Кстати, о древнем Китае и в продолжение моего обещания до конца года делать основной упор в содержании канала на литературу:

Давеча, готовясь к лекции по культурно-религиозным особенностям китайцев, проштудировал монографию Дмитрия Евгеньевича Куликова "Религиозные представления и культы в древнем Китае позднешанского периода".

(С.В. Дмитриев наравне с покойной уже Э.А. Синецкой выступает здесь в качестве рецензента).

Делюсь впечатлениями:

Это солидное академическое издание, выпущенное Институтом востоковедения РАН. Практически исчерпывающее исследование по тому корпусу позднешанской эпиграфики, который у нас есть на данный момент (а ведь могут ещё что-то выкопать!)

Автор анализирует грандиозное число гадательных надписей, сделанных на костях, панцирях черепах и иных "носителях" и на основании этого анализа реконструирует мировоззрение шанцев.

Показано, как так называемая "аграрная идеология", господствовавшая в шанском обществе, влияла на религиозную практику, причём особое внимание в ней уделялось не только гаданиям, но и ритуалам воздействия на силу природы. (Это к вопросу о соотношении прагматичного и магического в картине мира древних китайцев, о котором много писал Л.С. Васильев).

Второй "несущий" сюжет книги — показано, что в шанском обществе существовал не столько "культ предков" как таковых, сколько культ предков шанского царя, то есть умерших правителей. Этот культ связан с сакрализацией здравствующего царя и существенно отличается от более поздних изводов семейно-родовых культов. Также показано, что культ умерших правителей тесно связан с представлениями о сакральности Солнца.

Книга, безусловно, не развлекательная. Но при наличии определённой исторической эрудиции и навыков воображения, читая её, можно погрузиться в совершенно удивительный мир — больше похожий на описание Трисоляриса из первых глав "Задачи трёх тел", чем на провинцию Хэнань, на территории которой и развивались три с половины тысячи лет назад описанные в книге события.

Монография посвящена памяти Станислава Иосифовича Кучеры, великого российского и польского китаеведа.

Книгу можно купить в интернет-магазине Института востоковедения РАН (у него, кстати, есть свой ТГ-канал): clck.ru/3Eihmo

Ещё одна книга, на которую я хочу обратить внимание уважаемых подписчиков, – это двухтомник «Неизвестный Сунь Ятсен», изданный Институтом востоковедения РАН (продолжаю пиарить телеграм-канал их книжного магазина).

Авторы – отец и сын Крюковы, Михаил Васильевич и Василий Михайлович. Обоих, к сожалению, нет в живых. В этом году в Пекине умер классик отечественного китаеведения Михаил Крюков, ключевой автор культовой «Этнической истории китайцев» и не менее культового учебника по древнекитайскому языку.

«Неизвестный Сунь Ятсен», таким образом, его последняя серьёзная книга. Более того, учитывая, что значительный вклад в исследование сделан его сыном, долгое время работавшим в тайваньских архивах и погибшим более 15 лет назад, эта книга во многих смыслах дело жизни сразу двух авторов.

И, читая двухтомник, не можешь избавиться от ощущения, что уровень исследования для современного поколения российских исследователей, если и достижим в принципе, то с большим трудом.

Книга вся построена на тщательном исследовании источников на китайском языке и анализе всей имеющейся «суньятсеноведческой» литературы, в подавляющем большинстве тоже на китайском языке – с сопоставлением позиций, отсылками к обстоятельствам создания книг и политической позиции авторов. Это такая степень погружения в материал, которую при нынешней гонке за наукометрическими показателями и перегруженности различными мероприятиями, обеспечить почти невозможно.

Основная идея книги – показать штрихи к биографии Сунь Ятсена, которые выбиваются из его официального, официозного, я бы сказал, «бронзового» портрета «Отца Нации» 国父. А в этих штрихах – много что!

Потому что — и я сейчас по своей инициативе интерпретирую на современный лад — Сунь Ятсен большую часть своей биографии это такой оппозиционер-релокант, движимый не только и, может быть, не столько (о соотношении можно дискутировать) идеалистической верой в благо своего дела для Родины, но и жаждой власти, личными амбициями и радением о собственном материальном благополучии.

По своей сути он политический авантюрист, гениальный комбинатор, прирождённый мастер пиара. И, что самое показательное, добившийся итогового успеха и ещё при жизни влиявший на то, в каком виде его образ будет восприниматься потомками!

В книге подробно описывается становление этого успеха без затушёвывания неоднозначных и зачастую неприглядных моментов.

При этом каждый такой момент тщательно аргументируется и обосновывается.

Фишка книги — использование непосредственных факсимиле документов, на которые ссылаются авторы. Во многих случаях самое сложное в «суньятсеноведении» заключается в том, чтобы установить, действительно ли тот или иной документ подписан «Отцом Нации» или же это фальсификация. И авторы вместе с читателями подробно разбирают каждый спорный момент. Реконструируют обстоятельства, при которых он мог появиться, на что повлиял, как воспринимался преемниками и потомками.

Поэтому читается «Неизвестный Сунь Ятсен» и как историческое повествование, и как журналистское расследование, и как увлекательный политический детектив в стиле Юлиана Семёнова (благо, что время действия вполне соответствующее).

Для долгих зимних вечеров под улун с юцзу — идеально.