщины зависит от мужчины, который к ней сватается»
«Женщина принадлежит тому, кто сорвёт её как розу»
«Женщина без мужа как половинка ножниц, ни на что не годится»

этот надоедливый рой народной «мудрости», исторгаемой родными и близкими, всё повествование преследовал героиню романа Виолы Ардоне «Олива Денаро». В шестнадцатый День рождения Оливу по заказу её воздыхателя Пино Патерно похитила пара незнакомцев. Девушку отвезли в загородный дом, где держали запертой без еды и воды, пока она не приняла как данность, что её единственный способ спастись из плена – заняться сексом с человеком, к которому она не испытывает ничего, кроме презрения. Дальше, по сложившейся традиции, насильник и жертва должны были стать семьёй, чтобы он избежал вендетты, а она – позора, но Оливия поняла, что она вовсе не кувшин и не роза, а молодая женщина, у которой есть собственное мнение, и которая не хочет выходить замуж за человека, обошедшегося с ней как с вещью.

Короткий ёмкий роман, в котором всё внимание сосредоточено на эпизоде, связанном с «неудачным сватовством» к героине сына кондитера, Виола Ардоне написала по мотивам реального случая из жизни сицилийки Франчески Виолы. Женщина отказалась от «реабилитирующего брака» с изнасиловавшим её Филиппо Мелодией и подала на мужчину в суд. Произошло это всё не в незапамятные времена, а во второй половине 1960-ых, в то самое время, когда космонавты выходили в открытый космос, а хиппи ратовали за свободную любовь. В то же время, когда во Франции всё ещё были запрещены аборты, а в Италии сексуальное насилие не считалось преступлением против личности и насильник мог «загладить вину» перед судом, женившись на своей жертве.

С художественной точки зрения текст Ардоне не особо изыскан: рифмующиеся эпизоды, например, поход в кондитерскую в начале и в финале романа, прописаны так, что даже самый поверхностный читатель осознает их символизм, а образы из повседневности, которые становятся метафорами (прокол ушей – изнасилование, отказ от торта – отказ от брака), поданы практически в лоб. Но эта «толстоватость» и некоторая безыскусность с лихвой компенсируются деликатной работой с проблематикой и подачей образа героини. История юной Оли, задающейся вопросом о том, почему мужчины и женщины живут по разным правилам, в руках писательницы менее талантливой легко могла бы превратиться в феминистскую агитку об угнетаемых женщинах, которым обязательно «надо быть во множественном числе, чтобы с ними считались», но Виола Ардоне смогла наделить эту историю живой болью и показать Оливу не как изображение на хоругви, ставшее символом борьбы за права, а как личность.

​​Вот уже сколько лет не могу понять, как отношусь к творчеству Луки Гуаданьино. Стала следить за его работами после ремейка «Бассейна» Жака Дере и прогремевшего «Зови меня своим именем», купившись на режиссёрский интерес к квир-теме и использование эротизации как художественного приёма. Прошло десять лет, и появилось ощущение, что Гуаданьино не оправдал моих надежд, и вряд ли уже снимет что-то лучше пронизанной эстетизацией античности драмы о первой любви кудрявого юноши к персику. По крайней мере именно так кажется после просмотра двух его прошлогодних картин.

«Претенденты»
Для меня это история не о двух теннисистках и одной теннисистке, составляющих любовный треугольник, о том, как Гуаданьино не понял, брать ему за референс романтичный «Матч-Пойнт» или напряжённый «Борг/Макинрой». В результате сюжет больше двух часов метался между мелодрамой и спортивной драмой, аки теннисный мячик через сетку. Метания это заметны абсолютно на всех уровнях, от сценария до операторских решений (как вам находка в виде взгляда на мир от первого лица самого мячика, м?), что делает картину максимально неровной. Добавьте к этому не то, чтобы блещущую актёрским талантом Зендею, три временных пласта повествования, один из которых можно легко выкинуть, изрядно затянутый хронометраж, демонстрацию скатывающихся по волосатым ногам капель пота в режиме реального времени и трейлер, обманывающий ожидания (никакой групповухи!), получите...правильно: номинацию на «Золотой глобус» за лучший фильм.

«Квир»
По заветам Остапа Бендера вырядившись в белый костюм, немолодой и не то, чтобы очень привлекательный внешне мужичок с наркозависимостью разгуливает по улицам Мехико под «Come as you are» Нирваны, пока это «come» наконец не реализуется и перед ним не появляется ангелоподобный Юджин. Дальше немного фелляций, снятых так, чтобы зритель не дай бог не увидел ничего, кроме глаз и руки бывшего агента 007, много барных разговоров ни о чём и very bad trip с символичным выблёвыванием любовниками сердец. В общем-то, не считая лежащей в позе бесконечности змеи, пожирающей свой хвост, и нескольких визуальных отсылок к современному искусству, на этом всё. Хоть Гуаданьино в сценарии и придумал логичную концовку для берроузовской первоосновы, вся эта история как была вообще не про сюжет и не про идею, так и осталась, что само по себе ни хорошо и ни плохо, но в случае «Квира» заставляет проверять оставшееся до титров время каждые три пять минут. Некоторые хвалят фильм за оригинальную образность и те самые визуальные отсылки, но по мне так первая подсмотрена в «Голом завтраке» Кроненберга, а от второго после последнего фильма Альмодовара уже немного тошнит. Во всём остальном фильм о запретных удовольствиях так же безынтересен, искусственен и стерилен, как картонные декорации Мехико середины ХХ века, в которых проходили его съёмки.

Смотрели какой-нибудь из фильмов? И как у вас вообще с Гуаданьино?

​​Отлично помню, как в марте 2022-го, слушая во время готовки всегда веселивший меня подкаст «Ковен Дур», разразилась слезами. В последнем эпизоде, записанном в декабре 2021-го, жившая тогда в Киеве Женя Спащенко обронила фразу «будут включать учебную тревогу, потому что нас будут бомбить», после которой ведущие продолжили шутить, а меня накрыло осознанием: в то время, пока я считала глупым переживать о войне и считала стягивание техники в приграничные территории лишь желанием помериться пенисами, многие по другую сторону русско-украинской границы уже прекрасно всё понимали.

Когда мои внезапно хлынувшие слёзы падали на порезанную кубиками варёную картошку, Жени уже не было в Киеве. Через несколько недель после начала войны, засунув котов в переноски и надев на плечи рюкзак с самым необходимым, она уехала вникуда и стала беженкой. Война лишила её дома, планов на будущее, возможности обнять родственников, обставить первую купленную квартиру, гардероба с красивыми платьями и даже способности писать сказки. Ну какие сказочные миры и живущие в них терновые ведьмы, когда мысли только об одном, а всё время уходит на чтение новостей?

Вместо сказок Женя начала писать заметки в блог, читать которые, признаюсь честно, у меня в то время не было никаких сил: слишком реально, слишком больно, просто слишком. Позже эти заметки стали материалом для подкаста, а потом переросли в книгу «(Не) о войне», которую Женя выпустила под новообретённой девичьей фамилией Бережная. За это время моё собственное «уехала вникуда» успело преобразоваться в «переехала в Германию» и силы на то, чтобы познакомиться с чужой пропитанной болью и страхом историей, наконец появились.

Сразу обозначу, что «(Не) о войне» совсем не похожа на небрежно скомпонованный из постов в соцсетях текст, цель которого – выжать из читателя слезу и напомнить прописные истины, наорав на него капслоком. Это цельное художественное произведение с богатой образностью, в основе которого традиционный «путь героя» – превращение растерянной беженки с двумя кошачьими переносками, в мгновение ока выпавшей из привычной реальности и утратившей собственную идентичности, в молодую женщину, начавшую жизнь с нуля и получившую в чужой стране не только поддержку, но и признание таланта.

Не сумев отказаться от привычной повествовательной манеры, до того работавшая в жанре фэнтези писательница наполнила художественный мир автофикшна волшебными персонажами и сказочными мотивами. Речь сейчас не о лубочных «жили-были», «девицах-красавицах» и подобных «ай люли-люли», а о тех атмосферных страшных сказках, которые когда-то так нравились романтикам, и о которых Франц Кафка сказал, будто бы они «исходят из глубин крови и страха». Автогероиню Бережной то позовут к себе из Балтийского моря сирены, то поманит живущий в каналах Шпреевальда утопленник. Раз за разом невидимые глазу обывателя существа соблазняют таким простым решением всех проблем, повторяя реплики внутреннего голоса, вскормленного тревогой, чувством вины за бегство из родной страны и неуверенностью в себе. И точно так же внутренний диалог становится основой и для дружеской болтовни с каменным котом, украшением одного из особняков Бернау: в ситуации, когда рассчитывать можешь только на себя, важнее всего быть себе добрым другом и надёжной опорой, крепкой как гранит, а какую форму он примет, не так уж важно.

Конечно, будет лукавством сказать, что книга совсем не о войне. Всё-таки она здесь не только пусковой механизм для старта сюжета и фон для описанных событий, но и присутствующее в каждой строчке текста напоминание о хрупкости человеческой жизни, об ожесточении, о боли утрат и о ценности мира. «(Не) о войне» – это не просто документальное свидетельство последних лет, из которого можно узнать, каково быть беженкой в ХХI веке и леденеть, слушая гудки при звонке родственникам, в большей степени это рассказ о том, что всегда есть вещи гораздо большие и вечные, а дом «не про стены, улицы, границы стран, орбиты планет, он про чувство, которое мигает нам маяком с далёкого северного побережья – изнутри».

Прочитала за первый месяц года старое и новое, смешное и грустное, крутое и не очень.

«Дураков нет» Ричард Руссо
Во время рождественских каникул захотелось почитать что-то максимально комфортное, но всё-таки не из категории «куриный бульон для души», так что праздники провела в компании героев Руссо и абсолютно довольна. В «Дураков нет» всё как я люблю: американская глубинка, полнокровные персонажи, пристальное внимание к характерам и взаимоотношениям, нет плохих и хороших, есть просто люди, которые живут свою жизнь со всеми её заботами и тревогами. Десять рождественских индеек из десяти.

«Снежная королева» Майкл Каннингем
В ожидании «Дня» срочно нужно было восполнить дефицит каннингемия в организме, а тут как раз первый снег выпал, поэтому история о двух братьях, пытающихся составить слово «вечность» из букв «ж», «о», «п», «а» и страдающих из-за того, что «худший президент США», Джордж Буш младший, избран на второй срок (дважды «ха!» в начале второго срока Трампа), показалась кстати. Нью-йорково, уитменовски, музыкально, щемяще, с мыслью, что все мы непременно умрём, но при всём при этом далеко не лучший роман Каннингема.

«Темнотвари» Сьон
Крохотный роман об отправленном со всей семьёй в ссылку за еретичество Йоунасе Паульмасоне, Исландии и позднем Средневековье, от которого по неведомым причинам ожидала сюжетности (от романа, не Средневековья), а получила типичного Сьона с его приятным словоблудием. Было бы прикольно, если б я могла отличить результат богатой писательской фантазии от использования автором образов из исландского фольклора, но я, увы, не могу, и просто довольствуюсь мечтами об описанном в книге кустарнике, с растущим на нём овечками, которых можно срывать и обнимать по мере созревания.

«Пустые дома» Бренда Наварро
Одна женщина поняла, что не хочет детей, когда их у неё стало целых две штуки, другая вдруг так внезапно детей захотела, что решила одного стырить. Обе в исповедальной форме рассказывают о своих приколдессах, а ты, вроде, и сочувствуешь им, и злишься, но по большей степени просто недоумеваешь, что у них там за гнёзда с кукушками в головушках. Вот такой странный роман о материнстве, в котором дети – лишние.

«Шум» Рои Хен
Бакман здорового человека, с «бу-бум-бу» вместо «банк-банк-банк». Симпатичный роман о трёх разновозрастных женщинах одной семьи, наконец услышавших голоса друг друга в непрерываемом ни на секунду шуме жизни. Сначала кажется, что Хен считерил и выпустил под одной обложкой три отдельные повести формата «один день с...», «склеив» их образом шума в одно произведение (под «шумом», кстати, каждый раз подразумевается немного разное), но к финалу всё более-менее сошлось.

А у вас с каких книг год начался?

​​Прочитала за январь шестнадцать книг, и три переходят со мной в февраль в состоянии «почти дочитано», но есть у меня для вас число поинтересней. Нас здесь уже пять тысяч! Кажется, я никогда не видела столько людей в одном месте, разве что в очереди в женский туалет на Дне города. Очень надеюсь, что с целью покринжевать подписалось не более тридцати процентов. Если вы ещё не поняли, что здесь происходит, и вам недостаточно информации о моём любимом покемоне в закреплённом посте, то можете почитать вот этот пост-знакомство, в нём правда всё, кроме того, что теперь мы с мужем и собакой обитаем в Германии, номинаций на «Литблог» у меня четыре, а подкаст заброшен после очередного переезда.
(подушки всё ещё облизываются, если вдруг вам интересно)

Другое интересное число этого месяца – три. Столько раз я выходила из дома, не считая прогулок с собакой. На этом месте надо признать, что социализация у меня хромает на обе ноги: друзья только воображаемые, а годовая эпоха активности, в которую я постоянно куда-то ездила, чтобы не проводить выходные дома, подошла к концу. Но распродажа в Steam не даёт заскучать, так что за месяц я поиграла аж в три видеоигры, одну из которых даже прошла. Я не играла в компьютерные игры лет десять, и раньше всегда выбирала такие, в которых нужно делать не то, что в жизни: тачки угонять, избивать женщин с низкой социальной ответственностью, забирая у них деньги, надевать котов на ствол огнестрельного оружия вместо глушителя. Сейчас же решила, что мне кровь из носу нужно поиграть за монашку, слышащую голос беса, и просто убегала от собаки, застревала в текстурах и носила воду из колодца – всё как в жизни. В общем, если вы любите смотреть красивые кат-сцены куда больше, чем непосредственно игровой процесс, и смесь The Path с The Suffering, старыми платформерами и романами Достоевского кажется вам привлекательной, поиграйте в «Индику».

Ещё одно моё развлечение – немецкий. План на ближайшие полгода – закончить B1, сдать экзамен и каким-то неведомым образом сделать так, чтобы этот B1 был реальным, а не только по бумажкам. Как воплотить это в жизнь, слабо представляю: голова как дырявая коробка, и новые слова выпихивают из неё старые, я так долго привыкала говорить и писать простыми предложениями, что теперь целая проблема использовать придаточные конструкции, а идея подключить Netflix, чтобы смотреть сериалы на немецком с русскими субтитрами и слушать немецкую речь провалилась, потому что, оказалось, ненемецкие субтитры есть только к «Тьме». Ну, зато я с первого раза запомнила, что «пох» (Poch) – это «стук» и знаю целых два слова, означающих «дерьмо». Осталось придумать, как это поможет получить больше баллов на экзамене и поддерживать смол-токи.

Кстати, раз уж у нас тут коллективный разум, может, кто-нибудь знает сайты/каналы, где водятся фильмы на немецком с русскими субтитрами? То, что вылезает по запросу в Гугле, funktioniert nicht, а учебных видеотеках субтитры предлагаются на языке оригинала.

​​После прошлого кинопоста одна подписчица в очередной раз написала комментарий, что лучше бы мне не писать о кино, а то мои отзывы годятся только для Pornhub. Я на секунду задумалась, а потом решила, что перестать писать – слишком просто, лучше расскажу вам об эротическом(!) триллере «Плохая девочка». Уберите детей от экранов!

Итак, Роми (Николь Кидман) уже двадцать лет живёт без оргазмов, потому что её очень творческий муж (ненадувной Антонио Бандерас) ещё и очень эгоистичный любовник. Видимо, сексуальной энергии у Роми так много, что за счёт её сублимации она смогла занять должность гендира в крупной компании. Как-то раз женщина становится свидетельницей того, как молодой мужчина (Харрис Дикинсон) посреди улицы успокаивает чью-то озверевшую собаку, и думает: «хочу быть его сучкой!». Подумано – сделано: укротитель собак оказался новым стажёром в компании Роми, а заодно любителем доминирования и женщин постарше. Буквально видя начальницу насквозь, он вовлекает её в отношения с подчинением, и вот мы уже наблюдаем, как разодетая в тяжёлый люкс топ-менеджерка стоит на четвереньках перед чуваком в Nike и с цепкой.

Снимать эротику, предназначенную для большого экрана, в XXI веке – задача со звёздочкой. А уж эротику с тегами «милфа» и «подчинение» тем более. Режиссёрка «Плохой девочки» Халина Рейен это прекрасно понимала, а потому её герои постоянно говорят об этичности своих поступков и разве что не берут друг у друга расписки о полном согласии. Фраза «я не хочу тебе навредить» звучит неприлично часто, а на чужое «не хочу» герои отвечают понимающим «ладно», ни к чему не принуждая. Но за всем этим всё ещё стоят старые как патриархат стереотипы, будто бы каждая женщина, как бы высоко она ни забралась по карьерной лестнице, мечтает о том, чтобы мужчина указывал ей, что делать, а у строгих начальниц на самом деле просто давно секса хорошего не было. По логике Рейен, куда лучше, чем терапия или откровенные разговоры с постоянным партнёром, работает секс с малознакомым чуваком, способным отдать приказ «на колени». Хотите наладить отношения с мужем и обрести уверенность в себе? Принимайте адюльтер перед едой каждую пятницу.

После Венецианского кинофестиваля, где Николь Кидман получила Кубок Вольпи за лучшую женскую роль, «Плохую девочку» подавали и продавали как смелый и даже провокационный фильм о женской сексуальности. Раздеться на камеру в пятьдесят семь – действительно смело, впрочем, Кидман наверняка получила за это плюсом пару-тройку миллионов, но где смелость сценариста, режиссёра, постановщика и, в конце концов, партнёров по съёмочной площадке, которым, в отличие от актрисы, даже не пришлось оголяться? Видимо, смелые женские фантазии нынче – это выпить залпом стакан молока и аккуратно взять в рот конфетку с чужой ладошки, чтоб не дай бог юбка не задралась, и укладка не повредилась, ведь больше-то нам ничего и не показали. Не поймите неправильно, это вопрос не демонстрации обнажёнки на экране или конкретного фетиша, а того, почему фильм о сильной женщине и её «хочу» опять свёлся к только лишь банальщине о том, что единственное женское желание – подчиняться мужчине и пить молочко из блюдечка, а решать проблемы в браке словами через рот – нечто за гранью фантастики.