Telegram Group & Telegram Channel
Первый раз, когда мне захотелось пересмотреть фильм сразу после финальных титров - было "Шестое чувство" М. Найта Шьямалана. Тогда я думал, «неужели режиссер не сделал ни одной ошибки и поворот в самом конце фильма подготовлен всеми предыдущими сценами». "Шестому чувству" много лет, но я по-прежнему завидую тем, кто его не видел. Классное зрительское кино. Мы тогда с друзьями сразу перемотали VHS-кассету и стали смотреть с самого начала. Никаких ошибок естественно не нашли. И вот на днях я испытал тоже самое чувство. На совершенно другом фильме. Отчасти даже анти-зрительском. Хотя мне смотреть было очень интересно, я понимаю почему зрители могут заскучать. "Анатомия падения" Жюстины Трие ни секунды не пытается развлечь вас.

Пересмотреть фильм хочется из-за сценария. Он устроен так, что вы становитесь со-автором фильма.

Завязка простая - мужчина выпадает из окна, и возникает вопрос, убил его кто-то или он сам выпал? Ответ на вопрос - и есть сюжет. Как в любом другом фильме. Но мало задать вопрос. Важно чтобы зрителю было интересно узнать ответ. Для этого режиссер и автор сценария делает нас (аудиторию) свидетелем преступления. Мы его видим косвенно. Но видим. И это важно. После сцены неудавшегося интервью с известной писательницей, ее сын выходит погулять с собакой среди живописных альпийских гор, а когда он возвращается обнаруживает отца лежащим в крови около дома. И дальше суд. Сторона обвинения. И сторона защиты. А между ними, ты (аудитория) и десятилетний мальчик. И он и ты, вспоминаете тот день и пытаетесь понять кто на суде говорит правду, а кто лжет. И наблюдать за этим с одной стороны - невероятно интересно, а с другой - крайне тяжело. Потому что это разборки между тремя самым близкими людьми - отцом, матерью и сыном. Еще один фильм, точнее сериал, приходит на ум - "Сцены из супружеской жизни" Бергмана. Там мне тоже было почти физически больно, когда герои безжалостно и с любовью при этом, уничтожали друг друга. Не физически, конечно. Но от этого было только больней.

Вот и здесь - мальчик, а вместе с ним и мы, становимся свидетелями на судебном процессе. Да. Мы. Потому что мы видели и слышали ровно столько же сколько и он. Цель суда - выяснить убила ли жена(одновременно мать) мужа/(одновременно отца) или нет. И суд пытается оперировать фактами, но выясняется что это невозможно. Что там где прокурор видит насилие и желание убить, защита указывает на то, что все несчастные семьи несчастны по своему, и насилие и желание убить было с противоположной стороны. И тяжелее всего в суде, не обвиняемой, а ее сыну. Ему десять лет. В 4 года он ослеп. Несчастный случай. Сбила машина. И отец все время винил себя. Считал, что если бы забрал его сам - то аварии бы не было. И все свое время посвящал сыну. И теперь, мальчик единственный свидетель смерти отца. От его решения зависит судьба матери. По сути мальчик должен выбрать кого он любит больше - маму или папу. Но это невозможно сделать. Вспомните себя в детстве. Добавьте к этому то, что если мать посадят, мальчика станется один. Без близких людей. А он слепой. Как ему понять, что произошло. Там есть сцена на разрыв. С его собакой-поводырем. Мальчик самостоятельно травит ее, пытаясь понять лжет мать в суде или нет. Это высшая точка, после которой мы понимаем, что для автора правды и даже пост-правды не существует. А есть любовь. И есть боль. И когда тебе становится нестерпимо больно ты можешь забыть о любви. Навсегда.

В финале, главная героиня говорит - мне должно было стать легче, а я почему- то этого не чувствую. И зрителю, и мальчику - легче  тоже не станет. Но какая-то важная работа сердцем и душой будет проделана. И это самое важное. Для меня в кино.



group-telegram.com/FedorovichVV/320
Create:
Last Update:

Первый раз, когда мне захотелось пересмотреть фильм сразу после финальных титров - было "Шестое чувство" М. Найта Шьямалана. Тогда я думал, «неужели режиссер не сделал ни одной ошибки и поворот в самом конце фильма подготовлен всеми предыдущими сценами». "Шестому чувству" много лет, но я по-прежнему завидую тем, кто его не видел. Классное зрительское кино. Мы тогда с друзьями сразу перемотали VHS-кассету и стали смотреть с самого начала. Никаких ошибок естественно не нашли. И вот на днях я испытал тоже самое чувство. На совершенно другом фильме. Отчасти даже анти-зрительском. Хотя мне смотреть было очень интересно, я понимаю почему зрители могут заскучать. "Анатомия падения" Жюстины Трие ни секунды не пытается развлечь вас.

Пересмотреть фильм хочется из-за сценария. Он устроен так, что вы становитесь со-автором фильма.

Завязка простая - мужчина выпадает из окна, и возникает вопрос, убил его кто-то или он сам выпал? Ответ на вопрос - и есть сюжет. Как в любом другом фильме. Но мало задать вопрос. Важно чтобы зрителю было интересно узнать ответ. Для этого режиссер и автор сценария делает нас (аудиторию) свидетелем преступления. Мы его видим косвенно. Но видим. И это важно. После сцены неудавшегося интервью с известной писательницей, ее сын выходит погулять с собакой среди живописных альпийских гор, а когда он возвращается обнаруживает отца лежащим в крови около дома. И дальше суд. Сторона обвинения. И сторона защиты. А между ними, ты (аудитория) и десятилетний мальчик. И он и ты, вспоминаете тот день и пытаетесь понять кто на суде говорит правду, а кто лжет. И наблюдать за этим с одной стороны - невероятно интересно, а с другой - крайне тяжело. Потому что это разборки между тремя самым близкими людьми - отцом, матерью и сыном. Еще один фильм, точнее сериал, приходит на ум - "Сцены из супружеской жизни" Бергмана. Там мне тоже было почти физически больно, когда герои безжалостно и с любовью при этом, уничтожали друг друга. Не физически, конечно. Но от этого было только больней.

Вот и здесь - мальчик, а вместе с ним и мы, становимся свидетелями на судебном процессе. Да. Мы. Потому что мы видели и слышали ровно столько же сколько и он. Цель суда - выяснить убила ли жена(одновременно мать) мужа/(одновременно отца) или нет. И суд пытается оперировать фактами, но выясняется что это невозможно. Что там где прокурор видит насилие и желание убить, защита указывает на то, что все несчастные семьи несчастны по своему, и насилие и желание убить было с противоположной стороны. И тяжелее всего в суде, не обвиняемой, а ее сыну. Ему десять лет. В 4 года он ослеп. Несчастный случай. Сбила машина. И отец все время винил себя. Считал, что если бы забрал его сам - то аварии бы не было. И все свое время посвящал сыну. И теперь, мальчик единственный свидетель смерти отца. От его решения зависит судьба матери. По сути мальчик должен выбрать кого он любит больше - маму или папу. Но это невозможно сделать. Вспомните себя в детстве. Добавьте к этому то, что если мать посадят, мальчика станется один. Без близких людей. А он слепой. Как ему понять, что произошло. Там есть сцена на разрыв. С его собакой-поводырем. Мальчик самостоятельно травит ее, пытаясь понять лжет мать в суде или нет. Это высшая точка, после которой мы понимаем, что для автора правды и даже пост-правды не существует. А есть любовь. И есть боль. И когда тебе становится нестерпимо больно ты можешь забыть о любви. Навсегда.

В финале, главная героиня говорит - мне должно было стать легче, а я почему- то этого не чувствую. И зрителю, и мальчику - легче  тоже не станет. Но какая-то важная работа сердцем и душой будет проделана. И это самое важное. Для меня в кино.

BY Fedorovich


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/FedorovichVV/320

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from br


Telegram Fedorovich
FROM American