Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
Заманив киномана звоном больших имен, итальянская кинематография опутывает своих пленников обаянием картин от режиссеров “второго ряда”. Таких, как Луиджи Дзампа.
Затерявшись среди крупных неореалистов в сороковые годы, Дзампа все же оставил значительный след в истории благодаря своей необычной тетралогии: “Трудные годы” (1948), “Легкие годы” (1953), “Искусство устраиваться” (1954) и “Ревущие годы” (1962).
Несмотря на её внешне скромное место в итальянской кинотрадиции, эту тетралогию сложно обойти вниманием. В послевоенные годы потерпевшая поражение нация искала своё лицо и пыталась заново понять, что же значит быть итальянцем. Зародившийся в недрах неореалистической школы, кинематограф Дзампы давал свой ответ на этот вопрос: быть итальянцем - значит быть оппортунистом
Герои его фильмов неспособны переломить ход судьбы, закидывающей их то глубоко в фашистский тыл, то на передовую партизанского сопротивления. Им не удается сдать экзамен ни на силу и жестокость, ни на чистоту и благородство. И что гораздо хуже - их полная зуботычин ветреная судьба становится пощечиной обществу, выставляя неприглядную правду о всех сословиях и классах, с которыми “оппортунисту” довелось побывать в союзе
Первый же фильм об итальянце, который перед войной вступил под давлением местного аристократа в фашистскую партию, а после падения Муссолини стал козлом отпущения, оказавшись ввиду череды социальных трансформаций в руках всё у того же аристократа, сохранившего место в администрации, вызвал гнев со стороны правых и левых критиков - из-за некомплиментарного изображения коммунистов и церкви.
Отказываясь от умозрительности, свойственной неореализму Висконти и Росселлини, в “Трудных годах” Дзампа сделал упор на действие, на преображение героев в столкновении с окружающей средой. И сместив свой фокус со внутреннего мира на внешний, пришел к горькому выводу - бытие определяет сознание, а случайность диктует человеку его место в мире.
В защиту “Трудных лет” выступили секретарь совета министров Джулио Андреотти, а также писатель Итало Кальвино - последний, в частности, похвалил “Трудные годы” за “журналистский подход”, позволивший насытить фильм информацией о быте и культуре итальянцев в годы диктатуры, а также за способность “придавать осязаемые образы и находить маски для настроений”, бродивших в обществе.
Ретроспективно же, пожалуй, можно предположить, что Кальвино выделил у кинематографа Дзампы черты, характерные для такого жанра, как “энциклопедический роман”. Сам этот термин появится уже в семидесятые годы для обозначения литературных текстов, претендующих на “всеохватную панораму” жизни общества (от “Дон Кихота” до “Москвы-Петушки”).
В “Легких годах” Дзампа еще ярче выведет линию преемственности между фашистами и послевоенными функционерами, а в “Искусстве устраиваться” представит уже финальную версию хичкоковской модели “не тот человек”, где главный герой со своими маленькими буржуазными мечтами становится игрушкой не в лапах спецслужб и сильных мира сего, а в руках самой истории.
В 2008 году министерство по культурному наследию Италии включит “Искусство устраиваться” в список 100 фильмов, “изменивших коллективную память о стране в 1942-1978 годах”. Соавтор этого и двух предыдущих фильмов “оппортунистического цикла”, писатель Виталиано Бранкати, не доживёт до премьеры этой комедии в декабре 1954 года.
В его отсутствие Дзампа снимет четвертый фильм, своего рода послесловие к циклу - “Ревущие годы” (в отечественном прокате - “Инспектор инкогнито”), где действие гоголевского “Ревизора” будет перенесено в провинциальный итальянский городок предвоенного времени, ожидающий приезда “смотрящего” от дуче…
А насколько популярной и точной оказалась найденная Дзампой модель “оппортунистического” героя в условиях бешено меняющихся морально-политических ориентиров второй половины XX века легко можно судить по успеху фильма “Форрест Гамп”, где Земекис докрутил идеи Дзампы до уровня эпической притчи о маленьком человеке, заблудившемся в миражах большой реальности.
#кино_по_итальянски
BY Гражданин Кейдж
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "The inflation fire was already hot and now with war-driven inflation added to the mix, it will grow even hotter, setting off a scramble by the world’s central banks to pull back their stimulus earlier than expected," Chris Rupkey, chief economist at FWDBONDS, wrote in an email. "A spike in inflation rates has preceded economic recessions historically and this time prices have soared to levels that once again pose a threat to growth." Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from br
