Если можно как-то кратко сформулировать моральное и политическое значение либерализма, то вот хороший вариант: «Автономия каждого человека имеет большое значение». Тот факт, что границы этой личной автономии мы можем прочертить множеством способов, обуславливает то многообразие форм и видов либерализма, с каким мы имеем дело. Но все либералы так или иначе согласны, что есть что-то важное в поддержании человеческой автономии, и хорошая политика озабочена этой целью в первую очередь. Патернализм, в свою очередь, можно ёмко определить как политику, направленную на ограничение автономии людей ради их собственного блага. Так что неудивительно, что патерналистская политика повсеместно считается антилиберальной.
Но может мы могли бы сформулировать что-то в духе «либерального патернализма»? Насколько это вообще оксюморон? Не перебирая все возможные подходы, мы можем сформулировать по крайней мере одно правдоподобное либеральное обоснование патернализма. Для этого нам пригодится различие между двумя способами продвижения автономии. Один из них делает акцент на осуществлении автономии, другой — на обладании ею. Приведём один популярный пример — добровольное рабство (или в менее экстремальном варианте — кабальный трудовой договор). Те либералы, которых заботит осуществление автономии, не видят особой проблемы в такого рода контрактах, если они заключаются без какого-либо принуждения. Здесь уместно задаться вопросом, ограничено ли принуждение только угрозами и применением силы или включает также другие формы давления, но пока оставим их за скобками. Если два сознательных агента на полностью добровольной основе решают, что один из них продаёт себя в рабство другому, то уважение их автономии требует признать эту сделку действительной. Ведь в таком случае именно автономия продающего себя в рабство человека, его право распоряжаться собой и своей жизнью, позволяет ему заключить такого рода контракт.
Но ситуация иная для тех либералов, которые ценят не осуществление, а обладание автономией. С этой точки зрения, ценным является такое положение дел, при котором как можно больше агентов (в пределе — все) фактически обладают значительной автономией. Поэтому в рамках этого обоснования не все способы осуществления автономии одинаково хороши, т.к. некоторые из них предполагают полный или частичный отказ от своей автономии. Это своего рода сартровское/фроммовское «бегство от свободы». Продажа самого себя в рабство лишает человека какой-либо автономии и права распоряжаться своей жизнью, а поэтому недопустимо. Если мы примем этот второй подход, то у нас есть всё необходимое, чтобы оправдать либеральный патернализм и даже сформулировать внятные критерии того, какой именно патернализм либерален.
Говоря короче, либеральный патернализм — это такого рода патерналистская политика, которая направлена на защиту обладания автономией. Подобный либеральный патернализм, как и антилиберальный (для которого обладание автономией само по себе не является благом), может быть как мягким, так и жёстким. В первом случае он предполагает косвенные меры, подталкивающие людей не совершать выборы против своей автономии. Во втором случае, примером которых является запрет рабских контрактов, это предполагает различные запреты и ограничения. Это по-прежнему нуждается в некоторых уточнениях, чтобы можно было сформулировать конкретные политические рекомендации для либерального патернализма, но здесь для нас важно, что подобная политическая программа не является теоретически противоречивой.
Если можно как-то кратко сформулировать моральное и политическое значение либерализма, то вот хороший вариант: «Автономия каждого человека имеет большое значение». Тот факт, что границы этой личной автономии мы можем прочертить множеством способов, обуславливает то многообразие форм и видов либерализма, с каким мы имеем дело. Но все либералы так или иначе согласны, что есть что-то важное в поддержании человеческой автономии, и хорошая политика озабочена этой целью в первую очередь. Патернализм, в свою очередь, можно ёмко определить как политику, направленную на ограничение автономии людей ради их собственного блага. Так что неудивительно, что патерналистская политика повсеместно считается антилиберальной.
Но может мы могли бы сформулировать что-то в духе «либерального патернализма»? Насколько это вообще оксюморон? Не перебирая все возможные подходы, мы можем сформулировать по крайней мере одно правдоподобное либеральное обоснование патернализма. Для этого нам пригодится различие между двумя способами продвижения автономии. Один из них делает акцент на осуществлении автономии, другой — на обладании ею. Приведём один популярный пример — добровольное рабство (или в менее экстремальном варианте — кабальный трудовой договор). Те либералы, которых заботит осуществление автономии, не видят особой проблемы в такого рода контрактах, если они заключаются без какого-либо принуждения. Здесь уместно задаться вопросом, ограничено ли принуждение только угрозами и применением силы или включает также другие формы давления, но пока оставим их за скобками. Если два сознательных агента на полностью добровольной основе решают, что один из них продаёт себя в рабство другому, то уважение их автономии требует признать эту сделку действительной. Ведь в таком случае именно автономия продающего себя в рабство человека, его право распоряжаться собой и своей жизнью, позволяет ему заключить такого рода контракт.
Но ситуация иная для тех либералов, которые ценят не осуществление, а обладание автономией. С этой точки зрения, ценным является такое положение дел, при котором как можно больше агентов (в пределе — все) фактически обладают значительной автономией. Поэтому в рамках этого обоснования не все способы осуществления автономии одинаково хороши, т.к. некоторые из них предполагают полный или частичный отказ от своей автономии. Это своего рода сартровское/фроммовское «бегство от свободы». Продажа самого себя в рабство лишает человека какой-либо автономии и права распоряжаться своей жизнью, а поэтому недопустимо. Если мы примем этот второй подход, то у нас есть всё необходимое, чтобы оправдать либеральный патернализм и даже сформулировать внятные критерии того, какой именно патернализм либерален.
Говоря короче, либеральный патернализм — это такого рода патерналистская политика, которая направлена на защиту обладания автономией. Подобный либеральный патернализм, как и антилиберальный (для которого обладание автономией само по себе не является благом), может быть как мягким, так и жёстким. В первом случае он предполагает косвенные меры, подталкивающие людей не совершать выборы против своей автономии. Во втором случае, примером которых является запрет рабских контрактов, это предполагает различные запреты и ограничения. Это по-прежнему нуждается в некоторых уточнениях, чтобы можно было сформулировать конкретные политические рекомендации для либерального патернализма, но здесь для нас важно, что подобная политическая программа не является теоретически противоречивой.
BY Моральная крыса
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. "We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from br
