Иран и Израиль разворачивают войну на море. После регулярных атак израильского спецназа на иранские танкеры Иран ответил ракетным ударом по израильскому контейнеровозу. Число взаимных атак на суда друг друга растет, и не исключено, что скоро мы увидим морские сражения в районе персидского залива. В Иране считают, что Израиль специально нагнетает напряженность в регионе и даже готовит антиамериканские провокации, чтобы вовлечь США в войну с Ираном. Израиль не скрывает свою, казалось бы, иррациональную озабоченность иранской проблемой, которая с приходом Байдена лишь обострилась. Новый президент США, в отличие от Трампа, не так благосклонен к Израилю. Но американцев по-прежнему интересует контроль над ближневосточной нефтью, который без контроля над Ираном не может быть полным. В Израиле при этом понимают, что в случае американо-иранской войны они окажутся главным союзником американцев в регионе, что принесет стране новые дотации США, которые играют существенную роль в израильской экономике
Иран и Израиль разворачивают войну на море. После регулярных атак израильского спецназа на иранские танкеры Иран ответил ракетным ударом по израильскому контейнеровозу. Число взаимных атак на суда друг друга растет, и не исключено, что скоро мы увидим морские сражения в районе персидского залива. В Иране считают, что Израиль специально нагнетает напряженность в регионе и даже готовит антиамериканские провокации, чтобы вовлечь США в войну с Ираном. Израиль не скрывает свою, казалось бы, иррациональную озабоченность иранской проблемой, которая с приходом Байдена лишь обострилась. Новый президент США, в отличие от Трампа, не так благосклонен к Израилю. Но американцев по-прежнему интересует контроль над ближневосточной нефтью, который без контроля над Ираном не может быть полным. В Израиле при этом понимают, что в случае американо-иранской войны они окажутся главным союзником американцев в регионе, что принесет стране новые дотации США, которые играют существенную роль в израильской экономике
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from br
